Маргерит Кэй - Невинная в гареме шейха

Потекли однообразные дни, и Силия быстро потеряла счет времени — таким странным образом действовало на нее успокаивающее уединение гарема. Она никогда не бывала одна столько времени, никогда не жила такой спокойной жизнью. Они с сестрами потеряли мать вскоре после рождения малышки Крессиды. Будучи самой старшей, Силия привыкла задвигать свои интересы на задний план. Это стало главным в ее жизни — всегда заботиться о сестрах, об отце и брать на себя ответственность за будущее семьи. Вынужденное бездействие вкупе с праздно-ленивой жизнью показалось ей очень непривычным. Те, кто знал ее деятельной, постоянно занятой десятью делами одновременно и выполнением каких-то планов, наверняка бы заявили, что, оказавшись одна, Силия сошла бы с ума со скуки или потребовала бы свободы.

Да она и сама так ранее считала. Но сейчас такой образ жизни стал для нее спасением, необходимым лекарством, призванным не только залечить рану от смерти мужа, но и от мысли, что лучше бы она вообще не выходила за него замуж. Если Рамиз хотел ее таким образом наказать, то он выбрал не тот способ.

Так незаметно пролетел целый месяц — тонкая мерцающая луна превратилась в сияющий полный круг, а исцеление самой Силии почти закончилось.

Девушка уже начала задумываться, не оставят ли ее здесь забытой навеки, и даже потихоньку сердилась на такое долгое и необъяснимое отсутствие принца, как вдруг он сам появился в гареме без всякого предупреждения.

Был тихий вечер. В одну из больших гостиных подали более изобильный ужин. Его принесли не две, а несколько служанок. Еда оказалась намного разнообразней обычной. Силия, как всегда, была в вечернем платье — она не оставляла привычки переодеваться к ужину после ежедневного ритуала — массажа и ванны. Она испуганно уставилась на низкий стол в окружении бесчисленных подушек с кисточками и вышивкой, сплошь уставленный блюдами на небольших золотых подносах. Но столько еды для нее одной слишком много!

— Мне же столько не съесть, — беспомощно сказала она Адиле, жестом показывая, что надо унести часть назад.

Служанка только улыбнулась и, отрицательно качая головой, быстро ретировалась.

В этот момент открылась входная дверь — и не чуть-чуть, чтобы выпустить или впустить кого-то из слуг, а почти настежь, — и на пороге во всем своем великолепии появился в алых одеждах Рамиз.

Как же он был красив! Высокий, мужественный, с умным лицом. Сейчас он выглядел слегка усталым, а вокруг глаз залегли крошечные морщинки. Рамиз был без головного платка и поясного ремня. Свободное алое одеяние почти до пола напоминало кафтан с раскрытым воротником и с широкими рукавами. Обут он был в мягкие кожаные туфли, украшенные драгоценностями. Несмотря на явную неофициальность наряда, он выглядел гораздо более властным, чем раньше. И намного более грозным, чем ей помнилось.

Силия занервничала. Сердце билось в груди с утроенной силой, во рту пересохло. Она присела в реверансе и произнесла:

— Приветствую вас, ваше высочество!

— Рамиз, — сразу напомнил он. — Пока мы наедине, я — Рамиз.

Наедине. Лучше над этим не задумываться. За последние дни она множество раз представляла себе момент встречи и пришла к решению, что надо вести себя как на обычном светском приеме. Словно она здесь хозяйка, а Рамиз ее досточтимый гость. Совершенно не следует переживать, что она наедине с ним в его гареме.

— Вы голодны? Уже принесли ужин. Поначалу я не поняла, почему здесь так много блюд. А они, оказывается, на двоих.

— Вы бы предпочли, чтобы я вас как-то предупредил? — спросил Рамиз, мгновенно откликаясь на невысказанный упрек.

— Это ваш дворец. Не мне указывать вам, когда и где появляться, — тактично ответила Силия и пригласила его к накрытому столу в гостиной. Подождала, пока он опустится на большую подушку, и сама села напротив.

— Я был в отъезде и только сейчас вернулся, — неожиданно пояснил Рамиз. — Ранее говорил вам, что у меня есть одно неотложное дело.

Он снял крышку с куропатки, фаршированной кедровыми орехами и финиками, и с наслаждением вдохнул аромат.

— Вы вернулись сегодня? — уточнила Силия.

— Час назад.

Силии польстили его слова, но затем она снова занервничала, осторожно налила Рамизу зеленоватого шербета и пододвинула изысканные блюда. Затем спросила:

— Могу я поинтересоваться, успешно ли решилось ваше неотложное дело? Полагаю, оно имело отношение к другому принцу… кажется, его имя Малик?

Рамиз явно удивился:

— Верно.

— Значит, вам пришлось с ним сражаться?

— Не в этот раз.

— Тогда что произошло?

— Вы действительно хотите знать?

Силия кивнула:

— Действительно хочу.

В его стране подобные вопросы с женщинами не обсуждались, да и с кем бы то ни было. Но последние дни оказались очень нелегкими, да в этой женщине что-то притягивало, захотелось поделиться с ней своими трудностями в конфиденциальных делах.

— Мои советники настаивали на быстром и жестком возмездии — как обычно, ведь большинство из них служило советниками еще при моем брате.

— Но вы их не послушали?

— Да. Я не хочу идти этой дорогой. Только если мне совсем не оставят выбора.

— Так что вы все-таки сделали? Как вам удалось договориться с человеком, который признает лишь методы устрашения? И вы смогли убедить своих подданных принять ваш вариант?

Рамиз улыбнулся:

— Я принц. Мне нет необходимости убеждать в чем-то моих людей. Я приказываю — они исполняют.

— На словах так, но держу пари, вы все равно это делаете, — ответила Силия с удивительным пониманием. — Вы ведь не хотите править в роскошном одиночестве.

— Роскошное одиночество? Очень точное определение! Вы не представляете, чего стоит преодолевать укоренившиеся предубеждения, — устало отозвался Рамиз. — Иногда я даже думаю, что… Но это другой вопрос. И принца Малика он не касается.

Он продолжил рассказывать о событиях последних дней и, ободренный ее пониманием и неподдельным интересом, даже поделился своими сомнениями, чего никогда раньше не делал. Он чувствовал огромное облегчение и прилив сил, обсуждая дела с умной женщиной, которая обладала почти мужским умом и могла подбодрить без льстивых славословий. Отсутствие пиетета придавало ее мнению объективность. С ее мнением он вряд ли посчитался бы в иных обстоятельствах.

К концу ужина тяжкий груз ответственности на его плечах немного полегчал — впервые с того времени, как принц столь неожиданно оказался у власти. Силия хорошо представляла себе бремя государственных дел и забот. Из нее бы вышла отличная жена дипломата. Джордж Кливден сделал хороший выбор. Но он мертв, и его вдова заслуживала лучшей доли. Много лучшей. Рамиз отлично это понимал.