Кэрол Мортимер - Жестокость любви

— Его светлость герцог Страттон! — объявил дворецкий таким тоном, словно извинялся за то, что не доложил до того, как тот появился на пороге хозяйской гостиной.

Руперт сделал так намеренно. Потратив большую часть дня на поиски Пандоры, он не собирался давать ей шанс снова ускользнуть от него, например через другой выход.

Чтобы женщина бегала от него, это было для Руперта внове. Обычно это он старался избегать общества дам, которых не желал видеть или с которыми не хотел разговаривать.

— Страттон. — Женевьева поднялась, дабы присесть перед ним в реверансе, сопроводив элегантные движения выразительным взглядом ярко-голубых глаз в сторону остолбеневшей Пандоры.

Руперт передал шляпу и трость дворецкому и только после этого переступил порог маленькой, уютной гостиной, которую выбрали дамы для разговора.

— К вашим услугам, мэм. — Он склонился над рукой герцогини Вуллертон. — И Пандора, — добавил он, глядя на нее свысока.

Та попыталась стряхнуть охватившее ее оцепенение, заметив в насмешливых серых глазах Руперта вызов. Если он решил застать ее врасплох и смутить, в чем она нисколько не сомневалась, она не собирается и дальше стоять столбом и позволить ему насладиться триумфом!

— Руперт, — холодно поприветствовала она его. — Что привело вас сюда столь прекрасным весенним утром?

Она и сама была не прочь бросить ему вызов, если уж на то пошло.

— Конечно же вы, моя дорогая Пандора, — протянул он. — Мои извинения, если это показалось вам… более чем невежливым, ваша милость, — улыбнулся он Женевьеве.

— Никоим образом, уверяю вас, Страттон, — сухо проговорила та. — Не желаете выпить с нами чашечку чаю?

— Не сегодня, если вы не против. Я хотел вывезти Пандору на прогулку в своем экипаже, пока не стемнело.

— У меня своя карета имеется, — ощетинилась Пандора.

— Я взял на себя смелость переговорить с вашим грумом и заверить его, что он может не ждать вас, ибо вы поедете домой в моей карете.

Пандора сделала резкий вдох, не веря своим ушам!

— Вы не имеете никакого права…

— Еще как имею.

— Не лучше ли будет мне удалиться и дать вам решить это дело наедине? — предложила Женевьева, заметив, как разгорячилась подруга.

— Нет!

Пандора сверкнула на него глазами, услышав его «да», и еще больше разозлилась, натолкнувшись на невинное выражение лица герцога. Ха! Да этот джентльмен вообще не имеет понятия о невинности!

— Мы не можем просить Женевьеву покинуть ее собственную гостиную.

— Я с радостью сделаю это, Пандора, — заверила ее леди.

Она бросила на подругу неодобрительный взгляд.

— Возможно, для всех будет лучше, если я и его светлость предоставим вам возможность наслаждаться уютом вашей гостиной и продолжим данную… дискуссию в его карете по пути домой, раз уж он отослал мой экипаж? — В карете они останутся один на один, ведь Пандора решила не брать с собой Хенли, поскольку ехала всего лишь к Женевьеве!

— Отличная идея, — сказал его светлость, даже не извинившись, несмотря на многозначительные намеки Пандоры. — Был рад с вами повидаться, ваша милость, — обратился он к Женевьеве.

— И я тоже, — беззаботно ответила она.

— Можете быть уверены в том, что я доставлю вашу подругу до ее особняка целой и невредимой.

Он одарил хозяйку очаровательной улыбкой — улыбкой, которую Пандора с превеликим удовольствием стерла бы с его лица, отвесив ему хорошую пощечину! Вот до чего он ее довел, раньше ей и в голову не приходило применять к людям насилие!

— Хватит дуться! — Он метнул в нее нетерпеливый взгляд, когда они вновь сидели друг напротив друга в его шикарной карете. — Но раз вы уже все равно рассердились на меня, смею сообщить, что в ваше отсутствие я приказал заменить замки в Хайбери-Хаус. — Он воспользовался повисшей паузой, дабы насладиться тем, как здорово подходят ей платье и милая шляпка цвета ее фиалковых глаз… Которые метали громы и молнии!

— Вы приказали заменить замки в моем доме?! — взвилась она.

Он коротко кивнул.

— Кто бы ни пробрался вчера в ваш дом, он сделал это не силой.

— Откуда вам это знать!

— Оттуда, что ни одно окно не разбито, ни один замок не взломан, а значит…

— Ничего это не значит! — перебила она его, сжав в ярости кулаки. — Да вы воплощение гордыни на земле! Вы единственный… — Пандоре так и не удалось закончить свою обличительную речь: он, и без того раздраженный тем, что несколько часов бегал за этой женщиной по городу, быстро сократил между ними расстояние, заключил ее в свои объятия и закрыл ее рот поцелуем.

Пандору настолько обескуражил его поступок, что несколько секунд она не могла пошевелиться, пока его губы совершали уверенные движения. Приятные. Соблазнительные.

Она понимала, что должна положить этому конец, но знала, что не может сделать это!

Казалось, не было тех часов, которые отделяли тот миг, когда Руперт откровенно и эротично целовал ей палец в спальне, от этого властного поцелуя в губы. Словно страсть, вспыхнувшая между ними, была неизбежной. Неодолимой.

Пандора запрокинула голову, чтобы полностью насладиться ощущением его губ на своих губах, пока Руперт неспешно пробовал ее на вкус. Ее руки в перчатках потянулись к мускулистым плечам в тонкой дорогой ткани, ее грудь, уже начинающая привыкать к звенящему напряжению, вжалась в его широкую грудь, в то время как его руки крепко сжали талию и еще плотнее прижали Пандору к себе. В воздухе витало сексуальное напряжение.

Пандора резко вдохнула, когда рука Руперта накрыла одну из ее грудок, вздох перерос в стон, стоило ему пальцем пройтись по ее набухшему соску. По венам разлился огонь, складочки между ног сделались влажными.

Она забыла обо всем на свете, а он, воспользовавшись тем, что ее губки распахнулись, прошелся по ним языком и проник в ее сладкий ротик. Его хищный язык ласкал горячий закуток, рука продолжала ласкать грудь. Пальцы приятно холодили ее разгоряченную кожу, вот он уже аккуратно отодвинул тонкую ткань и выпустил ее грудь на свободу, накрыл обнаженный холмик ладонью, нежно сжал и вновь принялся играть с соском.

Пандора и не подозревала о подобном наслаждении. Оно накрыло ее с головой, пока Руперт продолжал разбойное нападение на ее голую грудь, опытные пальцы то пощипывали, то поглаживали, а язык ритмично проникал в ее рот.

Внезапно секретное местечко между ног запульсировало в том же ритме, что привело ее в греховный восторг.

Она понятия не имела, что случилось бы дальше, если бы вежливое покашливание за дверцей кареты не привело ее хоть в какое-то подобие чувств. Туман в голове начал рассеиваться, когда грум объявил:

— Мы прибыли к дому герцогини, ваша светлость.

Пандора отодвинулась и ошеломленно посмотрела на него, заметив серебристые искры в его глазах и румянец на щеках. Казалось, его губы стали полнее и еще более чувственными.