Сара Ларк - Остров надежды

Дуг, который до сих пор держал голову опущенной вниз, будто погрузившись в собственный мир, казалось, почувствовал это. Он поднял голову, посмотрел ей в глаза — и улыбнулся.

Аквази, однако, это лишь прибавило злобы.

— Ты что делаешь, парень? — крикнул он надсмотрщику. — Уже выдохся? Раб смеется над тобой! Кто-нибудь хочет заменить его?

Другой мужчина под крики публики схватил плетку. Следующие удары обрушились на Дуга с новой силой. Между тем он уже не держался на ногах. Теперь Дуг действительно висел на суку большого кампешевого дерева, которое люди Аквази избрали для исполнения наказания. Листья его в солнечном свете светились пурпурно-красным цветом — как кровь Дуга. У Норы кружилась голова, но ей надо было быть сильной. Нужно сохранить силы, потому что ей, вероятно, угрожало то же самое. Аквази, без сомнения, так же безжалостно отомстит ей за бегство.

Дуг пытался подавить крики, кусая губы. И вскоре они стали такими же окровавленными, как и его спина. Но ему действительно удалось лишить Аквази удовольствия. Ценой нечеловеческих усилий ему удалось не выказать адскую боль. На тридцать шестом ударе плетью он потерял сознание.

— А теперь? — спросил Аквази публику, ухмыляясь.

— Вода! — единогласно ответили мужчины.

Они все еще слишком хорошо помнили, как это происходило на плантации. Норе стало дурно от вида их беспощадных лиц. Аквази вылил ведро воды на неподвижное тело Дуга.

Тот, кашляя, снова пришел в себя.

— Продолжать? — спросил надсмотрщик, наполовину обращаясь к Аквази, наполовину к своей жертве. Дуг старался сохранить самообладание, и ему удалось повернуть голову в сторону палача.

— Я жду, — сказал он своими искусанными в кровь губами.

Аквази сжал зубы. В конце концов, прозвучал пятидесятый удар. Дуг висел, обливаясь потом и кровью, на своих веревках, — и у человека с плетью тоже был усталый вид.

Аквази дал обоим время, чтобы передохнуть. Публика немного успокоилась. Затем, взглянув на пленного, Аквази убедился, что тот находится в сознании.

— Значит, наш раб наказан, — спокойно сказал он толпе. — Но ведь он провинился еще кое в чем. Он использовал первую же возможность для дальнейшего бегства!

Нора застонала. Она действительно не думала, что Аквази повернет дело в эту сторону. Но это... Это было слишком жестоко. Почему же он просто не назначил сразу семьдесят ударов и не довел дело до конца?

— Что полагается в наказание за второй побег?

Нора боролась с тошнотой. Перед ее мысленным взором появилось место наказания на плантации Холлистера. И оба пойманных раба.

— Отрубить ногу! — заорал один из мужчин.

— Отрубить ногу! — Это вопили уже другие. Наверное, это было наиболее часто применяемое наказание.

Вокруг Норы все закружилось. Дуг посмотрел на нее, ища помощи. В первый раз она увидела в его глазах настоящую панику. Он тоже, наверное, вспомнил. Раб Холлистера пережил ампутацию ноги, но это было скорее не правило, а исключение. Подавляющее большинство жертв умирали через несколько дней, страдая от высокой температуры и нестерпимой боли. Так вот что планировал Аквази...

Тот ухмыльнулся.

— Может быть, достаточно будет нескольких пальцев на ноге? Как ты считаешь, раб? Если ты любезно попросишь меня.

Дугу не хватило слюны, чтобы плюнуть в него, но его взгляд сказал достаточно. Он не будет просить.

— Половину ступни! — со смехом решил Аквази.

Кто-то поднял ногу Дуга на плаху. Сапоги с него уже давно сняли: бывшие рабы повели его на место судилища, как водили когда-то их, — наполовину раздетым, с босыми ногами, лишь в окровавленных светлых брюках из хлопка. Дуг отчаянно, как только мог, сопротивлялся мужчинам, которые держали его, но палачи привязали его канатом к дереву. Кора впилась ему в раны на спине. И Дуг впервые закричал.

— Ну, кто здесь умеет обращаться с мачете? — спросил Аквази в толпу.

Нора проследила за его взглядом. Неужели не найдется среди них ни одного человека, который бы хоть что-то возразил? Но она увидела только смеющиеся черные лица — и какую-то разноцветную точку, которая приближалась к ним со стороны поселения. Женщина. Нэнни? Нет, это было невозможно: эта женщина имела высокий рост и была молодой. Королева не смогла бы так быстро двигаться. Пока один из молодых мужчин взвешивал на руке мачете, Нора узнала Маану.

Аквази и палач коротко переговорили друг с другом, обсудив, в каком месте нужно рубить. Удар должен был отделить от ступни Дуга пальцы и подушечки стопы. Дуг поднял мертвенно бледное лицо и попытался найти какое-то чувство во взгляде Аквази. Он с трудом разжал губы.

— Аквази, мы же были...

Нора больше узнавала слова по губам, чем слышала их.

Аквази махнул рукой.

— Мы никогда не были друзьями, — процедил он сквозь зубы.

Маану, громко ругаясь, с поднятыми кулаками пробивалась между последними рядами зрителей.

— Приступай! — сказал Аквази.

Молодой палач нанес удар, и Дуг забился в судорогах, когда мачете вонзился в его тело. Но удар был неумелым. Он оставил глубокую рану, но не отделил часть ступни от ноги.

А затем к возвышению пробилась Маану. Она одним прыжком вскочила на него и вырвала мачете из рук палача.

— Что же это такое? Вы что, спятили? — Молодая женщина держала нож перед собой, словно хотела наброситься с ним на Аквази и его помощников. — Я думала, что вы еще ищете его, Я была у Толо. Манса исчезла. А теперь я слышу вот такое, здесь! Вы же..! Я не могу в это поверить!

Маану повернулась к Дугу и перерезала веревки, которыми тот был привязан к дереву. Она, не веря своим глазам, смотрела на кровь на коре. Дуг все еще висел на своих связанных руках, Он был абсолютно беспомощен, не в силах удерживать равновесие на одной ноге, а раненой ногой он не решался пошевелить.

— Это наше полное право! — защищался Аквази. — Даже в Библии сказано: око за око.

— С каких это пор ты цитируешь Библию? — возмущенно ответила Маану. — Аквази, которого я знала, воровал кур для колдуна-обеа. А теперь он вдруг заговорил, словно белый проповедник. Толо права, Аквази, — ты белее, чем любой баккра!

— Забери свои слова обратно!

Аквази, казалось, был готов броситься на нее. Маану влепила ему звонкую пощечину.

— Не забывай, что ты сейчас должен подставить другую щеку! — издевательски сказала она.

У Аквази, казалось, отнялась речь. Зато заговорил другой мужчина, огромный негр из племени ашанти, вероятно, урожденный африканец.

— Достаточно, женщина! Мы гордые. Мы месть!

— Мы мароны! — заявил другой и ударил себя в грудь.

Остальные издавали одобрительные крики и размахивали

копьями, словно настоящие африканские воины. Маану смотрела на них сверху вниз, как на непослушных детей.