Барбара Картленд - Счастливая невеста

— И танцевать будешь?

— Если придется.

Мойра заметила, что брат говорит сквозь зубы, и сочла за благо переменить тему.

— Должна признаться, Юэн, что я переживаю по поводу плавания в открытом море. Моим самым серьезным водным путешествием был развлекательный круиз по Ферт-оф-Форт [14] Залив Северного моря у восточных берегов Шотландии. .

Юэн не сдержал улыбки: его сестра всегда была такой отважной и сильной, и в то же время у нее был ранимый характер.

— Это то же самое, только не будет видно берегов.

— Ах, но ты бывал на корабле Стюарта Уэстона, не так ли?

— Ну да, и не раз.

В разговоре наступила пауза. Мойра ждала, чтобы Юэн сам продолжил рассказывать о Стюарте. Но не тут-то было.

«Юэн не понимает тонкостей женской души», — улыбнулась про себя Мойра.

Экипаж мерно стучал колесами в вечерних сумерках, и Мойра вскоре уснула.

Было около десяти, когда они достигли окраин Данди.

— Проснись, Мойра. Мы почти на месте.

Мойра зевнула и потянулась.

— Где мы остановимся?

— Недалеко от порта есть один небольшой, но пристойный дом с меблированными комнатами, — ответил Юэн. — Хозяйку зовут миссис Макрей. Я послал предупредить, что мы будем поздно, так что она нас ждет.

Наконец экипаж остановился у высокого здания, выложенного из крупного тесаного камня. Юэн постучал в латунный дверной молоток и стал ждать.

Вскоре на пороге появилась невысокая полная женщина лет пятидесяти. На ней был старомодный домашний чепец и шаль. Она вгляделась в темноту, заметила Мойру и махнула рукой.

— Заходите тихо. Не беспокойте остальных моих гостей.

Мойра поежилась, когда они вошли в холодную прихожую. Экипаж отправился в порт, чтобы доставить их багаж на «Победоносный». Прижимая к себе сумочку с драгоценностями, Мойра поднялась наверх вслед за миссис Макрей.

Открыв дверь, хозяйка вручила Мойре зажженный огарок свечи.

— Вот ваша комната, доброй ночи. А вы, сударь, следуйте за мной, ваш номер рядом.

Мойра вошла и сразу же почувствовала запах сырости.

Поморщив нос, девушка провела рукой по одеялу на кровати. Оно оказалось жестким, набивка свалялась — едва ли ей удастся согреться под ним ночью.

Мойра так устала, что не захотела раздеться, просто юркнула под старое одеяло и быстро уснула.

Спалось ей плохо. В доме всю ночь скрипели половицы, а тело пронизывал холод. Поспав всего несколько часов, Мойра открыла глаза. Руки и ноги затекли и окоченели.

Прокравшись на первый этаж, Мойра услышала, как часы в столовой пробили семь.

— Ах, доброе утро, сударыня. Завтрак на столе.

Миссис Макрей исчезла в темном коридоре. Юэн уже сидел за столом и пил чай.

Мойра в ужасе уставилась на две тонюсенькие холодные гренки, лежавшие перед ней. Взяв в руки одну из них, девушка скривилась.

— Понимаю. У тебя не осталось ничего съестного?

— Я забыла корзинку в коляске. Должно быть, ее уже погрузили на корабль.

Юэн тяжело вздохнул. Овсяные лепешки и сыр пришлись бы сейчас очень кстати, пусть даже после переезда их осталось немного.

— Я чуть зуб не сломал о гренку, — прошептал он, пока Мойра пила холодный чай.

Девушка была занята раздумьями о том, какая жизнь их ждет, если они потеряют поместье: черствые гренки на завтрак, холод, сжигание свечей до самого фитиля и одеяла, знававшие лучшие дни.

От этих мыслей девушке захотелось плакать; у нее еле хватило сил, чтобы не разрыдаться. Одежда казалась грязной, волосы спутались. В комнате было слишком темно, чтобы привести себя в порядок, и ее вчера еще аккуратно зачесанный шиньон грозил вот-вот распуститься.

Юэн встал и потянулся.

— Не волнуйся, сестричка. Мы скоро будем в пути.

Едва он успел договорить, как в парадную дверь с грохотом забарабанили. Миссис Макрей появилась в прихожей и отперла замок. Громко шаркая, она зашла в комнату и вручила Юэну записку.

— Это для вас.

— Ага, наверное, от Келпи.

Юэн спешно прочел записку и кивнул.

— Да, так и есть. Мы отплываем сегодня в десять утра. Нужно быстро собраться и выехать в порт.

Они с радостью покинули мрачное заведение миссис Макрей. Юэн дал хозяйке несколько шиллингов, за что получил сердитый взгляд исподлобья.

Неподалеку от пристани они наняли отдельный экипаж и продолжили путешествие с относительным комфортом.

Скупое зимнее солнце показалось на небе. Мойра почувствовала, что дрожит, но тем не менее с удовольствием отметила, что ветра почти нет, а значит, их плавание должно быть спокойным.

Вокруг туда-сюда сновали носильщики; вдали виднелись становящиеся на якорь гигантские китобойные суда. На их фоне все остальные корабли в порту казались карликами.

— Вон там, смотри, — закричал Юэн, — это «Победоносный»!

Мойра посмотрела, куда показывал брат. Его палец был направлен на низкий и широкий, обитый железом корабль. Девушка решила, что он выглядит уродливым по сравнению с некоторыми старыми клиперами, грациозно покачивающимися у своих причалов.

Юэн помог Мойре подняться по узкому трапу. Под ногами послышался рев двигателей.

— Мы ведь отплываем не так скоро? — испуганно спросила девушка.

— Нет. Келпи, наверное, проверяет двигатели. Нас ждет долгое путешествие, и ни к чему, чтобы они заглохли на полпути к Тильбюри.

Идя по палубе, Мойра чувствовала ее неустойчивость. Свежий морской ветер растрепал волосы, и теперь, свободные от шпилек, они рассыпались по плечам.

— Надеюсь, в моей каюте есть зеркало! — воскликнула девушка, спешно поправляя волосы. Нельзя, чтобы она знакомилась с другом Юэна, будучи такой растрепанной.

— Пойдем поищем Келпи. Ручаюсь, он копается где-нибудь внизу. Он из тех, кто не боится работы.

Юэн повел сестру через какие-то двери, потом вниз по крутой лестнице. Затем начался лабиринт коридоров, выглядевших совершенно одинаково.

Наконец, когда они спустились еще глубже в недра корабля, Юэн велел Мойре подождать снаружи, а сам вошел в машинное отделение.

— Это не место для леди, — объяснил он, — слишком грязно и шумно. И я не хочу, чтобы на тебя глазели кочегары.

Десять минут спустя разгоряченный и вспотевший Юэн вынырнул из дверей машинного отделения.

— Мой друг присоединится к нам в салоне наверху. Он говорит, что нас ждет легкий завтрак. Пойдем, сестричка, я умираю от голода и жажды.

Они поднялись на палубу и вошли в салон: это была со вкусом обставленная комната, в которой царила атмосфера домашнего уюта. Мойра с восхищением разглядывала элегантную мебель. Буфетный столик ломился от обилия белого, нарезанного толстыми ломтями хлеба, масла, джемов и мармелада.

— Белый хлеб! — воскликнул Юэн, бросаясь к столу и хватая ломоть. Не тратя времени на то, чтобы намазать хлеб маслом, он впился зубами в его мякоть с выражением полнейшего блаженства на лице.