Джудит Френч - Мой нежный варвар

— Счастье, что я и так уже седой, — сказал Оксиарт. — Я даже не мог предположить, что ты решишься взять мальчиков на охоту за скифами.

Кайан усмехнулся.

— Без них наш замысел мог провалиться.

— Да, — кивнул Оксиарт. — Я не сомневаюсь в их смелости. Но чем бы стала моя жизнь без них? — Он улыбнулся мальчикам, и лицо его словно помолодело. — Поезжайте прямо во дворец. Сорайя не успокоится, пока не обнимет вас и не накормит сладостями.

Юрия и Вала не надо было уговаривать. Они взглянули на Кайана, и он движением руки отпустил их.

— Да, езжайте. Сорайя не простит меня, если я помешаю ей выкупать и разодеть вас…

— Как подобает сыновьям принца, — не дал ему договорить Оксиарт. — Ступайте, мальчики. Но сначала позаботьтесь о пони. У них измученный вид.

Он улыбнулся, глядя вслед мальчикам, которые отправились к крепости.

— Они напоминают мне непосед, которых я знал много лет назад.

— Я волнуюсь за них, — ответил Кайан. — Особенно за Юрия. Он слишком мягкосердечный.

— А мир вокруг жестокий?

Кайан вытащил травинку из спутанной гривы Сидхарты.

— По отношению к некоторым мир особенно жесток.

— А Вал?

— По-моему, он больше подходит для жизни воина. У него все задатки военачальника. — Он задумчиво посмотрел на Оксиарта. — Вы хотите мне что-то сказать?

— Два дня назад я получил известие и хочу, чтобы ты его прочитал. Не знаю, правда ли это или злая шутка!

Кайан напряженно замер.

— Откуда оно?

— Из Македонии. По почте.

Почтовая система, которую Александр позаимствовал у персидских королей и усовершенствовал, все еще действовала. Посыльные на лошадях отвозили письма в города и селения, а также к войскам от Македонии до Сирии, Египта, Персии и границ Индии. Наказание за нападение на посыльных было столь ужасным, что даже горные разбойники не отваживались помешать им.

После распада империи Александра на непокорные Два Царства пути почтовых сообщений официально не распространялись. Но многие греки и жители Бактрии уже породнились, у них появились общие друзья и интересы. Что не мог решить закон, решало золото. Оксиарт регулярно получал почту из центров западного мира.

Верховный принц передал Кайану свиток из телячьей кожи.

— Прочитай это и скажи свое мнение.

Кайан развернул свиток и принялся читать неграмотно написанное на греческом языке послание.

Ради дочери Аполлона, напоившей мою жену в пустыне, я, Tumo, сын Таноса, свидетельствую о том, что видел три ночи назад.

Солдаты Кассандра похваляются в пивных тем, что убили царицу. Весь город смотрел, как гроб с ее телом несли к могиле. Это обман. Своими собственными глазами я видел женщину со знаком прыгающего тигра, выжженным на бедре…

Кайан выругался и так сильно сжал свиток, что его палец прорвал тонкую телячью кожу. Следующие несколько слов были смазаны, и их невозможно было прочесть. Его сердце трепетало, пока он вчитывался в заключительные строки послания.

…на финикийское торговое судно под знаменами Царя Птолемея… шедшее в Александрию.

Клянусь великим Ареем. Дочь Аполлона не умерла. Она жива.

Кайан сжал свиток в кулаке.

— Он обманул нас. Этот негодяй Птолемей лгал нам!

— Ты веришь тому, что пишет этот Тито? — спросил Оксиарт.

— Он говорит правду. Такой знак есть только у одной женщины. Кроме того, если бы его поймали при написании этого письма, Кассандр бы заживо сварил его.

Оксиарт кивнул.

— Я тоже так думаю. Но зачем Птолемею спасать мою дочь и сообщать мне, что ее убили?

Скрытый огонь мерцал в глазах Кайана, а голос был хриплым от едва сдерживаемого гнева.

— Он хотел заполучить ее. Он всегда хотел то, что принадлежало его брату.

— Птолемей был его другом. Нашим другом.

— Уже нет! — Кайан с трудом сдерживал ярость. — Он считает себя фараоном, — процедил он сквозь зубы, — всемогущим.

Морщинистое лицо Оксиарта смягчилось.

— Я запрещал себе верить, что она жива. Опасался, что это лишь старческое нежелание принять очевидное.

— Мне следовало давно отправиться за ней. Нельзя было оставлять ее во власти наших врагов.

— Нет. — Оксиарт покачал головой. — Ты правильно поступил, что остался здесь. Ты наследник Двух Царств. Попытка спасти ее из плена Кассандра была бы самоубийством, напрасной жертвой.

— Два Царства принадлежат тому мальчику, а не мне!

— Пока нет. И еще много лет не будут принадлежать. И ни когда не будут принадлежать, если ты не останешься здесь, чтобы защищать и направлять его.

— У него есть вы.

— Я не доживу до того времени, как он взойдет на трон. Когда-то я был похож на тебя. Я думал, что могу все. Я прошел через много испытаний. У меня есть воля, Кайан, а силы нет. Она была мудра. Она передала тебе ребенка, чтобы ты позаботился о нем. И ты поклялся, что сделаешь его царем его собственной земли!

Вена вздулась на шее Кайана.

— Я увижу, как он будет возведен на трон! И она будет видеть это вместе со мной!

— Ты глупец! Если у тебя не было возможности освободить ее из плена македонцев, как ты сможешь спасти ее из плена фараона?

— Вы так низко цените меня?

— Где твой здравый смысл? Египет далеко отсюда.

— Все равно. Будь она хоть в отдаленной провинции Китая, я отправляюсь за ней.

— Птолемей — самый могущественный человек на земле. В его флоте больше кораблей, чем у греков и македонцев, вместе взятых. Число его солдат равно числу песчинок на берегах Нила.

— Вы думаете, я оставлю ее Птолемею?

— Ты считаешь, что в могиле ей было бы лучше? Если Птолемей выкупил ее или увел из-под носа Кассандра, он…

— Он сделает ее своей любовницей! — Кайан сжал рукоятку меча. — Хватит! Я больше не буду стоять в стороне, признавая себя побежденным. Роксана принадлежит мне. Она всегда принадлежала мне. И я верну ее домой или умру.

— А как же мальчики? Их ты тоже готов погубить?

— Я не могу оставить их здесь. Меня не будет год, может быть, два. Это слишком долгая разлука. Но я вернусь вместе с ней! Вы сможете удерживать в страхе греков и своих недругов в течение этого времени. Вы стали более осторожны, чем раньше, но ваш ум остался при вас.

— Это безрассудство, — сказал Оксиарт. — Ты что, собираешься напасть на дворец Птолемея и потребовать, чтобы он отдал ее тебе? Ты будешь мертв еще до того, как пересечешь Нил. Ты никогда не увидишь ее.

Кайан отрицательно покачал головой.

— Птолемей примет меня как старого друга и посла Двух Царств. Он завладел севером Африки и Палестиной. Он очень амбициозен. Он мечтает о богатствах Бактрии и Согдианы. Если он захватит власть над ними, то сможет контролировать торговые пути, а это будет следующим этапом к овладению Персией.

— Ты поманишь его этим договором, — догадался Оксиарт. — Да, это может сработать. И у тебя есть то, ради чего он готов отдать все свои богатства.