Кэти Хикман - Алмаз

Видимо, колокола давно замолкли, потому что тишину вновь нарушил перезвон. Она наверняка опаздывает. Взяла с кровати маленькую сумочку из вышитого розового бархата, аккуратно положила в карман, а затем неторопливо спустилась по лестнице и присоединилась к сестрам в общей молитве.

Проснувшись, Пол не сразу понял, где находится. Было очень темно. Он лежал на кровати с балдахином. Комната с высокими потолками, стены украшены панелями из тисненой кожи, тяжелые дамастовые драпировки не дают солнечным лучам проникнуть внутрь. А еще кто-то стоит в изножье и смотрит на него.

— Констанца?

— Проснулся?

— Да.

Попробовал повернуться на другой бок, но переносицу пронзила острая боль.

— Как себя чувствуешь?

Плеск воды в тазу. Лба коснулось прохладное полотенце.

— Ай, не надо!

Поднес руку ко лбу и нащупал огромную шишку.

— Господи Иисусе!

— Больно?

Провел кончиками пальцев по лицу.

— Мой нос! Господи, похоже, он сломан!

— Думаю, да, — подтвердила Констанца без тени сочувствия. — Ты упал ничком на пол прямо тут.

— Упал?

Купец облизнул потрескавшиеся губы. Ощутил во рту странный металлический привкус.

Не сразу понял, что это кровь. Черные засохшие комья покрывали его бороду и шевелюру.

О господи!

Откинулся на подушки, закрыл глаза и медленно, с отвращением начал вспоминать прошлую ночь.

— Керью просил кое-что тебе передать. — Куртизанка протянула стакан воды.

— Керью? — Торговец открыл глаза, резко повернул голову и едва не заорал от боли. — Я убил его?

— Нет.

— А жаль, — вздохнул Пиндар, снова закрывая глаза. — Ничего, в следующий раз.

Удивительно, но Констанца промолчала.

— Он всегда был… — медленно произнес Пол, — грязной… лживой тварью.

Перед глазами все еще плавали красные пятна ярости, хоть он и забыл, за что собирался прикончить слугу.

Женщина ничего на это не сказала.

«Ну и черт с вами обоими!»

Пиндар смотрел в темноту. Разговор утомил его, но головная боль мешала уснуть. Может, вина выпить? Одна мысль об этом, обычно столь заманчивая, заставила желудок сжаться. Констанца должна была что-то сообщить, а он никак не мог вспомнить что. Пол лежал в темноте, надеясь на скорый приход Морфея. В голове мелькали обрывочные картинки событий минувшей ночи.

Господи Иисусе! Внезапно сон как рукой сняло.

— Констанца?

— Да?

Морщась от боли, купец повернулся на бок и спросил:

— Прошлой ночью здесь был кто-то кроме Джона?

— Амброз Джонс.

— О боже!

— Не помнишь, как вы разговаривали? Он дал тебе письмо.

— Письмо? Ах да… — Пол лихорадочно пошарил рукой по смятым простыням. — Да, вот оно! Нужен свет.

Куртизанка раздвинула занавески. Мужчина сел, быстро прочитал и вновь откинулся на подушки. Долго лежал без движения, глядя в потолок.

— Он был очень сердит. — Констанца присела на край кровати с бокалом вина в руке. — За что он так злится на тебя, Пол?

— Спасибо, не хочу.

Пиндар внезапно почувствовал себя опустошенным, высохшим, словно выбеленная временем кость.

— Я и не предлагаю, — усмехнулась Фабия. — Кто такой этот Джонс? — добавила она чуть мягче. — И почему вы оба его боитесь?

— Амброз? — Пол не отрывал глаз от потолка. — Не знаю, кого именно ты называешь Амброзом. У него много ипостасей. Думаю, для тебя проще считать его коллекционером.

— Коллекционером?

— Да, помимо прочего. Он работает на моего знакомого из Левантийской компании в Лондоне. Его имя Парвиш. Достает красивые вещи для его собрания раритетов.

— Припоминаю… Ты ведь когда-то ходил у него в учениках?

— Да, было дело. Давным-давно.

Купец провел рукой по лицу: нос опух, глаза заплыли. Показалось, что ему снова восемнадцать лет: Лондон, снег в ботинках, кровь из носа…

Оба помолчали с минуту.

— Он хотел опозорить меня.

— Кто? Парвиш?

— Да нет же, Керью. — Пол откинулся на груду подушек. — Знает ведь, что Амброз доложит обо всем Парвишу.

Резким движением Пиндар схватил гадалку за хрупкое запястье.

— И ты обо всем знала! — Он сжимал руку, пока Констанца не съежилась от боли.

— Поэтому послала за мной? Вы оба знаете, что я не смог бы не прийти.

— Он не объяснил зачем! — Женщина попыталась вырваться, но Пол как пиявка вцепился в кожу. — Я ничего не знала, клянусь…

«Да… для образованного человека он поразительно силен», — подумала куртизанка.

— Уверена?

— Если бы знала, поступила бы так же. С радостью.

— Правда?

Торговец так резко отпустил Фабию, что она упала и ударилась головой о спинку кровати.

— Он всегда был слишком умен, — процедил сквозь зубы Пол, даже не взглянув на Констанцу, — но действовал только в своих интересах.

Купец встал с кровати и вышел на маленькую готическую аркаду, смотревшую на изгиб канала. «Амброз. Господи Иисусе! И о чем только думал Керью?»

Нервно пробежал пальцами по кудрям, по щетине на лице. Стояло раннее утро, но лучи солнца уже ярко освещали палаццо на той стороне водного потока. Оштукатуренные стены дворца покрасили в типичный для Венеции розоватый оттенок. «В нашем деле, — подумал Пол, — цвет можно назвать как угодно: хоть „румянцем леди“, хоть „опунцией“. Но как найти правильное слово, чтобы описать этот оттенок?»

Он вдохнул ставший привычным запах канала. «Сегодня будет жуткая жара». Посмотрел вниз: зеленая пучина манила прохладой. Обычно его зачаровывали и отражения стрельчатых окон в воде, и крики гондольеров, и игра света с тенью, но сейчас купец мог думать лишь об одном. «Моя гондола уплыла, — раздраженно повторял Пол про себя, — и нет смысла гадать, в каком направлении. Джона, конечно, и след простыл».

— Керью считает, ты катишься в пропасть, — заговорила сидящая на кровати Констанца, словно прочитав его мысли.

— Ах, так вот оно что! — ехидно отозвался Пиндар. — Еще есть новости?

— В Венеции об этом знает каждый торговец.

— Продолжай.

— Ты забросил дела. Проиграл все деньги. Или пропил. — Куртизанка словно решила, что терять нечего. — Позоришь уважаемую компанию.

— Это сказал мой слуга?! — возмутился Пол.

— Нет, думаю, это слова твоего друга Джонса, — нервно добавила Фабия.

— Мм… — Пиндара снова затошнило, и он прикрыл глаза.

— Мм? Это все?

— Ну, если тебя интересует мое мнение, Амброз несколько сгустил краски, — мягко произнес Пиндар. — А что он еще сказал? — с неприкрытым любопытством добавил торговец.

— Все в том же духе. Вариации на тему, если можно так выразиться. Мол, ходят слухи, что тебя прогонят из компании.

— Правда?

— Господи, да сколько же ты вчера выпил? — Констанца не могла скрыть нараставшее раздражение. — Что, вообще ничего не помнишь?