Патриция Поттер - Шотландец в Америке

Он стал угрюм и невыносим в общении. Как ни наслаждался он всегда обществом Габриэль, но теперь сторонился ее, замыкался в себе — и был благодарен Габриэль за чуткость. Она понимала, что Дрю сейчас точно сухой порох, готовый вот-вот вспыхнуть. Она держалась поодаль, но при этом казалась такой печальной, что на душе у Дрю становилось еще тяжелее. Да нет, уверял он себя, она просто скучает по Малышу. Черт возьми, он и сам ведь соскучился по мальцу!

Дрю и в самом деле не понимал, что с ним происходит, не понимал, какие новые, незнакомые ему прежде желания раздирают его душу. И пока не поймет, решил он, не имеет права поддаваться этим желаниям.

Поэтому он ждал. Ждала и Габриэль. Ждали все.* * * Габриэль замечала, как с каждым днем возрастает нетерпение Бена, как мечтает он поскорее вернуться к жене.

И она видела, как все раздражительнее становится Дрю. Никогда прежде ей не доводилось видеть раздраженного шотландца, и она предпочла бы больше никогда этого не видеть.

Она старалась убедить себя, что всему виной бездеятельное ожидание, а вовсе не ее, Габриэль, присутствие, ведь глаза его по-прежнему загорались, когда она входила в комнату, и неотступно следовали за каждым ее движением. Габриэль решила, что шотландец просто еще не готов признать истинную силу своих чувств, — но она не собиралась и не хотела его к этому подталкивать. Как-то днем Бен отвел ее в сторону и поведал, что сам был во многом такой же, как Дрю: боялся верить в любовь, боялся любить. Нужно время, предупредил он Габриэль, чтобы преодолеть недоверие, которое укреплялось всю жизнь.

Керби и Дэмиен приехали две недели спустя. Терри и другие погонщики должны были прибыть на следующей неделе — с Билли Бонсом, Самсоном и лошадьми.

И вот наконец мужчины и Габриэль снова уселись обсудить, как им разоблачить того, кто платил Киллиану. Бен многое узнал о Филипе Торпе. Очень богатый человек, владелец огромных земельных угодий вокруг Остина. Он дал деньги на новую школу. Однако существовало много слухов о его неблаговидных сделках в прошлом. Некоторые утверждали, что Торп нажился на войне с Югом, другие — что он продавал оружие обеим воюющим сторонам, а также мятежным индейцам. Свидетелей этих сделок не было, они все бесследно исчезли, и после его появления в Техасе слухи сникли.

— Он держит себя так, что комар и носа не подточит, — заключил Бен. Габриэль удивилась:

— Но зачем Торп баллотируется в губернаторы, если велик риск разоблачений? Бен поджал губы.

— Контракты, — сказал он, — контракты на строительство железных дорог и просто дорог, контракты на прочее строительство. Все доступно с помощью взяток — и крупных взяток. Власть ради власти притягивает также многих к политике. Торп, наверное, считает, что его прошлое давным-давно покрыто мраком неизвестности. И что-то — или кто-то должен был рассеять его иллюзии на этот счет.

Керби отпил глоток бренди.

— Мы знаем, что Джеймс Паркер этого делать не собирался. И я не подозревал до самого недавнего времени, что Торп и Торнтон — одно и то же лицо. Остается Сэм Райт.

Бен наклонился к Керби.

— Расскажите все, что знаете о Сэме Райте. Керби пожал плечами.

— Он следовал за Кэлом Торнтоном, как послушный щенок. Сам большим умом не отличался. Много пил, и убедить его было легче легкого.

— А как он выглядел?

— Тогда он был высокий и очень худой, правильные черты лица, черноволосый… — Керби прищурился, припоминая. — У него на одной руке нет мизинца. Какой-то несчастный случай, еще в детстве.

Бен кивнул.

— Я сообщу телеграфом другу в Остин — пусть узнает, не появился ли труп человека с отсутствующим мизинцем.

— Ты думаешь…

— Вряд ли Сэм Райт мог в одиночку замыслить весь план. Он, возможно, никогда и не уезжал из Техаса. И, может быть, он пытался шантажировать Торпа.

Габриэль почти воочию видела, как работает мозг Бена, прикидывая разные возможности. Дрю подытожил общие размышления:

— И Торп вдруг понял, что вы все, те, кто участвовал с ним в ограблении банка, можете представлять для него опасность.

— Но как же он нас нашел? — спросил Керби.

— Ты не покидал Техас, — ответил Бен, — и его сыщики легко могли отыскать твой след. На отца Габриэль он наткнулся случайно. Торп мог видеть его на сцене. — Он пожал плечами. — А может быть, Джеймс Паркер написал тебе, Керби, увидев твой портрет в газете Сан-Антонио? Статья ведь вышла за несколько недель до того, как он был убит. Мог твой отец это сделать, Габриэль?

Девушка ошеломленно молчала. Вспоминая последние слова отца, она подумала, что, возможно, именно это отец и хотел ей сказать. Возможно, он не обвинял Керби, но хотел, чтобы она его предупредила.

— Я… я не знаю, — запинаясь, проговорила она. — Единственное письмо, которое отец оставил, было адресовано мне, но он произнес имя Керби и слово «опасность». Может быть, он пытался сказать, чтобы я предупредила Керби о Торпе?

Бен повернулся к Керби.

— Возможно также, что Торп следил за вами, братьями Кингсли, и его сыщики могли перехватить почту. Взятка тому-другому может творить чудеса.

Все еще ошеломленная тем, что могла так превратно понять слова умирающего отца, Габриэль взглянула на Дрю, который внимательно наблюдал за ней. В его взгляде было сочувственное понимание. Он знал, как горько раскаивалась Габриэль в том, что убедила отца вернуться в Техас. «Не надо винить себя еще больше», — казалось, говорил этот взгляд. Но в нем девушка прочла не только сочувствие и нежность. «Мы найдем убийцу твоего отца. Его смерть не останется неотомщенной» — вот что еще прочла она в этих золотистых, как янтарь, глазах.

Габриэль содрогнулась. Хорошо, что Дрю сочувствует ей и хочет помочь, но если цена мести — его собственная жизнь, она не желает платить такую цену!

— Мы, конечно, не можем утверждать, что наши соображения справедливы, — сказал Бен.

— А как же иначе? — отозвался Дэмиен.

Он сидел рядом с отцом и молча слушал, что говорят остальные. Вся его прежняя неприязнь к шотландцу исчезла, и Габриэль даже заметила, что теперь он относится к Дрю вполне доброжелательно.

— Потому что эти рассуждения надобно еще подтвердить фактами, — пояснил Керби племяннику.

Предчувствие неведомой беды сжало сердце Габриэль при этих словах. Они с самого начала собирались так поступить, но теперь это намерение, облеченное в слова, показалось ей особенно страшным. Она не хотела, чтобы кому-нибудь из этих мужчин угрожала опасность.

— Когда? — спросила она тихо. Все как один повернулись к ней. Наконец Дрю ответил:

— Чем скорее, тем лучше. Даже если Киллиан не сразу вернется, он уже слышал, что Керби жив. Готов прозакладывать голову, что он уже шастает вокруг Сан-Антонио в ожидании известий о его возвращении.