Майкл Скотт - Восточные страсти

— Мое присутствие будет напоминать Голландцу, что когда-то я находилась у него в услужении. Ему покажется, что я желаю использовать его в своих целях, а кроме того, он неминуемо почувствует себя уязвленным, так как будет считать, что его перехитрила женщина. Гораздо предпочтительнее, с моей точки зрения, если я буду оставаться в тени.

— Все, что мне известно о Голландце, — спокойно проговорил Джонатан, — вполне согласуется с тем, что ты сейчас сказала, Молинда. Пусть будет по-твоему.

— А как ты сам, Джонни? — сказал Чарльз. — Ты поплывешь со мною в Джакарту?

— Боюсь, что не смогу в эти дни отлучаться из Кантона, — ответил Джонатан. — Ты забываешь, что сейчас я сам себе не хозяин. Я приехал из Соединенных Штатов, сопровождая мистера Калеба Кашинга, специального посланника президента, который ведет переговоры о торговом соглашении между Америкой и Китаем. Мне придется остаться здесь до завершения переговоров с мистером Кашингом, а затем я должен буду доставить его и членов его делегации домой. Так что, боюсь, придется тебе действовать самостоятельно, Чарльз.

— Если другого выхода нет, — сказал Чарльз, — я готов. Я, естественно, возьму с собой Дэвида, а из Джакарты поплыву в Лондон и напишу вам обоим о результатах нашего небольшого фокуса с перцем. Пожелайте мне удачи.

Но он не успел услышать ответа, ибо в павильон влетела ватага детей, которую по пятам преследовала лающая Хармони.

— Папа, папа! — закричал с порога Джулиан. — Пойдем, ты посмотришь, как я могу повалить Кая!

— И я тоже! — Дэвид решил продемонстрировать всю мощь своих легких. — Идите скорей!

Что касается Джейд, то она, как всегда, мыслила в практической плоскости.

— Я не могу победить Кая, — сказала она, — потому что он мужчина и очень большой, но зато я могу побороть Дэвида и почти поборола Джулиана.

Огромная фигура Кая заслонила собой вход в павильон. Он заговорил на кантонском диалекте и явно был расстроен происшедшим:

— Тысяча извинений, что помешал, но я не мог больше удерживать этих дьяволят. Они заявили, что им необходимо вас видеть.

— Я все понял, Кай, — успокоил его Джонатан, — можешь не переживать из-за этого.

Он подхватил свою Джейд и, крепко удерживая ее одной рукой, другой обнял сына за тоненькие плечи.

Молинда почувствовала, что ей необходимо вмешаться.

— Ведь вы занимались сейчас боевыми искусствами, не так ли?

Шумная реакция детей показала ей, что она была права. Она посмотрела на Джонатана с некоторым неодобрением:

— Если твой сын и сын Чарльза освоят древние системы самозащиты, практиковавшиеся на Востоке, им от этого будет одна польза, но про Джейд такого не скажешь.

Джейд немедленно надула губы.

— Ты ведь должна вырасти настоящей леди, как твоя мать, — твердо сказала ей Молинда. — Не думаю, чтобы ей были известны боевые искусства. Я, конечно, тоже их не изучала. И не знакома ни с одной из представительниц нашего пола, которая занималась бы единоборствами.

Из всех присутствующих Кай единственный знал, что Лайцзе-лу была прекрасным знатоком восточных боевых искусств, поскольку сам был ее учителем, когда состоял на службе у ее отца. Но сейчас мажордом-великан почувствовал, что его вмешательство будет неуместно, и решил промолчать.

Джонатан, однако, счел необходимым прийти на помощь дочери.

— Тем больше смысла для Джейд продолжать заниматься боевыми искусствами, — заметил он. — От этих знаний вреда не будет, зато в жизни они ей, полагаю, пригодятся.

Джейд не понимала, о чем спорят взрослые, и решила разрешить спор на свой манер. Выскользнув из объятий отца, она прокричала:

— Сюда, Дэвид, я вызываю тебя на поединок!

— Ах так?! — завопил в ответ Дэвид. — Отлично, придется показать тебе пару приемчиков!

И внезапно оба ребенка, начисто забыв обо всем на свете, бросились друг на друга. На лице Молинды отразилось глубокое неудовольствие, она даже попыталась восстановить порядок, но ни Джейд, ни Дэвид не обратили на нее никакого внимания. Собака тем временем тоже стала неуправляемой и теперь заливалась яростным лаем, бегая кругами возле детей, которые изо всех сил пытались сбить друг друга с ног. Кай навел порядок самым простым способом: протянув две огромные — каждая величиной с добрый окорок — ручищи, он поднял одной из них в воздух Дэвида, а другой — Джейд и развел их в стороны. Дети, однако, продолжали отчаянно барахтаться, но теперь Молинда действовала решительно.

— Джейд, Дэвид, — сказала она суровым голосом, — сию секунду прекратите безобразие.

Были в этом голосе интонации, которые подсказали малышам, что на сей раз они не могут пренебречь словами Молинды. Они замолчали и прекратили потасовку.

— Вы находитесь в офисе Джонатана Рейкхелла, — строго заявила Молинда. — Это твой отец, Джейд, и твой дядя, Дэвид. Он, помимо этого, старший компаньон в одной из крупнейших и самых процветающих судостроительных фирм в мире. Именно благодаря его усилиям клиперы теперь плавают по всем известным человечеству морям. Вы больше никогда не будете вести себя подобным образом в офисе мистера Джонатана Рейкхелла. Вы будете относиться к нему с тем уважением, которого он заслуживает.

Тон ее был бескомпромиссный. Дети, испуганно примолкнув, уставились на нее, затем взглянули на Чарльза и Кая и едва ли не решили расплакаться. Джонатану хотелось, рассмеявшись, немного успокоить дочку, но он понимал, что Молинда, исповедуя восточный стиль почитания детьми взрослых, была в данном случае права. Вмешайся он, и тот полезный урок, который она хотела им преподать, был бы начисто испорчен. Поэтому он постарался сохранить на лице невозмутимое выражение.

Дэвид был явно смущен.

— Простите меня, дядя Джонни, — прошептал он.

Джонатан потрепал его по голове и, улыбнувшись, немедленно простил мальчугана.

Джейд встала перед отцом и протянула к нему обе руки. Он более не мог противиться своему порыву и, взяв ее на руки, крепко поцеловал.

— Ничего страшного не случилось, дети, — сказал он, — только помните, что сказала вам Молинда, и всегда прислушивайтесь к тому, что она говорит.

У Чарльза мелькнула мысль, что если бы Джонатан вздумал жениться на Молинде, это благотворно сказалось бы на воспитании детей. Подобный союз показался бы диким большей части британской аристократии, ибо до самого последнего времени Запад и Восток, по крайней мере официально, не смешивались друг с другом. Но Чарльз смотрел на жизнь иначе. Он испытывал глубокое восхищение перед Лайцзе-лу и, в свою очередь, был бы не прочь жениться на матери Дэвида, если бы та была жива. Однако, по его глубокому убеждению, каждый человек должен был сам разобраться в своей жизни, и, чем давать советы кузену, лучше просто наблюдать за тем, как развиваются события.