Мэнди Коллинз - Приглашение на танец

— Конечно, дорогая, — сказала леди Майкл своей новой невестке. — В конце концов, вы наверняка соскучились по своей семье. А поскольку Лукас вынужден остаться здесь, я прослежу, чтобы ему были созданы все удобства.

Со стороны можно было подумать, что свекровь пытается вынудить сына делать выбор между женой и матерью, но Сесили знала, что леди Майкл такое даже в голову не приходило. Она просто держалась единственного мужчины в ее жизни, который остался в живых. Потеряв супруга и младшего сына, она чувствовала себя незащищенной перед ударами судьбы. И Сесили ее не винила, ведь она сама испытала похожие переживания, особенно если учесть, что матери она лишилась еще в раннем детстве.

— Прошу вас, возвращайтесь к нам в Лондон, как только пожелаете, — сказала Сесили, когда леди Майкл тепло обняла ее на прощание. — Если вам хоть что-нибудь не понравится в доме вашей сестры в Бате, мы будем очень рады, если вы вернетесь в Уинтерсон-Хаус.

Леди Майкл рассмеялась:

— Не волнуйтесь, дорогая, уж с сестрой-то я справлюсь. К тому же я хочу оставить вас с Лукасом вдвоем, чтобы вы поскорее подарили мне внука или внучку.

Сесили коротко рассмеялась и сбежала вниз по ступеням, где и стояла сейчас в объятиях мужа. Она вдохнула его терпкий аромат и быстро чмокнула в щеку. В ответ на это Лукас улыбнулся. Не выпуская жену из объятий, он наклонился и поцеловал в губы с такой нежностью и томлением, что у нее глаза заволокло слезами.

— Скоро увидимся, — попрощался Лукас.

Он помог Сесили сесть в карету. Экипаж тронулся, и она посмотрела на мужа из окна. Высокая фигура в черном казалась маленькой на фоне огромных дорических колонн, обрамлявших парадную дверь загородного дома, построенного в неоклассическом стиле. И этот образ остался с ней, всплывая перед ее мысленным взором, когда она, закрыв глаза, наконец перестала бороться с усталостью, которая давно ее одолевала. И Сесили уснула.

Лукас поднял воротник серого пальто, надвинул пониже на лоб шляпу, которую позаимствовал у своего конюха, и вошел в «Ружье сержанта» — темную сырую таверну на окраине Уайтчепела. Клиентуру этого заведения составляли обнищавшие, отчаявшиеся жители окрестных улиц, но хозяин таверны воевал под началом Лукаса и потерял руку в битве при Ватерлоо. Когда-то Сэм сказал, что всегда готов предоставить своему бывшему командиру комнату и пинту эля, и когда Лукасу понадобилось где-то на время остановиться, занявшись расследованием гибели брата, он с готовностью этим воспользовался.

Он провел в Лондоне уже три дня. Находиться так близко к Сесили, не имея возможности быть с ней и даже просто увидеть, было безумно тяжело, но это ради ее безопасности он намеревался заняться поисками в одиночку. Теперь, когда Лукас был уверен, что вор убил Уилла, дабы его не раскрыли, он не сомневался, что этот человек без колебаний уберет любого, кто встанет у него на пути. И Сесили гораздо более уязвима перед нападением, чем Лукас, хотя ей неприятно это признать. Герцог холодел при одной только мысли о том, что с ней может что-нибудь случиться. Поэтому, пока убийца не пойман, Лукас во что бы то ни стало оградит Сесили от опасности, даже зная, что она его за это не поблагодарит. Так он и оказался в этой таверне.

Лукас шел через пивную, вглядываясь в лица посетителей и разыскивая среди них того, с кем должен был встретиться. Наконец он его увидел сидящим спиной к стене за угловым столиком.

Кристиан поставил кружку с элем, посмотрел на Лукаса и махнул ему рукой. Тот сел напротив друга, чувствуя на себе его пристальный взгляд. После того как тощая служанка приняла заказ и отошла, он спросил:

— Что ты так на меня смотришь?

— Да просто гадаю, с какой стати пэр королевства прячется, словно беглый уголовник, когда дома его ждет уютная постель, которую согревает красавица жена.

— Кто сказал, что я не возвращаюсь в эту теплую постель каждую ночь?

— Ну, для начала хотя бы красавица жена, — сказал Кристиан. Подражая Лукасу, он поднял бровь, только у него брови были светлые. — Она говорит, что дела поместья задерживают тебя в деревне.

— Да, неприятно было ей врать, но ты же знаешь, какая она. Слишком умна себе же во вред.

— А, так ты, значит, скрываешься от нее?

— Не совсем так, — начал было Лукас, но потом издал невнятный звук, выражающий недовольство. — Да, я прячусь от нее. Но повторяю, делаю это ради ее же блага. Ты знаешь, как трудно сохранить что-нибудь в тайне от умной женщины?

Кристиан засмеялся:

— О да, поэтому я стараюсь иметь дело только с глупыми. Хотя временами, когда им нужно, они бывают дьявольски хитрыми.

— Ты даже представить себе не можешь, на что способна Сесили, пока не потягаешься с ней умом. — Его светлость нахмурился. — Черт, мне иногда кажется, что у нее есть какое-то шестое чувство и она может читать мои мысли. Из-за этого почти невозможно делать что-нибудь втайне от нее.

— И что же это за тайны? Ведь ты женат всего месяц или чуть больше? — полюбопытствовал Кристиан. — Только не говори, что у тебя есть любовница — все равно не поверю. Ты не из таких.

Лукас нетерпеливо отмахнулся:

— Я ничего подобного и не говорю. Сесили более чем… в общем, нет у меня другой женщины.

Кристиан подавил смешок.

— Тогда в чем дело?

— Я ищу убийцу Уилла. — Улыбка сбежала с лица Кристиана, он посерьезнел. — И не хочу подвергать опасности Сесили. Если с ней что-нибудь случится, я никогда себе этого не прощу.

Кристиан кивнул и откинулся на спинку стула. Служанка принесла им еще эля. В таверне было довольно шумно, и Лукас этому радовался: среди гула голосов они могли разговаривать относительно спокойно, не опасаясь, что их кто-то подслушает.

— Кристиан, я подбираюсь к нему все ближе, — продолжал Лукас. — Кем бы ни был этот ублюдок, он чертовски хитер, но я хитрее, и к тому же у меня больше решимости.

Лукас стал рассказывать другу, что они с Сесили успели выяснить, в заключение упомянув про голубую кошку и про то, как они нашли тело Уилла.

— Итак, ты ищешь эту голубую кошку, — подытожил Кристиан. — Но ты ведь даже не знаешь, что это.

Лукас кивнул:

— Должно быть, какая-то статуэтка, полая внутри, или шкатулка, или что-то еще, куда можно спрятать бумаги. По крайней мере, я так предполагаю. Я обошел в Лондоне всех лавки старьевщиков и антикварные магазины, но ни о какой голубой кошке там ничего не известно.

— Тебе, наверное, приходило в голову, что эта голубая кошка может храниться в кладовых Египетского клуба, — сказал Кристиан, задумчиво хмурясь. — Но туда тебе не попасть, поскольку ты не член клуба.

— Да, и там ее все равно нет, — заметил Лукас. — Во всяком случае, несколько недель назад не было. Мы с Сесили… короче говоря, я просто это знаю.