Синтия Харрод-Иглз - Династия

— Все выглядят так чудесно, правда? — произнесла она, обращаясь к Джо. Она наблюдала, как танцоры делают па и подпрыгивают под музыку. — Семью нельзя сломить. Дети играют, как ягнята, старшее поколение мирно пощипывает травку на своих пастбищах. Кто бы ни занял трон, валлиец или какой-нибудь другой самозванец, он не сможет одолеть нас.

— Бог об этом позаботится, мадам, — ответил Джо. — Валлиец надеется править, как во Франции, наводя страх и повышая налоги.

— О нет, мы из более прочного материала, — возразила Элеонора. — Нас так легко не одолеть. Я все время переживала после смерти короля…

— Мне это известно, — произнес Джо.

— Но теперь в моей душе поселился покой. Я знаю, что он никак не сможет нам навредить. — Она обратила к нему взгляд своих все еще прекрасных глаз. — Некоторые из нас умирают, мы все умрем однажды, но семья вечна. Ты этого не чувствуешь?

Он кивнул, выражая свое полное согласие с ее словами.

— Мне вчера приснился такой чудесный сон, Джо, — продолжала она. — Как наяву. Я бежала по торфяникам, по направлению к поместью Шоу. Я мчалась, спасаясь бегством, но затем странный голос зазвучал в моем сердце. Я услышала, как мне сказали, что я могу лететь, если пожелаю. Словно какая-то невидимая сила подняла меня в воздух. Я полетела без усилий, словно оседлав ветер. Я посмотрела вниз, увидела Морланд-Плэйс, наши земли, овец, пасущихся на лугу, потом увидела, как люди заходят в дом и выходят из него, причем там были слуги и члены нашей семьи. Люди шли бесконечно. Видно было, как каждый занимался своим делом. Я улетела, но покой снизошел на мою душу.

Она остановилась.

— Какой странный сон, госпожа, — проговорил Джо.

— Но это был очень хороший сон, — сказала она.

— Да, хороший.

— Теперь, бабушка, вам надо отдохнуть, чтобы снова потанцевать со мной, — произнес Том.

Она обернулась и вздрогнула. Нет, не Том, конечно. Это был Нэд. Их голоса звучали так похоже!

— Я отдохнула. Ты можешь взять меня за руку. Но не быстро. Не забывай, как я стара.

— Мы здесь как раз для того, чтобы не забыть об этом, — весело отозвался Нэд. — Хотя по правде говоря, бабушка, выглядите вы так молодо, что либо говорите неправду о своем возрасте, либо вы колдунья, которая знает секрет вечной молодости, а значит, никогда не постареет.

— Ах ты, мальчишка, пойдем же, — рассмеялась Элеонора. — Любой сразу поймет, что ты был при дворе. Где еще могут научить так умело льстить? Твой дедушка однажды сказал, что я не постарею, но это было тридцать лет назад. Если бы он увидел меня сейчас, боюсь, он не повторил бы своих слов.

— Тогда я вызвал бы его на дуэль. Вы королева сегодняшнего вечера, вы королева моего сердца… — начал говорить Нэд.

— Прекрати немедленно, Нэд. Ты меня очень смешишь. Так не годится.

Он поцеловал ее руку.

— Все, что вы делаете, уместно и прилично. Вы настоящая королева.

Она продолжала танцевать до самого вечера. Около полуночи слуги затушили факелы. Все разошлись по спальням. Нэд и Ричард принесли гобелен в комнату Элеоноры и повесили его временно поверх старого.

— Завтра мы сделаем все как положено, — сказали они. — Мы хотим, чтобы завтра утром он был первым, что вы увидите.

— Благодарю вас, — ответила она. — Пусть вас благословит Бог. Дети мои, вы подарили мне самый чудесный день.

— Надеюсь, что утром вы не будете чувствовать себя утомленной, — вымолвил Ричард. — Я хочу, чтобы вы сопровождали меня завтра на фабрику. Помните об этом? Там есть несколько дел, которые потребуют вашего внимания.

— Это когда же я была уставшей? — с вызовом ответила Элеонора. — Если что-то должно быть сделано, мы это обязательно сделаем.

Когда на следующее утро горничная пришла открыть шторы, а это было в пять утра, она взглянула на лицо спящей и немедленно пошла будить своего хозяина. Однако первым подошел к постели Элеоноры Джо, чтобы послушать ее дыхание и попробовать пульс.

— Слишком переутомилась после вчерашних танцев, — поставил он свой диагноз, но, встретив взволнованный взгляд Эдуарда, сказал, что лучше всего вызвать доктора.

Врач произнес то же самое.

— Для ее возраста картина может оказаться и иной. У нее крепкое сложение. Если она отдохнет, то встанет и будет как новенькая. Пока сказать трудно. Вызовите меня, если понадобится. В любом случае, я приду завтра.

Элеонора проснулась в девять часов. Первое, что она увидела, был подарок внуков — гобелен. Над ней стоял Джо. Его лицо выражало тревогу и надежду, а взгляд его глаз затуманился.

— О госпожа, Элеонора… Я здесь с самого утра. Я боялся…

— Который час?

— Уже девять. Вчера вы слишком много танцевали. Вы должны отдохнуть и набраться сил. Я пришлю вам обед в комнату…

— Матушка… — Сесилия рвалась к ней.

— Помогите мне подняться, — попросила Элеонора.

Она чувствовала себя очень слабой и не могла шелохнуться. Они приподняли ее на подушках. Она увидела, что в комнате горничная и Ребекка. Они тихо сидели у окна.

— Я ослабела, как малое дитя. Прошу вас, отодвиньтесь от окна. Я хочу увидеть, что там. Так лучше. Нет, Джо, никакого обеда. Я устала. Просто посидите в тишине. Я хочу помолчать.

Она попросила Джо остаться с ней на случай, если ей что-то понадобится.

— Ты более спокойный курьер, чем все эти дамы.

— Да, мадам. Но доктор…

— Тихо, мне не нужен доктор. Я просто утомлена. Джо, мне приснился тот же самый сон. Я на торфяниках — вот такой же вид, сейчас за окном. Воздух такой чистый и свежий, а свет яркий. Я никак не могла к нему привыкнуть, когда впервые приехала на Север. Теперь я не мыслю своей жизни без него. Тут даже вереск пахнет иначе. Здесь по-особому жужжат пчелы, а цветы радуют глаз, как нигде в другом месте. Раньше мне так хотелось назад на Юг, но теперь это мой дом. Я не хочу расставаться с торфяниками. Я не покину Север. Ричард любил эти места. Том тоже. Я рада, что Том был с Ричардом до самого конца. Том должен был погибнуть. О, не удивляйся! Он не смог бы жить, зная, что его господин сложил голову в бою.

Она помолчала некоторое время, глядя в окно. Затем снова посмотрела на гобелен, внимательно изучая его, и улыбнулась. Заяц был изображен так искусно, что выглядел живым, но и очень хитро: казалось, будто на его мордочке застыла улыбка. Лиса смотрела на зайца, подбираясь к нему в траве, но тот прыгал через вереск, зная, что ему ничего не угрожает. Он смотрел прямо на Элеонору, словно говоря: «Я знаю, что у меня есть враги, но я их не боюсь». Белый вепрь, белая роза, сокол, солнце в его сиянии… Морланды так тесно были связаны с домом Йорков, что на гобелене переплетение их судеб выглядело естественным. Тот, кто заказывал его, знал всю правду.

— Джо, тебе всегда было известно о Ричарде Йорке? — спросила она через некоторое время.