Барбара Картленд - Тайная любовь

— Колин! Ты там? Сбегай в погреб и принеси эля. Мужчины вернутся с поля через несколько минут с пустыми желудками.

— Да, мам, через минуту, — ответил Колин.

Потом, когда миссис Мерривезер хотела уже поторопить его, она услышала, как во дворе скрипнули ворота.

Миссис Мерривезер ждала гостя в открытых дверях, уперев руки в боки с необычно суровым выражением лица.

— Добрый день, миссис Мерривезер!

Женщина взглянула на маркиза, и ее карие глаза не выразили никакого удивления по поводу его появления. Потом без должного радушия она сказала:

— Здесь нет для вас места, милорд, и вы можете убираться с моего двора так же быстро, как приехали сюда.

Маркиз со слабой улыбкой прошел дальше на кухню и бросил свои серые кожаные перчатки на край стола.

— Вы ждали меня? — спокойно спросил он.

— Нет, — фыркнула женщина. — Как и никто в этом доме…

Внезапно она остановилась, увидев выражение победы в его глазах.

— Значит, Гретна здесь? — спросил маркиз. — Я так и думал.

— Я не позволю вам беспокоить ее или расстраивать, она и так уже достаточно расстроена, — бушевала миссис Мерривезер.

Женщина остановилась, потом снова заговорила обвинительно:

— Что вы сделали с ней — вы и ваши отвратительные друзья? До того как уехать отсюда, она была достаточно счастлива. Приехала, плачет на моей груди и спрашивает, может ли остаться здесь, пока не найдет работу. Работу! Я спрашиваю вас! Как она может заработать себе на жизнь?

— Это я и приехал выяснить у нее, — ответил маркиз.

— И что вы можете предложить? — спросила миссис Мерривезер.

Маркиз рассказал ей.

Гретна стояла на коленях на траве в церковном дворе с букетом роз, которые принесла на могилу с простым дешевым крестом. Но на нем были нацарапаны имена отца и матери со словами: И смерть не разлучила их.

Гретна положила цветы, и на лепесток капнула и заблестела, как капля росы, слеза.

— Вы… вместе, — нежно прошептала она. — Но я… одна, так ужасно… одинока. Не знаю, куда… пойти или что сделать. Вы не могли бы помочь… мне? Как-нибудь… подсказать, что я… должна делать.

Ответа не последовало, и еще одна слеза упала на другую розу, потом еще одна и еще.

Внезапно с тропинки, ведущей в деревню, послышались шаги. Она опустила голову еще ниже, надеясь, что человек, кто бы это ни был, пройдет мимо и не заговорит с ней. Но шаги приблизились, потом затихли. Гретна всей душой желала, чтобы человек ушел, увидев, что она поглощена своими мыслями. Но через минуту или две, когда ничего не произошло, вежливость заставила ее поднять голову и посмотреть на подошедшего.

Девушка нервно вздрогнула, словно олень, испуганный охотником. Она посмотрела на маркиза, расправив складки на муслиновом платье. На ней было то же белое муслиновое платье с голубым пояском, в котором она появилась в Стейд-Холле в их первую встречу. Только теперь ее глаза потемнели от боли и безнадежности.

— Зачем… вы… приехали сюда? — медленно спросила она.

— Я приехал, чтобы вернуть вас в Брайтхелмстоун, — ответил он. — Вы, правда, думали, что можете уехать и никто не побеспокоится о вас?

— Но я не могу… вернуться, — быстро возразила Гретна. — Вы… не понимаете.

— Думаю, понимаю, — ответил маркиз. — Пойдемте присядем и поговорим.

Она была слишком слаба, чтобы сопротивляться, и позволила отвести себя к скамейке. Гретна села, но когда маркиз опустился рядом с ней, отодвинулась подальше от него.

— Я не могу… вернуться, — произнесла она.

— Почему? — спросил маркиз.

— Потому что кто-то… узнал, — выдавила Гретна. — Кто-то… разболтал. Я не могу втянуть Марию… в скандал… доставить ей неприятности. Она и так достаточно… вынесла.

— Ни скандала, ни неприятностей не будет, — успокоил ее маркиз.

— Даже вы не сможете спасти меня… от слухов, — возразила Гретна. — Они слишком коварные, невероятные. Я видела, что они могут… сделать и что от них… нельзя укрыться.

— Кроме как сбежать? — сухо спросил он.

— Были и другие… причины, — вымолвила девушка.

— Вы расскажете мне о них? — спросил маркиз.

— Я должна зарабатывать… себе на жизнь, — твердо сказала она. — Я не могу больше… обременять Марию. Она… она не может… позволить себе это.

— И как вы намерены решить эту проблему?

Гретна минуту колебалась, крутя в руках поясок.

— Я думала… возможно… когда я немного отдохну, — нерешительно проговорила она, — то поеду в Лондон, если мне не удастся найти что-нибудь подходящее… здесь.

Девушка слегка покраснела, потом добавила:

— Однажды вы мне сказали, чтобы я возвращалась в деревню, но не думаю, что я смогу… осчастливить какого-нибудь честного… фермера, даже если он… захочет жениться на мне.

— У меня есть предложение получше, — перебил ее маркиз.

— Какое?

— Я хочу, чтобы вы вернулись в Стейд-Холл. У меня есть там для вас место.

Кровь неожиданно прилила к ее щекам.

— Вы… предлагали… это уже… раньше.

— Нет-нет, — быстро сказал маркиз. — Я имел в виду не это! Я прошу вас приехать туда в качестве моей жены.

На минуту Гретна застыла, потом, отвернувшись от него, произнесла:

— Это в самом деле очень любезно… и щедро со стороны вашей светлости предлагать мне… замужество. Я хорошо понимаю, вы чувствуете себя… обязанным сделать это из-за того, что случилось… потому что люди болтают. Я не воспользуюсь… вашей добротой. Я сама… справлюсь, обещаю… вам.

— Полагаю, я говорил вам, что доброта и щедрость не имеют ко мне никакого отношения, — произнес маркиз. — Я хочу, чтобы вы поехали в Стейд-Холл.

Он увидел, как задрожали ее губы и пальцы; потом немного неуверенно она сказала:

— Если вы… хотите, это другое дело. Но, пожалуйста, не надо… жениться на мне.

Маркиз хотел было возмутиться, но Гретна оборвала его.

— Дайте мне договорить, — прошептала она. — Когда раньше вы предлагали мне ваше… покровительство, я была так глупа и невежественна, что не поняла… что вы имели в виду. А теперь я… понимаю, и если вы защитите меня от всех… вещей, которые… пугают меня, тогда… я больше всего хотела бы переехать к вам. Потому что, я думаю, милорд, я всегда буду чувствовать себя… в безопасности с… вами.

Голос ее затих, Гретна лишь вздохнула. Маркиз протянул руку и повернул за подбородок ее лицо к себе.

— Посмотрите на меня, Гретна, — начал он. — Загляните в мои глаза и послушайте, что я скажу. Я знаю, той ночью в Стейд-Холле я полюбил вас. Я знаю, но, как и вы, я был глуп и слеп и не понял этого. То, что я предложил вам тогда, было оскорблением — не только для вас, моя дорогая, но и для любви, которую мы испытываем друг к другу, которая поселилась в наших сердцах с того момента. Я понял это той ночью, когда посмотрел в ваши глаза, и мы оба поняли это, когда нас свела судьба на балконе в Карлтон-Хаусе. Зачем мы теряем время, сопротивляясь этому чувству?