Кэрол Мортимер - Жестокость любви

Руперт застыл на пороге, не обнаружив Пандору в спальне. Он пробежался глазами по комнате, но увидел на кровати лишь брошенную накидку. Куда же она запропастилась, пока он ходил на кухню? Не могла же так сглупить, чтобы выйти из дому в одной обгоревшей ночной рубашке? Неужто настолько боится его и потому не хочет спать в его спальне, даже отважно бросилась навстречу опасностям, все еще поджидающим ее за углом?

— Руперт? — Пандора вышла из его гардеробной.

Он вздрогнул, пальцы, державшие тазик и полотенца, побелели.

Она судорожно застегивала на пышной груди одну из его белых рубашек, волосы каскадом спадали на хрупкие плечи и спину, глаза на бледном лице широко распахнуты.

Он поставил таз с водой и положил полотенца, пересек комнату и взял ее за плечи.

— Я думал, ты ушла.

Пандора поморщилась от боли, и он тут же встрепенулся.

— Что?

— Плечи немного… побаливают. Наверное, обожглась при пожаре.

Руперт нахмурился, осторожно отнял ее руки от одежды.

— Что вы делаете? — уставилась на него Пандора.

Он нежно погладил ее плечо.

— Хочу посмотреть, насколько сильно… Боже правый! — Он стал мрачнее тучи, когда рубашка упала с ее плеч на пол, явив взору остатки ночнушки.

Это действительно были остатки, ткань обгорела даже на лифе, обнажив покрасневшие плечи и одну из грудей. Чем ниже опускался взгляд Руперта, тем все было гораздо хуже. Сквозь дыру на бедре проглядывала красная кожа, подол практически полностью отсутствовал, длинные стройные ноги тоже были все в подпалинах.

Слепая ярость захлестнула Руперта.

— Когда я узнаю, кто это сделал, я задушу его своими собственными руками!

Пандора хрипло рассмеялась, смех перешел во всхлип.

— Просто немного жжет.

— Немного? — В глазах Руперта клубилась гроза. Он протянул руку и легко коснулся красноты на плечах. — Я должен вызвать врача.

— Нет, — тут же отказалась она. Казалось, даже движение воздуха причиняет боль ее горящей коже. — Я… со мной все будет в порядке, как только я смою с себя сажу. Может, у вас найдется мазь от ожогов?

Он залез в задний карман черных панталон и выудил оттуда маленькую баночку с надписью от руки «От ожогов».

— Миссис Хаммонд держит это на полке рядом с кухонной плитой, вот я и захватил ее на всякий случай, — рассеянно произнес он, продолжая разглядывать кожу Пандоры, всю в ожогах, под рваной рубашкой. — Видимо, я недостаточно поблагодарил Бентли. Напомни, чтобы я в следующий раз пожал ему руку!

Пандора вновь рассмеялась.

— Он решит, что вы спятили!

— Я бы точно спятил, если бы он не успел спасти тебя.

— Но он ведь успел. — Пандора взяла его руку в свои ладони. — А теперь вы, может быть, удалитесь? Мне бы очень хотелось раздеться и помыться, пока вода не остыла.

— Нет.

— Нет? — изумилась Пандора.

Сияющие серые глаза заглянули ей прямо в душу.

— Мы договорились, я буду исполнять роль твоей горничной в отсутствие Хенли, не забыла?

— Да…

Он кивнул.

— Будь здесь Хенли, она помогла бы тебе вымыться и смазать ожоги.

Пандора с трудом сглотнула.

— Вы же это не серьезно предлагаете?

— Я ничего не предлагаю, я констатирую факты. — Он решительно взял ее за руку и повел к кровати. — Как только я получше рассмотрю твои раны, вызову доктора, если сочту это необходимым.

Сердце гулко билось у нее в груди, теперь ее кожа горела уже от мысли о том, что Руперт собирается прислуживать ей. Она не может позволить… Он не должен…

Она сделала резкий вдох, когда он потянул за завязки на плечах и рубашка медленно соскользнула к ее ногам, оставив Пандору абсолютно беззащитной под пронзительным взором Руперта.

И все это покрыто сажей и красными пятнами там, куда добрались жадные языки пламени.

Это был настоящий шок для нее — стоять нагой перед джентльменом, которого она знает всего несколько дней.

Как, впрочем, перед любым мужчиной, невзирая на то, насколько хорошо они знакомы!

Она едва дышала, все ее тело словно звенело под пронзительным взглядом серых глаз, кожа пылала, груди налились тяжестью, соски превратились в два горных пика, между ног набухло и стало мокро.

Кончик языка прошелся по губам.

— Не думаю, что это правильно, Руперт…

Остатки разума покинули Руперта, стоило ему увидеть ее безупречное тело, полные округлости грудей, которые — он был в этом абсолютно уверен — идеально лягут в его ладони, тонкую талию в обхват его пальцев, соблазнительные бедра с крохотным треугольником золотистых волос, длинные восхитительные ножки.

Да, сама безупречность, если не считать красных пятен ожогов.

— Позволь мне взглянуть на спину… — У него перехватило дыхание, когда он развернул ее и увидел такие же следы на спине и попке. — Пандора!

— Уверена, что выглядит намного хуже, чем есть на самом деле, — попробовала заверить она его.

— Стой, где стоишь, — распорядился он. Намочил одно из полотенец и принялся нежно стирать сажу с ее сливочной кожи. — Скажешь, если будет больно.

— Уверена, не будет, — проговорила она севшим голосом.

Руперт сосредоточился на том, чтобы протереть ей спину, не касаясь ожогов, потом аккуратно вытер ее свежим пушистым полотенцем.

— Теперь я нанесу мазь. Коже может стать холодно. Не хотелось бы причинить тебе боль.

Он принялся смазывать ей плечи и спину. Пандора бессознательно вздрогнула, Руперт застонал и опустился ниже, к приличной ране на попке.

Она не могла сказать, какое из чувств теперь преобладало — боль или удовольствие. Боль вызывала мазь, которая и впрямь сильно холодила, а удовольствие — нежность, с которой Руперт наносил эту мазь на чувствительные участки кожи, не только залечивая ожоги, но и возбуждая…

У нее захватило дух, когда он сел на кровать и обхватил коленями ее ноги, смазывая округлости попки, пальцы легко летали над кожей, словно два крыла. Вверх-вниз и по кругу. И снова. И еще раз. По спине пробежали мурашки, стоило им пройтись по расселине между полушариями.

— Руперт! — возмутилась она.

— У тебя просто прелестная попка. — И снова его пальцы проникли в расселину.

Сгорая от стыда, она обернулась и посмотрела на него через плечо, но увидела лишь золотистые кудри склоненной головы. Он целиком предавался выполнению своего задания, его теплое дыхание ласкало разгоряченную кожу.

— Не думаю, что там тоже есть ожоги.

— Нет. — Руперт даже не поднял глаз, хотя знал, что она смотрит на него. Его взгляд был прикован к ее попке, руки вновь и вновь гладили бледные полушария, сжимали их, ласкали, расселина между ними так и притягивала его.

— Руперт! — Он услышал, как Пандора задохнулась, когда он снова поддался соблазну и коснулся ее там.

— Идеально. Просто идеально, — пробормотал он, неохотно отрываясь от изумительных округлостей и разворачивая ее к себе лицом. Она покачнулась, не удержав равновесия, и он поймал ее за плечи.