Барбара Картленд - Увлекательное приключение

«В Испанию! — выдохнул лорд Линк. — Но почему в Испанию? Я ничего не знаю об этой стране, хотя вы и заставили меня выучить в школе их тарабарский язык».

«Это было очень мудрое решение с моей стороны, — сказал герцог. — Я полагал, что знание иностранных языков может когда-нибудь оказаться полезным. Теперь я вижу, что не ошибся».

Герцог подошел к столу и взял какие-то бумага.

«У меня есть две причины направить тебя именно в Испанию, — продолжал он — Первая: королева Испании, Елизавета Фарнезе, не так давно высказала предположение, что брак между воспитанницей короля доньей Алькирой и английским аристократом может оказаться выгодным для обеих стран. В то время на это предложение не откликнулись по той простой причине, что было не совсем понятно, что за ним стояло. К тому же мы не могли найти подходящего жениха».

«А теперь вы решили, что этим женихом смогу быть я?» — спросил лорд Линк.

«Напротив, я считаю, что ты менее всего годишься для этой роли, — холодно произнес герцог. — Но если ты отправишься в Испанию в качестве претендента на руку доньи Алькиры, то будешь благосклонно принят и при дворе, и в дипломатическом кругу».

«Жених поневоле? — сухо уточнил лорд Линк. — Не слишком приятное поручение; к тому же вы не находите, что столь суровое наказание не соответствует тяжести проступка?»

«Наказание, как ты изволил выразиться, может оказаться вовсе не таким уж суровым, — ответил герцог. — Донья Алькира — дочь покойного герцога Каркастилло. Совсем юной девушкой она вышла замуж за графа Талавера. Но вскоре после этого он погиб на охоте в результате несчастного случая. Донья Алькира унаследовала не только его владения, весьма обширные, но и владения своего отца. Она считается одной из самых богатых женщин в Испании и, по слухам, одной из самых красивых».

«Неужели вы и вправду считаете, что я женюсь на женщине, которую не люблю?» — спросил лорд Линк.

Герцог Ньюкасл в ярости ударил кулаком по столу.

«Люблю, люблю! Ты слишком много твердишь о любви, Хьюго! Скольких женщин ты любил за последний год? За последние пять лет? За все десять лет после окончания Итона? Готов поклясться, что и половины не припомнишь! И это ты называешь любовью? Волочишься за женщиной в течение короткого промежутка времени и воображаешь, будто отдал ей свое сердце! — Герцог презрительно хмыкнул. — Когда ты увидишь донью Алькиру, то, без сомнения, сразу же вообразишь, что влюблен и в нее. В любом случае, тебе придется притвориться влюбленным в нее, чтобы ты смог присоединить к своим обширным владениям в Англии владения герцогов Каркастилло в Испании. Это приказ, и он исходит не только от меня, но и от его величества».

«От его величества? От короля?»

Лорд Линк был откровенно изумлен.

«От короля. Я обсудил этот вопрос и с ним, и с премьер-министром. Они оба выразили свое одобрение».

«Значит, дело зашло уже настолько далеко?»

«Совершенно верно».

«Но зачем Испании нужно все это?»

«Это самый умный вопрос из всех, что ты задал до сих пор, Хьюго, — сказал его дядя. — Мы не имеем представления, какими соображениями руководствовалась Елизавета Фарнезе, выдвинув это предложение, если только это не очередная попытка вернуть Гибралтар. Всегда следует помнить, что ее тайное заветное желание — вернуть Гибралтар Испании. Но мы никогда не допустим этого — никогда!»

И герцог снова ударил кулаком по столу.

«И еще одно. Испанское правительство после заключения Утрехтского мира [10] Общее название ряда мирных договоров, завершивших войну за Испанское наследство (1701–1714), которые были подписаны в г. Утрехте. всячески пытается уклониться от выполнения своих обязательств и не дать нам осуществить полученное право на торговлю в испанских колониях. Когда наши суда заходят в порты Вест-Индии, принадлежащие испанцам, местные власти оказывают им весьма нелюбезный прием и пускаются на разнообразные ухищрения, чтобы помешать им заключать торговые сделки».

«Ну и что, по-вашему, я могу тут сделать?» — спросил лорд Линк.

«Очень многое, — ответил герцог. — Наш посланник в Мадриде, сэр Бенджамен Кин, часто просит оказать ему помощь и прислать в Мадрид надежного человека, который помог бы выяснить, что скрывается за внешним спокойствием и доброжелательностью. По его глубокому убеждению, испанцы что-то затевают, но в его положении ему очень трудно выяснить, что именно. А вот ты в состоянии сделать это, Хьюго. Выступить в качестве нашего тайного агента. Это будет совсем нетрудно, поскольку никто не заподозрит, будто тебя интересует что-либо, кроме любовных приключений».

Герцог проговорил это с явным сарказмом. Лорд Линк запрокинул голову и расхохотался.

«Право же, дядя! Я за всю свою жизнь не слышал такого нелепого и ребяческого плана! — воскликнул он. — Если вы хоть на минуту допускаете, будто я смогу оказаться полезным вам в таком амплуа, вы, должно быть, повредились рассудком! И если вы полагаете, что я соглашусь жениться на этой смуглолицей наследнице, вы также сильно заблуждаетесь».

Герцог поднялся со своего места. Его взгляд был холоден; даже его длинный, тонкий нос, казалось, выражал крайнее неодобрение.

«Боюсь, Хьюго, что у тебя нет выбора, — медленно сказал он. — Через неделю один из наших торговых кораблей, «Морской ястреб», будет ждать тебя в Саутгемптоне. Можешь взять с собой столько слуг, сколько пожелаешь. На протяжении всего пути в Мадрид с тобой, как с важным лицом, направляющимся с визитом в дружественную страну, будут обращаться с отменной предупредительностью, тебя постараются окружить максимальным комфортом. Я дам тебе рекомендательные письма, подписанные министром иностранных дел Англии, то есть мною, и премьер-министром, мистером Уолполом».

Звучит весьма заманчиво, — насмешливо произнес лорд Линк. — Но…»

«Никаких «но», — перебил его герцог Ньюкасл. — Если ты не согласишься, тебя силой напоят до бесчувственности, а когда ты придешь в себя с раскалывающейся от боли головой, то обнаружишь, что находишься на судне, направляющемся к берегам Канады».

«Вы серьезно?» — недоверчиво спросил лорд Линк.

«Совершенно серьезно, — ответил герцог Ньюкасл. — Видишь ли, Хьюго, мне пришлось выбирать между тобой и Англией, и я выбрал Англию».

Глядя на яркое пламя, полыхавшее в камине, Хьюго Линк мог отчетливо представить дядино лицо, когда тот произнес:

«Я выбрал Англию».

Герцог не был наделен богатым воображением. Он никогда не сможет стать поистине великим человеком. История, несомненно, забудет о нем и о его заслугах. Но благополучие его страны было главным в его жизни. Оно значило для него больше, чем жена и дети, больше, чем он сам.