Джуд Деверо - Невеста по ошибке

— Давай вернемся на другой берег. Я хочу кое о чем поговорить с тобой и кое-что показать.

Клэй не направил лодку прямо через реку, а немного проплыл вверх по течению мимо засеянных полей, остановившись у берега в таком месте, которое казалось непроходимым. Берег плотно зарос ивняком, его ветви спускались до поверхности воды.

Клэй выпрыгнул из лодки и привязал ее к столбику, спрятанному в кустах. Он предложил Николь руку и помог ей выйти на песчаную полоску берега шириной примерно около фута. Ухватившись рукой за огромный миртовый куст, он отвел его в сторону. За ним оказалась довольно широкая тропинка.

— После вас, — сказал Клэй, пропуская Николь вперед. Миртовый куст расправил свои ветви, вновь скрыв тропинку от посторонних глаз.

Тропинка вела на заросшую травой поляну, так плотно окруженную деревьями и кустарниками, что она казалась большой комнатой без крыши. С двух сторон были разбиты обильно цветущие цветники. Николь узнала среди цветов некоторые многолетники. Сейчас они сильно заросли сорняками, однако цвели и плодоносили.

— Как красиво! — воскликнула Николь. — Наверняка это сделано чьими-то руками. Не могли они вырасти здесь сами по себе.

Клэй сел на траву, прислонившись спиной к камню, который лежал здесь именно для этой цели.

— Мы устроили это, когда были детьми. Прибегали сюда при первой возможности. Здесь нам никто не мешал.

— Еще бы! Можно пройти в каком-нибудь футе от этой поляны и не заметить ее. Кусты закрывают ее плотной стеной.

В глазах Клэя появилось отстраненное выражение.

— Мама думала, что саженцы у нее утащили собаки. Она была у кого-то с визитом, и ей дали пять саженцев. Добравшись до дома, она обнаружила только четыре. Интересно, подозревала ли она тогда, что это наши проделки?

— Под словом «наши» ты подразумеваешь себя и своего брата?

— Да, — тихо ответил Клэй.

— Наверняка цветы сажали не вы с братом. Не могу представить себе двух мальчишек, которые, рискуя быть наказанными, крадут луковицы ирисов. Наверное, в этом участвовала какая-нибудь девочка?

— Цветы посадила Элизабет, — помедлив, произнес Клэй.

По тону, которым Клэй это сказал, Николь поняла, что эта Элизабет многое для него значила.

— Джеймс и Бет, — тихо произнесла она, усаживаясь рядом с ним. — Это из-за их гибели ты всегда печален и редко улыбаешься?

Он сердито взглянул на нее:

— Пока ты не будешь со мной откровенна, не жди откровенности от меня.

Николь растерялась. Она-то думала, что ловко избежала ответов на вопросы о своей семье, а он, оказывается, был достаточно проницателен и понял, что она что-то скрывает. Видимо, ему было так же больно говорить о своем прошлом, как и ей — о своем.

— Прости меня, — прошептала Николь. — Я не должна была задавать этот вопрос. — Наступило молчание. — Ты сказал, что хочешь поговорить со мной о чем-то, — напомнила Николь.

— Я думал о Бьянке, — сказал он, и глаза его потемнели. — Планируя похищение, я написал также письмо, которое должны были доставить ее отцу после того, как пакетбот будет уже неделю находиться в открытом море. Я не хотел, чтобы он беспокоился о ней, но он мог воспрепятствовать нашему браку. Поэтому я организовал брак по доверенности. Правда, все произошло не так, как я планировал.

Николь почти не слушала его. Она и не подозревала, что его слова могут причинить ей такую боль, поэтому заставила себя отвлечься и стала думать о мельнице. Она могла бы управлять этой мельницей. Может быть, смогла бы найти в Америке работу или же работала бы на Мельнице… и была бы рядом с Клэем.

— Помнишь фрегат, который подошел к причалу чуть раньше вашего судна? — продолжал Клэй. — С ним я отправил письмо Бьянке. Я объяснил ей все. Рассказал, что по ошибке заключил брак с другой женщиной, но что этот брак будет немедленно аннулирован. Конечно, все это произошло до того, как я получил письмо от судьи.

— Естественно, — сказала Николь.

— Я также послал ей деньги на проезд до Америки. Сказал, что по-прежнему хочу ее, умолял простить меня и приехать в Америку. — Он вскочил на ноги и принялся расхаживать по лужайке. — Ну почему, черт возьми, все это случилось? Я не мог вернуться в Англию, потому что мне приходилось одному управлять плантацией. Написал ей несколько писем, умоляя ее приехать, но она всегда находила какие-то отговорки. Сначала был тяжело болен ее отец, потом она боялась оставить его. Я понял, что она не хочет уезжать из Англии. У некоторых англичан странные представления об американцах. — Он взглянул на Николь, словно ожидая, что она объяснит ему эту странность. Но она промолчала. И Клэй продолжил: — Пройдет какое-то время, прежде чем она получит мое письмо, потом пройдет несколько месяцев, прежде чем я узнаю, принимает ли она мое предложение. И тут появляешься ты, — сказал Клэй, глядя на Николь с надеждой в глазах. Но Николь по-прежнему молчала. — Не знаю, как ты относишься ко мне. Сначала я думал, что нравлюсь тебе, но за последнее время… Ведь я почти тебя не знал. Но ты завоевала мое уважение. В моем доме снова стало приятно находиться, близнецы любят тебя, слуги — слушаются. У тебя отличные манеры, и, я полагаю, ты смогла бы с успехом выполнять кое-какие социальные функции. Было бы неплохо, если бы у нас снова стали бывать люди.

— Что ты хочешь этим сказать?

Он сделал глубокий вдох.

— Если Бьянка мне откажет, я не хотел бы расторгать брак с тобой.

— И, как я полагаю, в результате этого брака могли бы родиться дети?

Губы Клэя дрогнули в улыбке.

— Конечно. Должен признаться, я нахожу тебя очень привлекательной.

Николь едва сдерживала гнев.

Она медленно поднялась и с напряжением произнесла:

— Нет. Думаю, это невозможно.

Он схватил ее за руку и повернул лицом к себе.

— Почему? Может быть, Арундел-Холл недостаточно хорош для тебя? Возможно, с твоей внешностью ты могла бы получить что-нибудь получше?

Звук увесистой пощечины, которой Николь ответила на его слова, эхом отозвался в лесу.

Он замер на месте, крепко держа ее за руку.

— Будь любезна объяснить, что все это значит, — холодно произнес он.

Она вырвалась из его рук.

— Cochon! [2] Свинья! (фр.). Невежественный, тщеславный мужлан! Как ты смеешь делать мне такое предложение?!

— Чем я тебя обидел? Я просто предложил не расторгать наш брак, причем, надеюсь, за последние несколько недель проявлял к тебе, черт возьми, большое уважение! Как-никак ты все-таки являешься моей законной женой!

— Уважение! Ты даже не понимаешь значения этого слова. Правда, ты предоставил мне отдельную спальню, но почему? Потому ли, что уважаешь меня, или для того, чтобы иметь возможность сказать своей разлюбезной Бьянке, что не прикасался ко мне?