Виктория Холт - Дочь обмана

— Какой приятный молодой человек! — заметила Лайза, когда мы вошли в дом. — Подумать только — Чарли такой сын, а он его прячет!

Вскоре вернулась мама. Она была очень довольна своей встречей с костюмером и хотела рассказать мне о своих планах. В первом действии она вместо синего платья будет в темно-лиловом, а в последнем переоденется в красное.

Я чувствовала, что должна рассказать маме о встрече с Родериком. Лайза случайно может упомянуть, что видела нас, и будет непонятно, почему я ничего об этом не сказала.

Когда мы остались одни, я обронила как бы невзначай:

— Между прочим, ты помнишь Родерика Клэверхема… сына Чарли? Он как-то сюда приходил.

— Да, конечно. Такой приятный молодой человек!

— Я тут как-то встречала его пару раз. Случайно.

— Правда? Как интересно.

— Мы сегодня тоже встретились. С нами была Лайза.

— А, Лайза. Я только что думала о ней. Ей так нравится играть в массовке… И дублировать мою роль.

— Она очень тебе благодарна. После всего, что ты для нее сделала.

— Я бы ничего не смогла для нее сделать, если бы она была бездарна.

— Она старается во всем подражать тебе.

— Потому что хочет играть графиню Мауд. Кто знает, может, ей когда-нибудь и придется это сделать. Мой Бог, как же она расстроится, когда узнает, что Джанет возвращается. Бедняжка так мечтает меня дублировать.

Я подумала, что мне не следует беспокоиться относительно встреч с Родериком. Мама не проявила к ним никакого интереса, да и отношения с Чарли не очень смущали ее.

Через несколько дней после этого в мою комнату пришла Джейн и сказала, что мама хочет меня видеть немедленно.

— Что-нибудь случилось, Джейн? — спросила я.

— Она неважно выглядит, мисс Ноэль.

Я поспешила в ее комнату и сразу же почувствовала тревогу. На ней лица не было.

— Мне было так плохо, — сказала она. — Наверно, это рыба, которую я ела вчера вечером. Но вообще-то это началось после обеда. Меня тошнит и кружится голова.

— Может быть, тебе лучше лечь?

— Я и так все время лежала. Самое ужасное, что я, наверное, не смогу сегодня играть.

— Наверняка не сможешь, если будешь себя так же чувствовать, как сейчас. Думаю, надо вызвать доктора Грина.

— Нет, нет. В этом нет необходимости. Просто что-то съела. Это пройдет. Лучше передай Долли, что… Ну, в случае чего… Может, обойдется… Но он должен быть готов.

— Я сейчас же пошлю Томаса, — сказала я.

Через полчаса Долли в состоянии крайнего возбуждения был у нас.

— Что случилось? Что-то съела? О, Боже Всемогущий, чем я это заслужил?

— Не нужно разыгрывать трагедию, Долли. Время для этого неподходящее. Если я сегодня не смогу играть, то придется сделать наиболее естественную в данной ситуации вещь, и этим необходимо заняться немедленно. В случае, если это понадобится, вместо меня сыграет Лайза.

— Эта любительница?

— Никакая она не любительница. Она вполне профессионально играет, и ты сам говорил это, хотя легче выдавить воду из камня, чем заставить тебя признать истину.

— Ты словно говоришь о какой-то ерунде. Ты понимаешь, что это катастрофа, бедствие. Мне придется успокаивать разъяренных людей, которые заплатили деньги, чтобы посмотреть на Дезире, а им подсунут какую-то девчонку из деревенского хора.

— Все поймут, что тебе пришлось включить в спектакль дублершу. Ничего страшного. Прекрати истерику и отнесись к этому серьезно.

— Эта девушка здесь? — спросил Долли.

— Да, — ответила я. — Попросить ее спуститься сюда?

— Пусть придет немедленно.

Я пошла к Лайзе. Она вопросительно посмотрела на меня.

— Мама плохо себя чувствует, — сказала я. — Ее очень тошнит и кружится голова. Пришел Долли. Она боится, что не сможет сегодня играть.

Она не спускала с меня глаз, стараясь скрыть свою радость, однако я не могла ее не заметить. Я вполне понимала Лайзу.

— Ей очень плохо?

— Да нет. Что-то с желудком. Ей приходится все время лежать, когда встает, у нее кружится голова. Не думаю, что она сможет играть сегодня. Долли мечется, как тигр в клетке, и мама пытается его успокоить.

— Он будет в ярости.

— Ну ты же знаешь Долли.

— Он не доверит мне эту роль.

— Ему придется, — заметила я. — Он не предложил бы тебе эту работу, если бы не был уверен, что в случае необходимости ты сможешь это сделать.

— А твоя бедная мама? Как ужасно!

— Не думаю, что это серьезно. Лучше поторопись. Чем больше Долли придется ждать, тем больше он заведется.

Она побежала вниз, а я пошла в свою комнату. Это был ее шанс. И то, что она в первую очередь подумала именно об этом, вполне естественно.

Маме стало немного лучше, но не настолько, чтобы играть в тот вечер. Я хотела остаться с ней, но она сказала, чтобы я пошла в театр поддержать Лайзу.

— Бедняжка. Я знаю, что она сейчас испытывает. Конечно, не могу не признать, что у нее крепкие нервы. И они ей здорово пригодятся сегодня.

— Она очень ответственно к этому относится.

— Ты права. Чтобы преуспеть в нашей профессии, ответственность необходима, можешь мне поверить. Однако она не должна быть слишком уверенной в себе, хотя я не думаю, чтобы она это чувствовала.

Итак, я поехала в театр, волнуясь за Лайзу.

Занавес должен был вот-вот подняться. Из ложи, в которой я сидела с Робером Буше, я следила за публикой. В течение нескольких минут мы были единственными в зале, кто знал, что произойдет.

Из-за занавеса вышел Долли.

— Дамы и господа, с глубоким прискорбием сообщаю вам, что Дезире не вполне здорова и не может быть с вами в этот вечер.

По залу прошел шум, захлестнувший волнами сначала партер, затем бельэтаж и, наконец, галерку. Я с опаской посмотрела вокруг. Эти люди заплатили деньги, чтобы видеть Дезире.

— Прежде чем приехать сюда, я навестил Дезире, — продолжал Долли. — Она в отчаянии из-за того, что не может выйти на сцену. Она умоляет извинить ее и обращается к своим горячо любимым зрителям с просьбой дать возможность Лайзе Финнелл показать свое искусство. Дезире очень верит в Лайзу, и я уверен, что после сегодняшнего представления вы тоже поверите в нее. Я знаю, что вы все любите Дезире, но вы бы не хотели, чтобы она была на сцене, когда ей нужно лежать. Она передает вам привет. Дезире желает встречи с вами так же, как и вы желаете встречи с ней. Но она очень надеется, что вы дадите Лайзе шанс и не будете разочарованы.

Занавес поднялся. Раздались звуки музыки, и после вступления хора появилась Лайза, старательно и очень похоже подражающая Дезире.

Она играла хорошо. Я очень внимательно следила за ней, замечая некоторые сбои, как, например, во вращении в конце первого акта. Публика аплодировала. Многие, должно быть, понимали, как тяжело приходится бедной девушке и, забыв о своем разочаровании по поводу болезни Дезире, старались поддержать дебютантку.