Мария Лоди - Шарлотта Морель

Они посмотрели на дверь, ведущую во двор. Херц стоял на улице, глубоко вдыхая наполненный едким туманом воздух. Затем он направился к деревянной двери туалета. Дверь оказалась закрыта на небольшой железный крючок, но он не мог с ним справиться, и остался стоять, прижавшись спиной к стене, содрогаясь всем телом в беззвучных рыданиях.

Судорожно ощупывая руками шершавые камни стены, переполненный ужасом воспоминаний, он медленно двигался в дальний конец двора. Забившись в угол, Херц остался там, съежившись в темноте.

Из груди вырвался стон: «Мадлен…»

Шарф душил его. Рывком он попытался его ослабить. Рядом кто-то позвал: «Херц, ты здесь?»

Он не ответил и, тяжело дыша, остался стоять в темноте. Из тумана показалась фигура Дагеррана.

— Херц! Что ты здесь делаешь? Послушай, дорогой, тебе нужно вернуться.

— Оставь меня, — сказал Херц тихим голосом, — оставь меня одного.

— Успокойся, будь благоразумен.

— Мне нужно видеть Мадлен.

Дагерран зажег спичку и слабо осветил измученное лицо Херца. «Его тошнит», — подумал он. Дагерран попытался взять Херца за руку, но тот стал вырываться, как сумасшедший.

— Мадлен! Мне нужно ее видеть, ты слышишь меня. Я намерен…

— Хорошо, хорошо, мой друг, ты так и сделаешь. Но сперва давай войдем в зал.

Однако Херц прижался к стене, и Дагерран не мог сдвинуть его с места.

— Пойдем со мной. — Неожиданно Херц вцепился в его руку. — Я видел ее… Я видел Мадлен. Я написал ей, и она пришла. Она пришла с моим сыном. Она не могла запретить мне повидаться с сыном. Ты согласен? Он же мой сын, кто может отнять его у меня?

— Пошли, — сказал Дагерран и, крепко схватив Херца за плечи, с силой подтолкнул его к кафе. В дверях Херц снова остановился и тупо уставился в залитый ярким светом зал.

— Я должен идти и повидать Мадлен, — сказал он.

— Ты можешь даже вернуться обратно в тюрьму, если тебе так хочется! — сердито сказал Жозеф и один вернулся в кафе.

— Где он? — спросил Шапталь.

— Во дворе. Не желает возвращаться. Я сойду от него с ума!

— Бедный малый! — сказал Поль Буше.

— Я пойду, — сказал устало Дагерран. — Нет смысла ждать. — Тома уже не придет.

Когда он попрощался за руку с Шапталем и Буше, те заявили, что предпочитают оставаться в кафе и работать над своими статьями, чем сидеть в одиночестве в мансарде на улице Сен-Андре-дез-Артс. Собираясь уходить, Дагерран заметил, как Херц прошел через зал, вышел на улицу и, направившись к мосту, растворился в тумане.

Очередной номер «Демен» с первой частью рассказа Жана Херца на первой полосе вышел в назначенное время. В течение трех дней Тома Бек не появлялся ни на улице Сен-Андре-дез-Артс, ни в своем обычном кафе. Его газета выходила два раза в неделю. Статья обеспокоила многих. Журналисты ожидали ответных репрессивных мер.

— Трудно поверить, что они это проглотят просто так, — возбужденно сказал Шапталь.

Через три дня, в субботу, должен был выйти следующий номер газеты с продолжением истории Херца. Дагерран, который написал в этот номер только небольшую статью о внешней политике, до самого вечера не появлялся в кафе. Наконец он пришел, чтобы встретиться со своими друзьями.

— Бек так и не приходил?

— Он в типографии. Он собирался туда примерно в пять часов, когда я ушел от него, — сказал Буше.

— Что он делает в типографии в такое время? — спросил Дагерран.

Всеми ими овладело беспокойство, но никто не решался высказать свои предположения вслух. Чтобы как-то отвлечься от мрачных мыслей, они стали подсмеиваться над Полем Буше, который сгорал от страстной любви к одной графине. Он действительно был влюблен и рассказывал об этом со свойственным ему чувством юмора.

— Как у тебя дела с графиней? — спросил его Жозеф. — Ты по-прежнему таешь в ее объятиях?

— Все в порядке, — ответил Буше, — должен вам признаться. Правда, настоящее имя Авроры оказалось Фурье. Она родилась на Монмартре. Ее мать до сих пор жива. Аврора старается ее забыть, а сама, клянусь вам, живет в роскоши. Да и чего еще можно ждать, если бедная девушка выходит замуж ради титула. Естественно, она предпочитает быть сиротой!

— Это недостойно тебя, Буше, — сказал Дагерран. — Правда, ты слишком большой циник, чтобы в чем-то искренне признаться. Тебе до слез обидно видеть, как эта богачка отказывается от собственной матери, однако ты ни за что на свете не признаешь аморальность этого поступка. В этом заключается твой способ самозащиты.

— Ты прав. Я очень чувствительный человек, — со смехом согласился Поль Буше.

Шапталь вздохнул.

— Что касается меня, — сказал он, — то я считаю, что в любви, как и на кухне, все должно быть доведено до конца. Когда я люблю женщину, я должен быть уверен в том, что она никого до меня не любила. Мне нравится чувство комфорта.

— Зачем расспрашивать женщину о ее прошлом, — вставил Буше, — в конце концов любая женщина вновь становится девственницей, когда в ее жизни появляется новый любовник.

За шутками и смехом они не заметили, как в кафе вошла девушка и направилась к их столику. Первым ее заметил Буше.

— О, Ларетт, что ты здесь делаешь, моя красавица? Присаживайся.

— Нет, месье Поль, я пришла сюда не за этим. Я прибежала, чтобы найти вас, месье Шапталь. Я только что была у Мадлен. В вашей типографии произошло что-то ужасное. Они подожгли ее, месье. На улице я встретила месье Бека, и он крикнул мне, чтобы я немедленно нашла вас, что я и сделала. Вам нужно спешить.

Все вскочили на ноги. Шапталь с трудом выбрался из своего угла за столом. На улице их ждал кабриолет, на котором приехала девушка. Все они забрались в него, и экипаж двинулся вперед сквозь густой туман, который все еще висел над городом.

— О Господи! О Господи! — беспрестанно повторял Шапталь. Остальные сидели молча с напряженными лицами, вцепившись руками в сиденье. При каждом повороте кабриолет сильно наклонялся и они наваливались друг на друга.

Кабриолет остановился в конце небольшой улицы за площадью Мадлен. Сквозь туман были видны алые отблески пожара и неясные фигуры людей. Вокруг уже собралась большая толпа, и им пришлось прокладывать путь локтями.

Люди выстроились цепью и передавали ведра с водой из рук в руки. Работали молча, слышно было только потрескивание огня. Прибыла пожарная команда.

Сопровождаемый друзьями, Шапталь пытался пробраться в типографию. Жара была невыносимой.

— Бек! — позвал Шапталь.

Они отпрянули назад, так как сверху упала горящая балка и преградила им путь. Они подбежали к маленькому лысому человеку в комбинезоне. Это был Эмиль, посыльный печатника.

— Где месье Бек?! — прокричал Шапталь.

Маленький человек испуганно указал на темный проход, ведущий в подвал.