Дебра Дайер - Невеста сердится

— Странно все же, не правда ли? Молодая леди вдруг выдумывает себе мужа — армейского офицера. Высокого и темноволосого. И именно майора. А вы как раз майор. Словно сама судьба так распорядилась.

Увидев улыбку на лице ротного, Саймон нахмурился:

— Ты снова разговаривал с цыганами?

— Нет, сэр. С цыганами не разговаривал. Но много думал о судьбе и предопределении — мисс Мейтленд так описывала своего мужа, будто знала вас.

Саймон вновь глянул на Эмили Мейтленд и постарался подавить в душе чувство, будто он знает эту девушку давным-давно. Это чувство преследовало его с той самой минуты, когда он впервые ее увидел. Ему показалось, будто он с ней уже когда-то встречался. Но будь это так, он бы ее не забыл.

— Я сейчас не в том настроении, чтобы выслушивать рассуждения о родстве душ и прочих суевериях.

— Да, сэр. Я знаю, вы верите только в то, что можно увидеть. — Дигби тихонько засмеялся. — А все же странная история, право слово, странная.

Саймон нахмурился:

— Совпадение. И ничего больше.

Дигби кивнул. Его карие глаза весело блеснули.

— Я хочу, чтобы ты походил по кабакам возле порта. Контрабандисты становятся болтливы, когда промочат глотку ромом. Иначе мы и об этой операции никогда бы не узнали.

— Есть, сэр. А теперь, с вашего позволения, я вернусь на кухню, чтобы не было неприятностей.

— Хорошо, Дигби. — Саймон посмотрел вслед удалявшемуся старшине — коротышка семенил, как петух, быстро перебирая кривыми ногами, облаченными в белые чулки и темно-синие короткие штаны. Славный малый, но дурак. Суеверный. Существует только одна причина, по которой он, Саймон, вторгся в жизнь Эмили Мейтленд, — его миссия. И если эта миссия успешно завершится, ее отец вполне может оказаться на виселице.

Эмили пристально посмотрела в зеркало на туалетном столике и нахмурилась при виде своего отражения. Горничная расчесывала ее. Этот человек очаровал всех. Ее родителей. Аннабеллу. Неужели никто не разглядел его истинной сущности? Неужели все слепы, как и она была вначале? Как она могла принять его за рыцаря?

Глупая девчонка. Какое безумие — вообразить хоть на мгновение, что этот человек — тот, кого она ждала всю жизнь, ее рыцарь, словно сошедший со страниц старинной книги.

Она закрыла глаза, припоминая его лицо во всех подробностях. Как озорно сверкнули черные как ночь глаза, когда он заключил ее в объятия. Как он целовал ее. При этом воспоминании дрожь пробежала по ее телу.

— Я сделала вам больно, мисс?

— Нет-нет, Нелли, — отозвалась Эмили, сообразив, что у нее вырвалось тихое проклятие. — Я просто думала кое о чем, вот и все.

Нелли кивнула и вернулась к своему занятию.

— У вас такие густые волосы, мисс. Могу случайно дернуть и сделать вам больно.

— У нее прекрасные волосы.

Эмили обернулась на голос и увидела мать, стоящую в дверях.

— Спасибо, Нелли, можешь идти, — сказала Одри. — Я завершу эту неблагодарную работу по укрощению непокорных локонов моей дочери.

— Хорошо, миледи. — Нелли вручила хозяйке щетку и удалилась.

Мать так любит ее, так гордится ею. И Эмили в который уже раз устыдилась своего обмана.

— Давно я не расчесывала тебе волосы. С тех пор, как ты была совсем маленькой.

Эмили помнила, как нежно и осторожно мать расчесывала каждую прядь.

— Теперь, когда ты наконец вышла замуж, я могу тебе сказать, что волновалась за тебя гораздо больше, чем за твоих сестер, — обратилась к дочери Одри.

— Волновалась? Почему?

— Ты была слишком романтичной. — Одри улыбнулась. — Помню, как мы впервые взяли тебя и Аннабеллу на развалины замка Рейвенвуд, — тебе было лет восемь, а Аннабелле шесть. Аннабелле это место показалось темным и страшным. А ты увидела в этих развалинах замок короля Артура.

— Это волшебное место! — Эмили улыбнулась при воспоминании о норманнском замке, который стоял неподалеку от восточной границы владений ее отца. — Мне показалось, что я вижу лорда Рейвенвуда и его леди, шествующих по залам.

— Да. Это на тебя очень похоже. Природа наделила тебя богатым воображением и твердой верой в то, что мифы и легенды — это и есть реальная жизнь. И я боялась, что ты жестоко разочаруешься и будешь страдать.

— Я не совсем понимаю, о чем ты.

— Аннабелла — прелестное, послушное дитя, и ей нетрудно будет найти свой идеал мужчины. Но ты… — Одри покачала головой. — Я знала, что только необыкновенному мужчине удастся завоевать твое сердце.

Эмили покосилась на томик в черном кожаном переплете, лежавший на туалетном столике. Это были сонеты Шекспира. Они напоминали ей тот день, когда она приняла решение выйти замуж за рыцаря Галахада, которого ей нарисовало воображение. Эмили держала эту книжку на виду, чтобы не забыть, какой молодой и наивной она когда-то была. Как талисман, который должен был уберечь ее от ошибок в будущем.

— Ты полагаешь, что я жду слишком многого от брака, мама?

— Вовсе нет. — Рука Одри легла Эмили на плечо. — Если ты не забыла, мы с твоим отцом поженились против воли моего отца.

— Но такая любовь, как у вас с папой, бывает раз в жизни.

— Да. Ты права. — Одри снова принялась проводить щеткой по волосам дочери. — Я всегда тревожилась, что та давняя история навсегда отвратит тебя от мужчин и замужества. Но к счастью, этого не произошло. Вы с майором Блейком просто созданы друг для друга.

Эмили не сводила глаз с томика сонетов.

— В самом деле?

— О да. Я не так романтична, как ты, но даже мне легко представить его рыцарем из старинной легенды.

Скорее драконом, подумала Эмили. Огнедышащим драконом, который обжег ее поцелуем.

— Как же я рада, что мы с папой не пошли у тебя на поводу и не позволили тебе напялить чепец старой девы. Твое сердце жаждет любви, мое прекрасное дитя, ты так много можешь дать мужчине. Теперь ты счастлива, и все мои волнения позади.

Эмили вздрогнула, когда раздался стук в дверь.

— А, это, должно быть, твой супруг, — сказала Одри, устремившись к двери.

Эмили порывисто вскочила.

— Что ему нужно?

Одри обернулась, и на губах ее появилась ласковая улыбка.

— Полагаю, он хочет лечь спать, дорогая.

— Здесь?!

Одри рассмеялась.

— Ну к чему такая стыдливость, Эмили?

— Но… — Эмили лихорадочно соображала, какую бы выдумать причину, чтобы не впустить его сюда. — Мама… я… он…

— Успокойся, дорогая. — Одри остановилась у двери и, взявшись за ручку, улыбнулась Эмили. — Конечно, вы с майором не успели привыкнуть друг к другу — ему так спешно пришлось уехать, — и ты немного стесняешься. Но скоро все изменится. У вас впереди целая жизнь. Успеете узнать друг друга получше.

Эмили не двинулась с места. Когда негодяй вошел, сердце ее едва не выскочило из груди.