Энн Стюарт - Танцующая при луне

— Все дело в том, что это не его кровь.

— Тоже верно. Однако ему оказали королевскую милость, позволив воспитать из тебя настоящего джентльмена. Не уверен, впрочем, что он сильно преуспел в этом.

— Полагаю, сэр Ричард считает это королевским проклятием.

— Так почему он не избавился от тебя в свое время? Нет ничего проще, чем убить ребенка, не возбудив при этом лишних подозрений. — Фрэнсис заученным жестом откинул назад белокурый локон.

— Ты это знаешь по собственному опыту, — ровным тоном поинтересовался Габриэль.

— Я? Господь с тобой! — с деланым смешком заметил Фрэнсис. — Я просто хочу сказать, что тебе нечего бояться неприятностей со стороны сэра Ричарда. Пожелай он убить тебя, сделал бы это уже давным-давно. Сомневаюсь, чтобы он вынашивал против тебя какие-то злые умыслы.

— Откровенно говоря, меня не особо интересует сэр Ричард и его чувства ко мне.

— Зато меня это весьма интригует, — признался Фрэнсис.

— Боюсь, что не разделяю твоего интереса. Если уж на то пошло, я — плод неудачного союза между одной замужней особой и герцогом королевского рода. Эту щекотливую ситуацию удалось уладить до того, как муж обо всем догадался. Именно так сэр Ричард получил титул баронета и наследника в моем лице. Словом, все закончилось как нельзя лучше.

— Обожаю счастливые концы, — пробормотал Фрэнсис. — Но это никак не проясняет ситуацию с Джейн. Надеюсь, ты не против, что я называю ее просто Джейн? Очевидно, что она — твоя сестра. Нужно быть слепым, чтобы не увидеть этого. Однако тебя судьба наградила весьма счастливой внешностью, а вот ей повезло гораздо меньше.

Габриэль ничем не выдал своих эмоций. Он и раньше знал, насколько опасным может быть Фрэнсис Чилтон, однако свежее напоминание об этом было весьма болезненным.

— С чего бы вдруг такой интерес к Джейн?

— Ну как же, мне интересно все, что имеет отношение к тебе, мой мальчик. Я ведь буквально… очарован тобой. Понимаю, как это глупо, но что тут поделать? Увы, я слишком впечатлителен. Так вот, возвращаясь к нашей Джейн. Кто у вас общий — мать или отец? Что-то я сомневаюсь, чтобы сразу оба родителя.

Заткнись! — мелькнуло у Габриэля в голове. Хорошо, что здесь нет Питера, — он мог бы избить Фрэнсиса до крови. С другой стороны, такой человек, как Чилтон, наверняка испытал бы от этого извращенное удовольствие.

— Я еще не успел поздороваться с твоей женой. К тому же, насколько мне известно, у вас сейчас гостит мой старый знакомый Мерривезер со своими дружками. Жду не дождусь, когда смогу возобновить давнее знакомство. — Габриэль решительно направился к дому, предоставив Фрэнсису семенить за ним вдогонку.

Тот, впрочем, ничуть не был сбит с толку.

— Мерривезера сейчас нет в доме. — Обронив это, Фрэнсис вернулся к теме, которая явно сильно занимала его. — Думаю, что общая у вас все-таки мать, — пробормотал он себе под нос. — В конце концов, будь в Джейн хоть капля королевской крови, Даремы обращались бы с ней несравненно лучше. Между тем Ричард не удостаивает ее даже презрением. А вот тебе повезло заслужить его неугасимую ненависть.

Габриэль обернулся к нему с непроницаемым лицом.

— Не ты ли пару минут назад уверял меня в том, что мне нечего бояться сэра Ричарда? Я и не представлял, что ваше знакомство с ним зашло так далеко.

На лице Фрэнсиса явно читалось замешательство.

— Да что ты, я с ним практически не встречался. Мы вращаемся в совершенно разных кругах, — заметил он высокомерным тоном. — Сэр Ричард — простой помещик, а я предпочитаю другие знакомства.

— Так-то оно так. Тем непонятнее твоя осведомленность относительно его родственных связей и чувств. Уж не обратил ли ты его в древнюю религию?

Фрэнсис расхохотался с наигранной веселостью.

— Немыслимо! Он столь ревностный консерватор, что мне бы и в голову не пришло беседовать с ним на подобные темы.

— И то верно, — согласился Габриэль. — Сэр Ричард в образе друида выглядел бы весьма комично.

— Комично, — поспешил согласиться Фрэнсис.

Они как раз подошли к боковому входу в особняк.

До слуха Габриэля донесся раскатистый мужской хохот и пронзительные взвизгивания. Последние, судя по всему, также издавали мужчины, и Габриэлю страшно захотелось оказаться где-нибудь в другом месте. Подальше от этого дома и Фрэнсиса Чилтона, который дышал ему прямо в шею.

Он едва не сбежал. Едва не выдумал сильную головную боль или важную встречу, которую никак нельзя было пропустить. Но внезапно пробудившееся чувство долга не позволило ему проявить слабость и просто увильнуть. Вполне возможно, что эти глупые, никчемные существа были вполне безобидны, несмотря на свою плетеную клетку и приносимых в жертву животных. Вполне возможно.

Однако местные жители казались сильно напуганными, а Габриэль знал, что именно его они считали потенциальным виновником своих бед. Теперь ему предстояло убедиться в том, что между исчезновением трех женщин и Чилтонами не было никакой связи и что проклятая клетка предназначалась исключительно для свежезабитого домашнего скота. А также в том, что Чилтоны и их приспешники даже близко не подступятся к Хернвуд-мейнору и проживающим в нем двум девушкам.

Ради Джейн он готов был спуститься на дно преисподней. Что бы он сделал ради Элизабет, Габриэль и сам точно не знал.

Судя но всему, она не спешила вернуться к себе в Дорсет, а это значило, что Габриэлю не оставалось ничего другого, кроме как наведаться в логово льва — то есть на вечеринку к Чилтонам, чтобы на месте оценить ситуацию. При необходимости ему ничего не стоило применить силу, связать Лиззи и с кляпом во рту отправить в Дорсет в простой телеге с сеном.

Но дело было не только в безопасности Лиззи или Джейн. Хернвуд стал обителью тьмы. В его дом вторглись непрошеные гости, и он не мог сидеть сложа руки, пока Чилтоны плели здесь свои козни. Требовалось понять, насколько реальной была исходившая от них угроза.

Фрэнсис уже стоял у открытой двери, с улыбкой превосходства наблюдая за Габриэлем. Габриэль никогда не отличался жестокостью, но внезапно ему захотелось с размаху влепить кулаком в центр этого молочно-белого совершенства. Разумеется, он сдержался. Вместо этого он шагнул через порог, прямо в логово разврата, мысленно пообещав себе подпортить совершенное лицо Фрэнсиса в самом недалеком будущем.

Ночь, вопреки ожиданиям, оказалась достаточно теплой, хотя ветер безжалостно трепал волосы Лиззи и теребил подол ее платья. Было что-то особое в Хернвуд-мейноре с его ледяными покоями — как будто тепло спешило как можно скорее покинуть эти мрачные стены. На небе ярко сияла луна, озаряя путь, ведущий к развалинам аббатства. То было единственное место, куда Лиззи могла обратиться за помощью, — никто, кроме Габриэля, не стал бы заниматься поисками Джейн.