Шари Энтон - Завоеватель

— Пойдем, — сказал он.

Она подняла на него вопросительный взгляд.

Бернард взял Клэр за руку и поднес кончики пальцев к губам.

— Благодарю за приятную прогулку. А теперь попытаюсь сорвать лозу у входной двери.

— Ты выглядишь таким печальным. Я могу чем-нибудь помочь?

— Зачем тебе помогать мне?

Она пожала плечами.

— Наверное, это вошло у меня в привычку. Я остановила Генри, чтобы он не ударил тебя второй раз по голове, затем помогла тебе убежать из подземелья. — Криво усмехнувшись, она добавила: — Я дважды спасла тебе жизнь.

— Хм. Выходит, я у тебя в долгу?

У нее в глазах промелькнула озорная улыбка.

— Наверное, мне причитается награда.

Он поднял руки, как бы сдаваясь.

— Миледи, я всего лишь бедный рыцарь, и мне нечего вам дать.

За исключением подарка для нее. Свадебного подарка Клэр.

Среди реликвий в его вещевом мешке было два подарка. Один он собирался отдать Джулиусу Сеттону, которого ошибочно посчитал своим сюзереном. Другой — для Клэр, и он должен быть вручен ей в день свадьбы.

Отдать его ей? А почему нет? Пожениться они не смогут, но этот подарок он купил специально для нее.

— Сказать по правде, миледи, у меня есть для вас вознаграждение. Я привез вам подарок из Египта.

Теперь в глазах Клэр промелькнуло благоговение.

— Ты? И вез его из Египта?

— Да.

— Но почему?

Потому что я хотел, чтобы ты носила его для меня! Дурацкая мысль, подумал Бернард и направился к двери в особняк. Схватив в пригоршню лозу, он хотел было сорвать ее, но передумал: лучше оставить лозу на месте, чтобы проходящие мимо не заметили, что в доме кто-то живет.

— Бернард? — окликнула его Клэр.

Его поведение было непростительно грубым — молча отойти, ничего ей не ответив, — и он стал извиняться.

— Я уже знаю ответ на свой вопрос, — сказала Клэр. — Это должен быть свадебный подарок, да?

Бернард глубоко вздохнул.

— Я собирался так поступить, но с тех пор, как вернулся домой, все идет кувырком: и с вознаграждением, и с тобой, да и здесь тоже. Прости мою грубость, Клэр, но мне очень трудно следить за своими манерами.

Клэр выпрямилась и подняла подбородок — ну прямо королева!

— Принимая все во внимание, ты неплохо справляешься. — Затем уже шаловливо заметила: — Почти всегда. То, что ты меня похитил, я считаю обдуманным поступком. Однако я склонна проявить снисходительность при одном условии: можно мне получить мой подарок? Пожалуйста, Бернард.

Она так мило просила, что Бернард уступил.

— Хорошо. Сначала устроимся в доме, а после этого ты его получишь.

— Замечательно. Чем тебе помочь?

Они вместе аккуратно стали отодвигать в сторону вьющиеся стебли растений. Это заняло много времени, но работа того стоила.

— Теперь мы сможем открыть дверь, — сказала Клэр.

— Пока нет. Мы-то с тобой пройдем, но надо раздвинуть лозу пошире, чтобы мог пройти Кабал.

— Кабал? — Клэр сморщила нос.

— Мы не можем оставить его во дворе.

— Но взять его в дом… Бернард, неужели это так необходимо?

— Всего одна лошадь на одну ночь.

Она недовольно фыркнула, но продолжила работу.

Когда дверь была освобождена от вьющихся растений, Бернард, подергав задвижку, открыл ее.

Он вошел в дом и словно вернулся в прошлое. Часть крыши отсутствовала. Покрывала и одеяла с кровати, стоящей в углу, были сорваны. Около очага висел один железный котелок, а деревянные миски и глиняные кувшины разбросаны по полу. Стол и две скамьи были на своих обычных местах. В углу виднелась материнская метла, а отцовская высокая пивная кружка, словно караульный, стояла на каминной полке.

Бернард пересек комнату и подобрал с пола оловянную чашку. Четыре с половиной года дом находился в запустении, и большинство вещей исчезло, но Бернард не ожидал увидеть даже того, что осталось.

— Можно я посмотрю, есть ли вода в колодце — спросила Клэр и взяла ведро.

В одно мгновение воспоминания о прежней жизни соединились с мечтой о будущей. Сколько раз он представлял себе Клэр именно так, около очага в каменном доме!

— Пока ты этим занимаешься, — сказал он, — я устрою Кабала, а затем попытаюсь поймать кролика.

Клэр понимала, как трудно Бернарду вернуться домой, где он не был столько лет, и наблюдать, как кто-то другой, а не его мать готовит жаркое в железном котелке.

Напряжение не спало и после еды. Она хотела было завести разговор, чтобы он забыл о печали, но он отвечал односложно, а потом опять погрузился в свои мысли.

Подарок он ей пока не отдал, и Клэр больше про него не спрашивала. Она и так поступила глупо, выразив желание получить его.

Она потягивала маленькими глоточками бульон, смешанный с травами, наблюдая, как Бернард расчесывает гриву Кабалу. Так странно ночевать в одном помещении с животным! Но Бернард имеет право поступать, как считает нужным. Крестьяне держат скот в хижинах, которые по размерам намного меньше особняка. Так что одну ночь она вытерпит лошадиный запах.

Бернард принес свои вещи и положил их на скамью, где сидела Клэр, а большой кожаный мешок бросил на стол. Клэр сгорала от любопытства. Бернард распустил завязки на мешке и сказал:

— Нам необходимо поехать в Дерли. У меня мало денег, поэтому я должен продать несколько реликвий какому-нибудь церковнику. — Он извлек из мешка резную деревянную шкатулку, поместившуюся у него на ладони. — Думаю, это подойдет.

— Что это?

Он откинул медный крючок и поставил открытую шкатулку на стол. На красной шелковой материи лежало несколько прядей белых волос.

— Считается, что это волосы Святого Петра. — Из вещевого мешка Бернард вытащил сумочку, а из нее — щепку темного дерева. — Церковь дала каждому рыцарю по кусочку от креста Христова, как часть нашего рыцарского жалованья. Многие вставили их в эфесы мечей. Но мне почему-то показалось кощунственным украшать им сарацинскую саблю.

Клэр осмелилась коснуться священного дерева. Святые реликвии почитались и церковниками, и благородными господами. Это большая драгоценность. В каждой церкви была, по крайней мере, одна или две реликвии для алтаря. Лорды держали реликвии в своих домах для благословения домочадцев; на них также при случае приносили торжественную клятву.

Отец Клэр держал реликвии в медном ларце на дне сундука, где хранилась одежда.

— Ты должен это продать? Ведь это очень редкая драгоценность.

— У меня есть и другие, более редкие, но я не знаю их истинной цены.

Бернард вынул из мешка еще несколько шкатулок и маленьких, сложенных вчетверо, промасленных кусочков ткани. В одну из тканей был завернут палец какого-то святого, о котором Клэр никогда не слышала. Но зато другая ткань оказалась обрывком материи от платья Пресвятой Девы Марии, что было на ней в день распятия.