Барбара Картленд - Секрет наследницы

— Господь им в помощь! — сказал Адольф. — Или, быть может, им нужна помощь немного поближе к дому? Мой сын знает о них?

— Он знает, что Сесил существует, — сказала Рена, — и сделал все возможное, чтобы их разлучить, в том числе нанял головорезов избить его до полусмерти. Но он не знает, что Сесил сейчас здесь.

Что-то в голосе девушки заставило Адольфа пристально на нее взглянуть.

— Говоря «здесь», вы имеете в виду…

— Здесь, — сказала Рена. — В этом доме. Мы прячем его наверху.

— Молодцы, мои дорогие.

— Но ведь от этого не легче, верно? — сказала девушка. — Матильда попросила нас позволить Уингейту приходить сюда, чтобы она тоже могла бывать в доме и видеться с Сесилом, но к чему все это приведет?

— Боюсь, ни к чему хорошему, — угрюмо сказал Адольф. — Я наблюдал, как вы все поднимались на башню. Мне не было слышно, что он говорил, но я видел, как он это говорил. «И, возведя Его на высокую гору, дьявол показал Ему все царства мира сего и сказал: «Тебе дам власть над всеми сими царствами, если Ты поклонишься мне»».

— Да, — угрюмо сказал Джон. — Именно так все и было. Все царства сего мира. Он думает, что может давать их и забирать.

Адольф некоторое время молчал. Потом нехотя произнес:

— Интересно, знаете ли вы о его последней хитрости? По поселку разнесся слух, что его деньги льются сюда рекой, и, разумеется, все ликуют.

Джон застонал и уронил голову на руки.

— Как я предстану перед ними и скажу, что этого не будет? — спросил он. — Да и как вообще бороться с Уингейтом? Как сладить с человеком, который не понимает слова «нет?»

— Очень просто, — мягко сказал Адольф. — Будем молиться о чуде.

Следующим утром Рена познакомила Адольфа с Сесилом и с удовольствием увидела, что мужчины понравились друг другу.

— Чудесный молодой человек, — признался Рене Адольф. — Храбрый и работящий. Он показал мне шрамы, что остались после избиения. Боже правый, если его не отпугнуло это, он, наверное, очень любит Матильду.

После завтрака Адольф попросил, чтобы ему показали место, где стоял крест, и где нашли монеты. Джон с Реной отвели его в лес, к месту, где все еще была огромная, отвратительная яма. Преподобный Тэнди долго ее разглядывал, бормоча: «Хм!»

Затем энергично, что не вязалось с его возрастом, наклонился над ямой и начал рыться в земле. Наконец он поднялся на ноги, тяжело дыша и отряхиваясь.

— Говорите, он за вами следил?

— Я уверена в этом, — сказала Рена.

— В таком случае, здесь ничего не могло остаться. Это его подход. Что стало с крестом?

Они показали ему лежащий на боку крест, и Адольф тут же наклонился и попытался поднять его.

— Возьмитесь за другой конец, — крикнул он Джону.

Вдвоем они перенесли столб на прежнее место и воткнули в землю достаточно глубоко, чтобы он стоял прямо. Они сгребли почву обратно, притоптали ее, и крест вновь приобрел устойчивость.

— Я так рада, — тихо сказала Рена. — Папа хотел, чтобы он был здесь.

У нее возникло чувство, будто этот старец протрубил военный клич, возвещая начало битвы.

Адольф посмотрел на девушку с теплотой.

— В поместье есть часовня? — спросил он.

— Да, папа отпевал там старого графа.

— Не будете ли вы добры показать ее мне?

Девушка повела его обратно к дому, в восточное крыло, где находилась крошечная часовня.

— Чудесно, — сказал Адольф. — Самое подходящее место для тихой службы. Но, возможно, ее секуляризировали {6} 6 Секуляризировать — освобождать от церковного влияния. ?

— О нет, — быстро сказала Рена. — Папа не желал об этом и слышать. Он говорил, что новый граф может появиться в любой момент и часовня должна быть готова для него.

— Спасибо, дорогая.

Адольф медленно подошел к алтарю и преклонил колени. Сейчас на алтаре не было пышных украшений. Их убрали в кладовую, а быть может, и продали.

Но для Адольфа этой аскетичности как бы не существовало. Для него было благословенно само место. Рена села на скамью за его спиной и произнесла собственную тихую молитву, чтобы Уингейт не одержал верх, Матильда и Сесил нашли способ быть вместе, а их с Джоном любовь расцвела.

Молясь, девушка видела Адольфа. Она не могла сказать, почему, но в нем было что-то, что постоянно притягивало ее взгляд. Другим он мог казаться всего лишь бедным стариком в поношенной одежде, но Рена чувствовала в нем дух отважного воина.

И когда он поднялся на ноги, девушка знала, что этот воин принял решение.

Вернувшись в кухню, они обнаружили Джона в состоянии крайнего смущения. Несколько женщин из поселка пришли к нему с подарками.

— Буханка хлеба для вашей светлости, — говорила жена пекаря. Она была одной из тех женщин, что ухаживали за Реной во время болезни, и ее лицо просветлело при виде девушки.

— А мой муж велел принести вам вот этих говяжьих ребрышек, — быстро вставила жена мясника, — чтобы поприветствовать вашу светлость.

Их было восемь, и каждая принесла что-то в качестве «приветствия». Молоко, сыр, масло — всего было столько, что могло заполнить кладовую запасами на несколько дней. Они услышали разговоры о грядущем процветании и хотели знать, правда ли это.

Рена увидела на их лицах загоревшуюся надежду, и у нее защемило сердце.

Женщины, как и все жители поселка, считали, что ее желание непременно должно совпадать с их желанием. Что бы они сказали, узнав, что Рена является препятствием для осуществления их последней надежды?

Заглянув в лицо Джону, девушка увидела, что он это понял и почувствовал неловкость от того, что не собирается оправдывать их ожиданий.

Когда последняя посетительница ушла, Адольф мягко сказал:

— Я вижу, мой сын хорошо постарался.

— Они поверили слухам, которые он распускает, — с горечью посетовал Джон. — Но что мне делать? Я не могу и не хочу жениться на Матильде, даже если бы она была готова выйти за меня. Нужно было просто сказать им, что моей женой станет Рена.

— Нет, Джон, — сдавленным голосом произнесла та. — Ты говоришь, что не хочешь жениться на Матильде, но это не значит, что ты можешь жениться на мне. Ты должен думать о них.

— Рена вбила себе в голову безумную идею, что я должен выставить себя на аукцион перед другими богатыми наследницами, — сердито сказал Джон.

— Возможно… ты найдешь такую, которую сможешь полюбить и которая полюбит тебя, — сказала девушка. — Если бы меня здесь не было…

— Ты или никто, — отрезал Джон. — Адольф, объясните ей, что она говорит глупости.

— Но, возможно, она не так уж неправа, — тихо сказал Адольф.

Джон побледнел.

— Вы шутите.

— Я знаю, что Рена никогда не пойдет против совести, — сказал Адольф. — И вы не должны пытаться принудить ее. — Он улыбнулся обоим. — Но пока мы не знаем, что скажет ее совесть.