Марина Кистяева - Русалка

— Не хотела ты становиться матерью, вот организм и отторгает плод.

— Но теперь хочу!

— Вижу, что хочешь, поэтому помогу. Подскажу тебе, какие травы пить, и сбор утре дам.

Знахарка вышла, оставив девушку одну. Глаза у Ирины слипались, видимо, в настрое, который недавно она выпила, содержались успокаивающие травы. Сначала она противилась сну, сознание вновь и вновь возвращалось к Петру, но в конечном итоге усталость взяла своё.

Утро вечера мудрее, так говорится в народных сказках.

Завтра она найдет слова, чтобы всё объяснить Петру. Конечно, ей придется не легко, но она сможет убедить его в своей невиновности, в роковом стечении обстоятельств. Ирина не снимала с себя вины за то, что уехала из поместья, никому ничего не сказав. Хотела, как лучше, а получилось как всегда.

Спала она беспокойно, постоянно просыпалась, ей мерещились чужие голоса, и она вздрагивала от непонятного испуга.

Поэтому когда сквозь сон ей послышался голос супруга, она не поспешила проснуться, а продолжила дремать.

— Где моя жена?! Я хочу её видеть!

На этот раз голос Петра прозвучал более отчетливо, и Ирина приглушенно застонала.

Послышалось громкое хлопанье дверью, после которого девушка уже не могла не проснуться. Значит….

Значит, Петр нашёл её, и он здесь!

Ирину захлестнула волна радостного возбуждения. Ей тотчас захотелось спрыгнуть с кровати, выбежать на встречу супругу, и кинуться к нему в объятия. Но ничего подобного не потребовалось.

В комнатушку решительным быстрым шагом входил Петр, а за ним по пятам следовала Нина, и глаза у неё были тревожными.

Ирина села. Радостная улыбка застыла у неё на губах, когда она увидела потемневшее лицо Петра с хмурыми бровями. И на какое-то жалкое мгновение ей показалось, что всё кончено, как прежде уже никогда не будет, что ей придется дорого заплатить за возникшее по её вине недоразумение.

— Сударь, ваша жена родилась под счастливой звездой, — знахарка за спиной Ракотина подмигнула Ирине и вышла вперед. — Пережить такое!…Ох, как же я рада, что теперь могу вверить её вашей заботе!

Сначала Ирине показалось, что Петр не ответит Нине. Некоторое время он молча, не мигая, смотрел на бледное лицо супруги, и от этого взгляда ей делалось не хорошо, к горлу подступала тошнота. Но потом он медленно повернулся к знахарке.

— О чем ты говоришь?

Ирина не узнала голос мужа. Что произошло за то время, что они не виделись? Неужели его привело в бешенство факт её обмана? Но он так незначителен….. Конечно, она доставила ему кучу переживаний и суеты, но за это она готова извиниться сотню раз!

Или…. Или всё-таки та сумасшедшая добралась до Петра и преподнесла случившееся в ином, искаженном свете?

— Я вашу супругу, Петр Сергеевич, нашла на дороге, под проливным дождем. Бедняжка находилась без сознания, лежала на голой мокрой земле, а рядом с ней стола какая-то женщина в черном, и, извините за смелость предположений, намерения у неё были отнюдь не дружелюбные!

Петр прищурил глаза, и слегка ударил хлыстом, который он по прежнему держал при себе, по ладони.

— Продолжайте.

— А чего продолжать? Вы сами всё видите! Ирина Николаевна в целости и сохранности отлеживается у меня. Слава Богу, ни она, ни дитя не пострадало…

При последних словах Петр резко обернулся и пристально посмотрел на Ирину. Та вначале была шокирована его резкостью и неприступностью, ей даже стало немного обидно, но потом она напомнила себе по чьей вине всё произошло, и негромко произнесла:

— Петр, прости меня и не сердись. Я готова всё объяснить….

Ирина оборвала себя на полуслове. Холодный взгляд Петра не смягчился ни на йоту, он продолжал на неё смотреть так, точно перед ним лежала не молодая женщина, а ядовитая гадюка.

— Я на это очень рассчитываю, — медленно, тщательно выговаривая слова, сказал он.

— Ох, тогда вы тут беседуйте, а я пойду, у меня ещё есть не законченные на сегодня дела. А снадобье от тошноты я тебе приготовила, милая, — Нина подбадривающее улыбнулась и вышла из комнаты.

Ирина заметно нервничала, она поудобнее уселась на узкой кровати и сцепила руки. Она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла натянутой.

— Я вижу, что ты очень зол на меня, Петр, и твое состояние вполне понятно. Я очень виновата перед тобой и папой. Вы, наверное, очень удивились, когда вернулись домой с рыбалки и обнаружили, что меня нет? Я надеюсь, что рыбалка прошла удачно, и вы все остались довольны и ночевкой и уловом. Девочки, наверняка, в восторге? — Ирина предприняла ещё одну попытку улыбнуться. — Постой, пожалуйста, ничего не говори. Сначала я…. Ты же знаешь, что по утрам я продолжаю чувствовать себя не хорошо, а тут случайно узнала, что рядом с имением проживает знахарка…. Вот и подумала, а не съездить ли мне к ней за советом, может, у неё есть какие травы в запасе на такой случай….

Петр не выдержал и прервал Ирину:

— И ты, конечно, не могла об этом сообщить той же Натальи? Она девка ушлая, наверняка, знает про знахарку и не мало!

— Глупо прозвучит, но я стеснялась…. Думаешь, легко говорить о столь деликатных вещах?

— Наталья — твоя горничная!

— Ну и что? — Ирина не пыталась спорить, говорила мягко, а её глаза молили: «Смягчись, не будь столь суров со мной!» — Мне многие вещи в новинку.

— А почему ты не вернулась в имение до темноты? Почему осталась на ночь у знахарки?

— Моя коляска сломалась, а лошади, будь она неладна, удалось порвать сбрую и убежать. Я подозреваю, что мы её больше не увидим, и ты лишился одной из кобылы. Я оказалась на дороги, совершенно одна. При падении меня хорошо тряхнуло, и я почувствовала себя дурно. Мне было тяжело не то что идти, сидеть было больно! — в сердцах призналась Ирина и подалась корпусом вперед. — А дальше и вовсе странные вещи стали происходить, Петр. Появилась какая-то сумасшедшая женщина, которая вместо того, чтобы мне помочь стала смеяться и открыто радоваться, что я мокну под дождем беспомощная и одинокая…. Петенька, она открыто желала мне смерти!

Петр прикрыл глаза. Бланская через Ирину желала причинить боль ему. Он склонялся к мысли, что у Ираиды Михайловны помутился рассудок на почве переживаний за дочь, и она, таким образом, решила отомстить. В этот момент Бланская беседовала с исправником, и Петр надеялся, что капитан сможет по достоинству оценить сие злодеяние.

— Я знаю эту женщину, — признался он и устало вздохнул. — Долго объяснять, кто она и почему оказалась в нашем уезде. Скажу лишь одно, это мне она желала зла. Но будь покойна, Ирина, больше она тебя не побеспокоит.

У Ирины распахнулись глаза. Так вот что…. А она гадала, что плохого сделала этой незнакомой женщине!

— Ты её видел?

— Да, — Петр продолжил не сразу. — У неё хватило наглости явиться в имении и требовать со мной встречи!