Пенелопа Уильямсон - Сердце Запада

– Так вы говорите, что этот образец найден рядом с лачугой сумасшедшей?

– В точку, миссис Маккуин. Камень, на который вы смотрите – это хвостик медной шахты «Четыре вальта», выступающей из земли на лесном участке, принадлежащем вам. Теперь понятно, почему одноглазый Джек поставил там лагерь и прикидывается, будто вырубает на склонах лес, на самом-то деле он просто следит, чтобы на верхнюю точку жилы не натолкнулся никто другой.

Вот почему «Четыре вальта» так рьяно настаивали, чтобы она продала землю, и зашли настолько далеко, что даже стреляли в ее детей, лишь бы её припугнуть. Раз верхняя точка жилы на ее земле, то по закону все месторождение принадлежит ей.

– Но кто-то на неё все же наткнулся, – сказала Клементина. – Кто дал вам этот камень и сказал отправить его на пробу?

От хитрой ухмылки морщины на лице Поджи стали глубже. Он дернул себя за ухо и уставился на носок своего сапога. Снаружи дул порывистый ветер, и дождь хлестал в оконные стекла.

– Это не подлежит разглашению, мэм. Строго секретные сведения, вот оно как.

– В любом случае, это не имеет особого значения. – Клементина развернулась и направилась к двери, по пути сняв с настенного крюка плащ и шляпу. – Что мне сейчас нужно сделать, так это посмотреть на все собственными глазами.

* * * * *

Зак Рафферти сидел в седле, чувствуя неприятную сырость. Его желтый дождевик настолько износился, что покрылся трещинами, которые пропускали воду похлеще старой дерновой крыши. И ветер хлопал полями шляпы, заливая холодные струйки за шиворот. Рафферти посмотрел сквозь промокшие всклокоченные сосны на бескрайнее серое небо и извилистую гряду черных от дождя гор на горизонте. Встряхнулся, избавившись от части воды. Но не смог избавиться от муторных мыслей.

Он двинулся к вершине самого высокого склона. Отсюда были видны лачуга сумасшедшей и весь лесной участок Клементины, сейчас по большей части оголенный из-за лесозаготовок. С утра Рафферти объездил эту землю вдоль и поперек и обнаружил лишь кучи обломков и пни. Вырубка здесь больше не велась, и лес не валили с той самой стычки по поводу кучи для обжига. Тем не менее «Четыре вальта» всегда держали в лагере хотя бы одного человека, чтобы следить за этим участком. «Без сомнения, преподобный затеял здесь какой-то обман , – подумал Зак. – Но что бы не задумал Одноглазый, будь я проклят, если нашел хоть какую-нибудь подсказку, в чем подвох».

Рафферти вытянул ноги в стременах и сделал вдох, достаточно глубокий, чтобы распрямить грудь. Округ Танец Дождя сильно изменился с тех пор, как он впервые его увидел. Землю использовали под пастбище, добывали здесь руду и вырубали лес, а былую пустоту заполнили город и люди. Похоже на то, что округ приручили.

Но острые заснеженные пики по-прежнему угрожали наделать в небе дырок, и Рафферти знал, что в горах по-прежнему растут массивные деревья, способные заслонить солнце. И знал, что когда наступит лето, буйволова трава по-прежнему вымахает по пояс, а крупные черные кисти ягод черемухи по-прежнему будут свисать над рекой.

Этот округ... Боже, он любил его. Хотя, конечно, Танец Дождя мог причинить боль, мог заставить почувствовать подъем духа или упадок, а иногда озверение. Этот округ заставлял поверить, что все возможно. И также заставлял страдать от осознания, что возможности растрачиваются попусту.

Рафферти как раз начал поворачивать голову лошади, когда услышал выстрел.

* * * * *

Вода с ревом неслась через глубокий овраг. Река разлилась и стала такой глубокой, что сейчас с головой скрыла бы мужчину на лошади. Поток прорезал ущелье с крутыми склонами и нес с собой камни, комья земли, бревна от порубки и даже большую сосну и молодые тополя. Дождь лил не переставая, и постоянно дул сильный ветер, приминавший траву и гнущий немногие противостоящие ему деревья.

Нэш сказал, что образец руды нашелся на склоне холма, приблизительно в пятидесяти метрах ниже по течению от лачуги сумасшедшей. Клементина привязала лошадь и стала подниматься пешком. Она несла «винчестер» с взведенным курком, хотя это было опасно из-за склизких от дождя камней, скользкой грязи и вязкой почвы. Клементина пока не знала, как поступит, найдя верхнюю точку жилы. Для начала посмотрит, предположила она, и насладится в память о Гасе иронией судьбы, что все это время именно они являлись настоящими владельцами медной шахты «Четыре вальта».

Клементина взобралась почти до середины склона, когда из-за черных камней подобно привидениям из могил выступили двое мужчин: Персиваль Кайл и Одноглазый Джек Маккуин.

Она увидела револьвер с перламутровой рукояткой в руке Кайла, увидела, как он поднял оружие и нацелил на нее.

И выстрелила в него.

Выстрел из винтовки эхом пронесся по оврагу. Кайл повернулся на цыпочках, как балерина, и, широко раскинув в стороны руки, покатился в ущелье, увлекая за собой грязь, камни и ветки.

Клементина округлившимися глазами посмотрела на мужчину, растянувшегося на камнях. Его длинные желтые волосы полоскались в бурлящей мутной воде. Затем она перевела взгляд и дуло «винчестера» на свекра. Между ними хлестал дождь, словно занавеска из звонкого стекляруса.

Джек Маккуин цокнул языком и покачал головой. И даже не удосужился взглянуть на Кайла.

– Черт меня дери, женщина, если ты не оказалась для меня откровением. «Я для того и явился тебе, чтобы поставить тебя служителем и свидетелем того, что ты видел». Да, воистину. Ты быстра, как щелчок кнута, да и силенок в тебе предостаточно. Истинное откровение. – Бледные губы отлипли от зубов в хитрой улыбочке. – Да, я бы взял тебя в партнеры... если бы мог тебе доверять.

Единственный глаз преподобного наблюдал за ней с проницательностью двух. Маккуин сделал шаг.

Клементина крепче сжала «винчестер». Ее желудок сжало и свело в спазме, а ноги по-прежнему тряслись. И ей было холодно, ужасно холодно. Она продолжала думать о соломенных волосах, колышущихся в потоке, и чувствовала ужасную потребность снова взглянуть на Кайла, проверить, действительно ли тот мертв. Но не осмеливалась, не могла вынести вида своей жертвы.

Джек Маккуин сделал еще один осторожный шаг.

– Ты разведала, что именно здесь верхняя точка жилы, не так ли, дорогая сноха? Я боялся, что ты можешь это узнать.

Винтовка задрожала в руках Клементины, но затем перестала трястись.

– Не подходи, – сказала она.

– И что мы теперь будем со всем этим делать? – спросил старик и шагнул еще ближе.

Выстрел был настолько громким, что Клементине показалось, будто он раздался из какой-то пушки, а она даже не спустила курок. Почва ушла из-под ног, и послышался оглушающий грохот, будто земля раскололась пополам.