Барбара Картленд - Триумф любви

Тина не двигалась, оставаясь в том положении, в каком он ее оставил. Ей казалось, что она обратилась в камень. Она чувствовала, что его замечания в достаточной степени оскорбительны, но в данный момент это почему-то не трогало ее. Для нее имела значение лишь любовь к другому человеку, которую она бережно хранила в своем сердце.

Поцелуи сэра Маркуса вызвали у нее глубокое отвращение. Но она сказала себе, что с этим пока придется смириться. То, что для нее действительно имело значение, то, что для нее было свято, останется в неприкосновенности. Сэр Маркус мог завладеть ее телом, бессовестно осквернить его, но был не в состоянии распоряжаться ее сердцем.

Она закрыла глаза, не в силах смотреть на него, и снова услышала его отвратительный смех.

— Я думал, что стрелы Купидона и причиняемые им раны остались для меня в далеком прошлом, — сказал он, пройдясь по комнате и снова став рядом с ней. — Вы получите свои деньги, и я не стану задавать лишних вопросов, во всяком случае — не сейчас. Но я тоже поставлю вам условие. Мы поженимся не позже, чем через неделю. Договорились?

Тина на какое-то мгновение пришла в замешательство от его слов, но потом решила, что, приняв предложение сэра Маркуса, ей легче будет помочь лорду Винчигему. Он сможет заплатить мистеру Лэмптону, и тогда его имущество не пойдет с молотка и не будет продано для расплаты с кредиторами. В Винче хранятся картины и серебро, за которые можно будет выручить не одну тысячу фунтов. Однако этого в любом случае недостаточно, чтобы удовлетворить мистера Ханта и других более назойливых кредиторов. Лорд Винчингем обещал заплатить через две недели: что ж, кредиторы получат свое. С той минуты, когда мистер Лэмптон получит свой долг, лорду Винчингему не нужно будет далее скрывать то, что он будет вынужден исполнить и более жесткие требования, выставив на продажу некоторые семейные реликвии.

Тина грустно вздохнула.

— Я согласна, — чуть слышно промолвила она.

Сэр Маркус подошел ближе и потянулся к ней, чтобы поцеловать ее, но девушка ускользнула от него.

— Я должна сообщить о нашем разговоре ее светлости, — сказала она и выбежала из комнаты до того, как будущий жених успел ее схватить.

Тина слышала, как он зовет ее, когда спешила вверх по лестнице, но так и не оглянулась. Лишь оказавшись на верхней площадке, она яростно вытерла рот тыльной стороной ладони, стараясь избавиться не только от прикосновения его губ, но и от его богатства, его положения, его власти, его желания обладать ею. О Боже! Как же она его ненавидит!

Оказавшись в своей спальне, Тина безудержно разрыдалась. Рыдания сотрясали все ее тело до тех пор, пока она подумала, что больше не вынесет этого и ее сердце разорвется от горя.

Время летело с пугающей быстротой. Тине казалось, что у нее нет даже свободной минуты, чтобы не только думать о чем-то, но даже что-то чувствовать.

— Наследнице, которая выходит замуж за одного из самых богатых людей Лондона, полагается иметь лучшие наряды, которые только есть в городе! — уверяла ее леди Хертингфорд, и у Тины уже не было ни сил, ни желания спорить с ней.

Несчастная невеста покорно соглашалась со все новыми и новыми выдумками герцогини: газовая ткань из Франции, бархат из Лиона, кружева из Парижа.

Иногда Тине казалось, что все это лишь ночной кошмар, который никогда не кончится. Но ночью, когда девушка наконец оставалась одна, она чувствовала себя обиженной и униженной.

Тина почти не видела лорда Винчингема: по словам доктора, он нуждался в полном покое. К тому же ему постоянно делали массаж, и если он и появлялся за ужином, то лишь ненадолго — только для того, чтобы коротко сообщить герцогине о своем самочувствии.

Иногда Тине казалось, что для нее было бы намного лучше, если бы она вообще не видела его. Ее сердце тревожно замирало, когда лорд Винчингем входил в комнату. Она забывала обо всем на свете, ожидая, что он заговорит с ней. Она была безумно счастлива, когда граф улыбался ей, и ее переполняло чувство полного отчаяния, когда он хмурился.

Все это походило на какое-то сумасшествие, но, несмотря ни на что, в глубине ее души все еще теплилась надежда. Непременно, должно произойти какое-нибудь чудо, которое предотвратит неизбежную катастрофу.

Радовало одно: в эти дни она мало виделась с сэром Маркусом. Когда он приезжал и говорил герцогине, что хочет видеть свою будущую жену, леди Хертингфорд чуть грубовато отвечала ему:

— Чушь! Вы будете видеться с ней постоянно, когда женитесь на ней. Я не позволю, чтобы она пошла под венец в наряде, подходящем лишь жалкой провинциалке. Она непременно должна выглядеть шикарно, или вы вообще не женитесь на ней. Это мое последнее слово.

— Но я женюсь на Тине, а не на ее нарядах и украшениях, — мрачно возражал ей сэр Маркус.

— Невеста должна быть неотразима, — упрямо стояла на своем старая герцогиня. — И если у нее не будет достаточно нарядов и украшений, то после свадьбы будет уже слишком поздно искать их.

— Я бы хотел пригласить вас обеих вечером в Воксхолл, — сердито произнес сэр Маркус, — но вы говорите мне, что Тина слишком устала для таких развлечений.

— Конечно, устала! — воскликнула герцогиня. — Вы бы еще не так устали, если бы вставали с петухами и без конца ходили по модным салонам! Я буду гордиться Тиной в день ее свадьбы, вот увидите. Терпеть не могу этих бледных неженок, которые чуть ли не в обморок падают, приближаясь к алтарю. Тина должна быть на высоте, ведь ей еще предстоит медовый месяц в компании такого видного джентльмена, как вы.

С этими словами герцогиня похлопала его по плечу своим веером с ручкой из слоновой кости, и они оба рассмеялись. Это был смех умудренных опытом людей, которые никогда не прочь посмеяться над людьми молодыми и наивными.

— Вы держите меня в узде, миледи, — пожаловался сэр Маркус.

— Просто у меня больше никогда не будет такой возможности, — ответила герцогиня. — Кто потом вас будет сдерживать, не вы же сами себя?

— Вам не следует прислушиваться к слухам, — учтиво, но решительно произнес он.

Леди Хертингфорд сжала губы и серьезно взглянула на него.

— К сожалению, я уже прислушалась, и многое из того, что я узнала, не делает вам чести. Вы обещаете мне, что будете хорошо обращаться с девочкой?

— Конечно! Клянусь вам! — воскликнул сэр Маркус. — Уверяю вас, она будет счастлива. Многим женщинам я давал то, о чем они даже не мечтали.

— Если многие женщины — это те распутницы, которые испортили вашу репутацию, меня это не впечатляет.

Сэр Маркус рассмеялся, показывая, что ничуть не смущен таким критическим высказыванием.

— Кто бы они ни были, — произнес он в ответ, — больше всего на свете им хотелось, чтобы наши отношения длились вечно. Все женщины в постели одинаковы, ваша светлость, кем бы они ни были от рождения.