Элизабет Чедвик - Когда струится бархат

— А это тоже результат минутной забывчивости? — Адам указал на вконец разболевшегося Лайярда. Возле коня уже суетился появившийся Остин, пытаясь ласковыми уговорами увести с поля шатающегося скакуна. — А такое оружие разве допускается на таких турнирах? — Адам толкнул носком ноги валяющийся цеп.

Перед неопровержимыми уликами Ле Клито опустил взгляд на Варэна, который уже сидел на траве, протягивая руку к валявшемуся рядом шлему. Лицо его было пепельно-серым, и на этом фоне особенно заметно выделялся розовый шрам на скуле.

— Что ты можешь сказать на это? — резко спросил ле Клито.

— Я не прикасался к этому коню. Да, я хотел сбить де Лейси в грязь, унизить его гордость, как он это сделал со мной. Просто я зашел чересчур далеко. — Произнося эти слова тусклым монотонным голосом, Варэн не поднимал глаз с земли.

— Дерьмо конское! — отрывисто бросил Адам.

Джоффри огляделся кругом. Турнирные поединки постепенно прекращались, рыцари подтягивались поближе, желая послушать препирательства.

— Ну, что будем делать, милорд? — обратился юноша к ле Клито.

Предводитель команды соперников прикусил губу, сообразив, что у него нет иного выбора и кивнул ближнему рыцарю своей группы.

— Этьен, уведите Варэна с поля и держите его под стражей в моих апартаментах, пока я не вернусь.

Джоффри ответил кратким кивком и вновь вскочил на своего коня. Наклонившись к Адаму, негромко сказал язвительным тоном:

— Неужто это типичный пример поведения, свойственного вашим друзьям — английским баронам?

Адам воздержался от резкого высказывания, и это в его теперешнем состоянии было, пожалуй, самым разумным решением. Вместо ответа он стал пристально рассматривать жирную полосу грязи на накидке, давая своим рукам и ногам возможность расслабиться.

— Предлагаю вам отправляться домой и привести в порядок и себя, и вашего коня, — заявил Джоффри, круто развернув своего скакуна.

— Он ведь поправится? — Сзади захрустела солома.

Адам повернулся и посмотрел на жену, возникшую в колыхающемся свете фонаря, который держал Альфред. Хельвен несла подбитую мехом накидку и не тронутую еще с утра корзинку для пикника.

— Я думал, ты уже в постели.

— Да, я легла, но не могла уснуть, зная, что ты здесь один. Как он? — Хельвен присела на колени рядом с Адамом и осторожно коснулась вытянутой красновато-золотистой шеи Лайярда. Конь лежал на боку на соломе, дыша размеренно, но хрипло. Ноги животного время от времени сотрясала крупная дрожь.

— Особых изменений нет, но, думаю, он бы уже умер, будь эта напасть смертельной. — Адам сжал губы и искоса посмотрел на жену. — Ты ведь меня предупреждала, верно?

— Я вовсе не в восторге от того, что была права. — Хельвен убрала руку с шеи Лайярда и положила ее на руку Адама. — Когда я увидела, как ты падаешь… О боже мой, Адам!

Адам почувствовал, как Хельвен содрогнулась, и, немного неуклюже из-за разбитой руки, привлек ее к себе и поцеловал. Она расплакалась, уткнувшись лицом в грудь мужа и вцепившись пальцами в его тунику и рубашку.

— Ну что ты, радость моя, — нежно сказал Адам, — успокойся, все кончено. Твои слезы излишни.

Шмыгая носом, Хельвен отвернулась, вытирая лицо накидкой.

— В этом можешь винить мою мачеху, — промолвила она, и неожиданно в интонации ее все еще плаксивого голоса прозвучала усмешка. Из глубин корзины с провизией Хельвен молча вытащила мех с вином и пару чашек.

Адам с недоумением продолжал смотреть на жену, ожидая пояснения.

— Она всегда меня учила, буквально вбила в голову, что в кризисные минуты самое худшее дело — ударяться в панику. Когда же кризис миновал, можешь реветь, стонать и причитать, как потерявшая рассудок, если хочется. — Хельвен снова шмыгнула носом, подавая мужу вино и кусок белого хлеба с положенным сверху ломтем жареного мяса.

— Очень похоже на графиню, — он буквально впился в еду зубами, так как ничего не ел с самого рассвета, и только теперь понял, насколько проголодался.

— Ты представляешь, — стал рассказывать Адам, — я еще никогда не испытывал такой слепой ярости, как этим утром. Если бы Джоффри Анжуйский меня не остановил, я бы на месте прикончил Варэна. Боже мой, столько говорить о недопустимости риска во время этой ответственной поездки и, забыв обо всем, схватить клинок для убийства! — Он покачал головой, скорчив мину осуждения и презрения к своим же действиям, отпил холодного вина и без всякой надобности стал поправлять одеяло, которым был укрыт конь. — Остин говорит, один из городских нищих скормил Лайярду пару сморщенных яблок. Он не заподозрил худого, да и я тоже не обратил бы внимания. Но теперь все видится по-иному.

— Ты считаешь, что именно это довело Лайярда до такого состояния?

— Конечно. Неужели существует более легкий способ уравнять шансы, нежели подстроить дело так, чтобы Лайярд упал в самый неподходящий момент? И Варэну только оставалось дожидаться, пока такой момент не наступит.

— Что с ним теперь будет?

— Подозреваю, что ничего особенного. Во имя политических интересов всю эту историю постараются забыть как можно быстрее. Ле Клито со своей свитой вернется во Францию, а мы поедем домой в Англию. Волны в пруду добегут до берега, и все успокоится. — Адам поморщился. — Господи Иисусе, — тихо произнес он, ставя пустую чашку, — как хочется, чтобы мы оказались дома!

Хельвен положила голову ему на плечо. По спине у нее пробежала дрожь от дурного предчувствия.

— И мне, — еле слышным шепотом промолвила она, — мне тоже.

— Как можно быть таким идиотом? — рявкнул Уильям ле Клито и гневно посмотрел на растянувшегося на кровати человека. — Ну, ладно, Адам де Лейси виноват перед тобой так, что отплатить может только своей жизнью. Но к чему такая поспешность? Ты же ведь мог организовать что-нибудь не столь очевидное. Теперь понятно, почему Матильда преспокойно добралась до Англии, если уровень твоих способностей столь низок!

— Нельзя было предполагать, что все раскроется, — хмуро заговорил Варэн, заложив руки за голову, стали видны подмышки, поросшие курчавыми светлыми волосами. — В этом плане все было предусмотрено правильно. Просто не повезло, и этот ваш щенок вмешался в самую неподходящую минуту. Если бы не он, Адама де Лейси уже не было бы на этом свете, и никто бы ни о чем не догадался.

— То есть, ты веришь, что никто бы не заметил, как его конь спотыкается и шатается, словно пьяница? — Ле Клито в волнении запустил руку в свои тонкие, поредевшие волосы. — Думаешь, никто бы не увидел следы конских копыт на теле жертвы или не распознал пегого жеребца, на котором ты там находился? Боже мой, ты и впрямь идиот!

— Но на турнирах всегда случаются несчастные случаи. Например, его конь получил удар по голове. А я не сумел удержать своего коня, и тот его растоптал. Потом я в пылу боя ускакал в другое место. Такое часто случается, и у меня есть свидетель, который может подтвердить мою версию. Это, кстати, один из людей самого де Лейси — маленький анжуец в ярко-красных сапогах, который слишком любит игру в кости.