Хизер Гротхаус - Рыцарь её сердца

Подумав, Джулиан принялся растирать полотенцем живот.

— Могу лишь сказать, что на этот счет… есть некоторые вопросы.

Эрик дал волю праведному гневу и зарычал:

— Вот ты и должен был получить ответы на вопросы, и что-то мне подсказывает, что они уже у тебя есть. Король посылал тебя в Фолстоу не для того, чтобы быть судьей или присяжным поверенным Сибиллы Фокс, и уж тем более не для того, чтобы стать ее адвокатом! Тебе оставалось лишь взять замок под временную охрану и…

— Свои обязательства перед королем я и так прекрасно знаю! — сорвался на крик Джулиан и через несколько мгновений добавил, с усилием переходя на спокойный тон: — И мне вовсе не требуется, чтобы ты обсуждал здесь мои действия.

— Отлично! Мне весьма отрадно сознавать, сударь, что вас хотя бы совесть немного мучает! — огрызнулся Эрик.

Проигнорировав выпад своего рыцаря, Джулиан вернулся к кровати, поднял с пола свежую рубаху и, путаясь в шнурках, принялся натягивать ее через голову, поглядывая то на свой меч, то на лицо человека, который его держал.

— Послушай, — не выдержал наконец Джулиан, — ты принес сюда эту штуку, чтобы вернуть владельцу или чтобы убить меня?

— Еще не решил, — отозвался Эрик. — Глядишь, через какое-то время и сменю гнев на милость. А ты не знаешь, кто эта старая француженка?

— Это леди Сибил де Лаэрн, — ответил Джулиан.

Он уселся на кровать и принялся стягивать сапоги.

— И что она тут делает?

— Очень хороший вопрос. — Джулиан наконец справился с одним сапогом и закинул ногу на ногу. — Я встречался с ней во Франции еще до рождения Люси. Она дала мне кое-какие свидетельские показания, но ни словом не обмолвилась, что имеет намерение посетить Англию. Уж слишком дряхла и больна была ее собственная мать, нуждающаяся в постоянном уходе.

— Быть может, ее матери с того времени и в живых-то нет, — неохотно предположил Эрик.

— Возможно, так оно и есть, — согласился Джулиан, отпихивая в сторону второй сапог.

— Джулиан, послушай, я никак не смогу поддержать тебя, если ты действительно намерен свидетельствовать в пользу королевской изменницы.

— Прекрасно тебя понимаю, — ответил Джулиан, встав с кровати и натягивая лосины.

— Прежде всего, — продолжал Эрик, словно не слыша последних слов Гриффина, — мой первейший долг — верность Эдуарду и Англии. Кстати, после того как ты получил бы в награду Фолстоу и удалился от дел, я должен был принять твою должность.

— Я прекрасно об этом помню. — Джулиан снова сел на кровать, продолжая заниматься лосинами. — Если ты выступишь на моей стороне, это, несомненно, повредит твоей карьере на королевской службе.

— А ты как думал? Но есть и другая, более важная причина, по которой я не смогу тебя поддержать. И дело вовсе не в моей карьере, а в твоем отступничестве. Ведь это совсем на тебя не похоже, смею утверждать, поскольку мы знаем друг друга не первый год. Или, если угодно, поскольку я хорошо знаю тебя.

Джулиан встал и, надев куртку, принялся молча зашнуровывать ее по всей длине от пояса до самого горла. На это нелегкое занятие ушло несколько минут, и наконец, закончив, он вздохнул и взглянул на Эрика.

— У тебя есть выбор. Ты можешь верить или не верить тому, что я сказал тебе про Сибиллу Фокс. Могу лишь поклясться, что это — чистая правда. Я верю тому, что поведала мне Сибилла. И совсем не потому, что я глуп или она околдовала меня каким-то невероятным образом, или пообещала все богатства Фолстоу. Я верю ей совсем по другой причине. Все, что она рассказала мне по собственной воле, полностью подтверждалось сведениями, которые я собрат до этого сам. Это и привело меня к выводу, что все с ней случившееся — роковая ошибка.

Джулиан вынул из таза мокрое полотенце и, снова усевшись на кровать, стал протирать им запачканные сапоги.

— Я никогда не имел гнусных намерений ни лгать нашему королю, ни скрывать от него что-либо. Не скрою, я был бы рад видеть сейчас Сибиллу Фокс, скрывшуюся подальше от Англии без суда и следствия. Да, в этом случае и Люси, и я были бы вместе с ней. — Он повертел сапог в руке, проверяя, насколько он чист. — И вместо того чтобы делать карьеру, я бы охотно отказался и от королевской службы, и от награды в виде Фолстоу, которую так великодушно посулил мне Эдуард. И я уже принял меры к тому, чтобы результаты моего полного расследования — впрочем, как и мои честные выводы — дошли до короля. Он должен знать правду целиком и полностью. — Он сделал паузу, глядя на Эрика снизу вверх. — Это лучшее, что я могу придумать ради того, чтобы и чувство исполненного долга, и совесть были спокойны. Я не могу позволить, чтобы Сибиллу осудили несправедливо. Так или иначе, но я не допущу этого!

— И что ты предполагаешь сказать на суде?

— Правду, — Джулиан взялся за второй сапог, — и только правду, я никогда не стал бы лгать королю.

— Ох, смотри, чтобы она не принесла тебя в жертву, повернись дело так, что случай представится, — предупредил Эрик.

— Нет, — отрицательно покачал головой Джулиан, — здесь ты ошибаешься.

— Да она была готова подраться со мной и охранниками, только бы побывать у короля раньше тебя!

Джулиан почувствовал, что его губ коснулась грустная улыбка.

— Конечно же, ей этого хотелось. И вам еще повезло, что она была такой усталой. — Он посмотрел на молодого друга, но тот не принял шутки. — На суде ты убедишься, что я тебе не солгал.

— Но как же можно так доверять ей? — продолжал допытываться рыцарь.

Он поднялся на ноги и, вплотную подойдя к Эрику, ответил с пронзительным спокойствием:

— Просто она меня любит.

— Да уж, конечно, чего не скажешь, чтобы добиться своих целей!

— А мне не нужно разговоров, — Джулиан снова несогласно покачал головой, — я знаю это и без слов. Знаю, что она любит Люси. А такая женщина, как Сибилла Фокс, кинется на защиту тех, кого любит, невзирая ни на что. Я могу лишь надеяться, что и она знает, как сильны мои чувства.

Эрик свел брови, нахмурившись, словно Джулиан говорил с ним на каком-то незнакомом языке.

— Джулиан! Очнись! Это не женщина, это Сибилла Фокс!

Он снова едва заметно улыбнулся в ответ, однако теперь в голосе сквозила теплота, а не грусть:

— Да. И мне очень повезло, как ты считаешь?

— Думаю, ты просто сошел с ума. — Эрик укоризненно покачал белесой головой и взглянул на меч, который все еще не выпустил из рук. — Ну ладно, — он наконец принял решение и протянул пояс с мечом Джулиану, — но только учти, что если ты попытаешься его обнажить хоть на секунду, это тебя погубит. Вернее, — уточнил Эрик, — мне самому придется образумить тебя.

Выступив вперед, Джулиан взял свое оружие.

— Я тебя понял, благодарю, — сказал он, надевая на себя меч. — Послушай, Эрик… Ты ведь будешь на суде, не так ли?