Джуд Деверо - Невеста по ошибке

Клэй вскочил с кресла.

— Чего ты добьешься, выйдя за меня замуж? Ты же знаешь, что, кроме ненависти, я к тебе ничего не питаю.

— Лучше ненависть, чем насмешки. Думаю, мы поладим с тобой. Я вела бы твой дом. Устраивала вечеринки. Была бы идеальной женой. Никогда не ревновала бы тебя. Ни к одной из твоих любовниц. Лишь бы ты не трогал меня.

— Да я даже не прикоснусь к тебе.

Она усмехнулась:

— Если ты хотел меня оскорбить, то просчитался. Я не желаю, чтобы ко мне прикасались мужчины. В том числе и ты.

— Как насчет Николь?

— Разумеется, все возвратится на круги своя. Если ты на мне женишься, ей ничто не угрожает. Пусть остается на своей мельнице, можешь посещать ее там… для плотских утех.

— Где гарантия, если даже я женюсь на тебе, что один из твоих кузенов не появится там под покровом ночи?

Бьянка на мгновение задумалась.

— Никаких гарантий. Опасаясь за ее жизнь, ты вынужден будешь соблюдать условия нашей договоренности.

Клэй замер. Никаких гарантий. Жизнь его любимой зависит от прихотей жадной, эгоистичной мерзавки. Но разве у него есть выбор? Он, конечно, мог бы отказаться выполнить требования Бьянки и остаться женатым на Николь, но тогда жил бы в постоянном страхе за ее жизнь. Он подумал было о том, чтобы спросить мнения Николь, но был уверен, что она рискнет чем угодно, лишь бы остаться с ним. Неужели его любовь слабее и он не может пойти на жертвы ради нее?

— Ты знаешь, где она находится?

— У меня есть карта, — торжествующе улыбнулась Бьянка. — Но прежде, чем я дам ее тебе, ты должен принять все мои условия.

Клэй судорожно сглотнул.

— Брак нельзя аннулировать без свидетельских показаний доктора, который присутствовал на церемонии бракосочетания. Пока он не вернется из Англии, практически ничего нельзя сделать.

Бьянка кивнула:

— Понимаю. Надеюсь, как только он возвратится, ваш брак будет аннулирован и будет заключен брак между нами. Иначе ты никогда больше не увидишь Николь. Ясно?

— Более чем ясно, — зло усмехнулся Клэй. — Давай карту.

Бьянка пересекла комнату, взяла одну из фарфоровых статуэток и вытащила из нее свернутый в рулон листок.

— Сделано грубо, но вполне разборчиво, — усмехнулась она. — Дражайший Эйб находится с ней на острове два дня и ночь. Предстоит еще одна ночь, прежде чем ты доберешься до нее. Он сказал, что намерен позабавиться с ней. Для этого у него было достаточно времени. Впрочем, не он первый. Кстати, ты не знаешь, почему она с такой готовностью отправилась с ним? У причала в то время находилось не менее двадцати человек.

Клэй шагнул было к ней, но остановился. Если бы он прикоснулся к ней хоть пальцем, он бы убил ее. Едва ли его замучила бы совесть, но он знал, что она выполнит свои угрозы даже из могилы. Крепко зажав в руке карту, он повернулся и вышел из комнаты.

Стоя у окна, Бьянка наблюдала, как он идет к причалу. Ее переполняла радость одержанной победы. Она им покажет! Она всем им покажет! Отец смеялся над ней, когда она упаковывала вещи, собираясь в Америку. Говорил, что Клэй едва ли расстроится, когда обнаружит, что женился на такой хорошенькой миниатюрной девушке, как Николь. Ему самому эта история показалась такой забавной, что он рассказал ее по меньшей мере двум десяткам знакомых еще до того, как Бьянка уехала из Англии. Скольким еще он поведал об этом после ее отъезда, трудно сказать.

Бьянка стиснула зубы. Все говорили, что Бьянка пошла в свою мать. Ее мать тащила к себе в постель все, что движется, лишь бы это была особь мужского пола. Еще в раннем детстве Бьянка, слыша звуки, доносившиеся из спальни матери, поклялась никогда не позволять никакому мужчине запачкать ее прикосновением грубых, жадных рук к ее нежному белому телу.

Когда Бьянка сказала, что уезжает в Америку, отец обвинил ее в том, что она воспылала страстью к неотесанному американцу, принадлежавшему именно к тому типу мужчин, которые нравились ее покойной матушке. Разве могла Бьянка вернуться в Англию, прожив несколько месяцев в доме Клэя? Она вернулась бы без обручального кольца на пальце, но с кучей денег, как возвращалась ее мать после своих многочисленных отлучек на неделю. Даже за тысячи миль от Англии Бьянка слышала язвительные высказывания о том, чем мать занималась, чтобы заработать деньги.

Нет! Бьянка топнула ногой. Она станет владелицей плантации Армстронгов во что бы то ни стало и тогда пригласит к себе в гости отца. Покажет ему свое богатство, своего мужа и их раздельные спальни. Докажет ему, что не похожа на свою мать. Она улыбнулась.

— Она тебе сказала? — спросил Уэс, когда Клэй подошел к шлюпу.

— Сказала… — ответил Клэй безжизненным тоном и протянул карту.

— Подлая! — сердито промолвил Уэс. — Тебя следовало бы высечь кнутом за то, что вообще привез ее в Америку. Подумать только, ведь ты чуть было не женился на ней! Когда мы вернемся и Николь снова будет в безопасности, я надеюсь, ты засунешь эту жирную шлюху в трюм какого-нибудь отбывающего в Европу судна и отделаешься от нее.

Клэй стоял, пристально глядя на реку. Он не ответил Уэсу. Ему нечего было сказать. Разве мог он признаться друзьям, что вынужден жениться на Бьянке?

— Клэй, — окликнул его Трэвис, — с тобой все в порядке? Надеюсь, ты не думаешь, что с твоей женой что-нибудь случилось?

Клэй повернулся, и Трэвис нахмурился, увидев гримасу боли на лице друга.

— Как должен чувствовать себя человек, только что продавший душу дьяволу? — тихо спросил он.

Айзек подчистил со сковородки остатки крольчатины с печеными яблоками. Поставив сковородку, он привалился спиной к стене хибары и вытянул ноги. В бедре, туго перевязанном полосами ткани, оторванными от нижней юбки Николь, ощущалась пульсирующая боль. Закрыв глаза, он подставил лицо солнцу и улыбнулся. Воздух на маленьком островке был зловонный, вода кишела ядовитыми змеями, у них почти не было надежды на спасение, однако Айзеку не хотелось покидать это место. За последние два дня он питался лучше, чем когда-либо дома, хотя для приготовления пищи у Николь имелась всего одна сковорода. Здесь он имел возможность отдохнуть, о чем мог только мечтать.

Услышав шуршание бархатной юбки Николь, он улыбнулся еще шире и, открыв глаза, помахал ей рукой. Оторвав кружево от нижней юбки, она завязала маленькие бантики, чтобы не распахивалось впереди разрезанное Эйбом платье. Она буквально потрясла Айзека. Всю жизнь он считал, что женщины, которые живут в больших домах, бесполезные создания, но Николь после манипуляций Эйба с ножом не устроила истерики. Она опустилась на колени, перевязала рану Айзека, чтобы остановить кровь, и спокойно заснула.

Утром они обнаружили, что дверные петли изготовлены из прочной толстой кожи, и Николь принялась перепиливать кожу с помощью ножа Айзека, а Айзек придерживал дверь, прислонившись к ней, чтобы она не упала. Наконец им удалось открыть дверь настолько, что можно было выскользнуть наружу. После этого Айзек отдохнул, а Николь тем временем изготовила из кусочка шнура, которым была отделана нижняя юбка, силок и поймала кролика. Айзека удивило, что она умеет это делать. Николь рассмеялась и сказала, что изготавливать силки ее научил дедушка.