Барбара Картленд - Звезда-беглянка

Грейсила глубоко вздохнула и протянула Миллету обе руки. Взяв его ладони в свои, она усадила его рядом с собой и продолжила.

— Слушай меня, Митти — заговорила она, стиснув его руки, — я знаю, что ты веришь мне так же, как и я доверяю тебе. Клянусь, что нет такой силы, которая заставила бы меня вернуться в замок и выйти замуж за герцога! Только тебя я могла бы послушать.

Миллет посмотрел ей прямо в глаза.

— Поверь, я лучше умру, чем выйду замуж за герцога. Это безнравственно, и я уверена, что мама поддержала бы меня.

Помолчав, она спросила:

— Ты веришь мне, Митти?

— Верю, ваша милость, но разве у вас есть выбор?

— Я хочу, чтобы ты меня спрятал! Спрячь меня здесь, в Баронс-Холле. Тут меня никто не станет искать, никому это даже в голову не придет. Я побуду здесь, пока шум, вызванный моим побегом не уляжется, а герцог не смирится.

— Не могу, ваша милость.

— Почему? — настаивала Грейсила, все еще не выпуская его рук.

— Потому что вернулся хозяин. Он здесь, в Баронс-Холле.

— Лорд Дэмиен!

— Да, миледи, он приехал уже три дня назад.

От изумления Грейсила утратила дар речи.

— Не могу поверить! — наконец воскликнула она. — Ведь его не было почти двенадцать лет!

— Да, миледи.

— Это правда, что он вернулся?

— Правда, миледи. Он только что из Италии.

Грейсила кивнула. Она так и думала.

В последние годы люди, приезжавшие с континента, рассказывали, что видели лорда Дэмиена то в Париже, то в Вене, но чаще всего его встречали в разных уголках Италии, в Риме, Палермо, Неаполе, Венеции. Грейсила всегда мечтала там побывать.

Но кто бы ни упоминал о лорде Дэмиене, в голосе говорившего всегда звучали странные нотки.

Грейсила знала причину, и она всегда вызывала в ней живой интерес.

Когда в графстве разразился скандал, она была еще совсем ребенком. Ей было шесть лет, когда лорд стал самым популярным героем различных толков, сплетен и пересуд, как среди господ, так и среди прислуги.

Грейсила давно подметила у взрослых одну странную черту: они всегда говорили в присутствии детей такие вещи, о которых лучше было бы помолчать. Наверное, взрослые считают детей глухими или слабоумными.

Грейсила пришла к заключению, что с наследником Баронс-Холла произошла история волнующая и загадочная. Вначале она думала, что лорд совершил нечто ужасное и невероятно непристойное. Например, замыслил или даже осуществил убийство, Или украл несметные сокровища.

Постепенно она поняла, что непристойность его поведения связана с женщиной. Сведения поступали к ней в виде обрывков разговоров, намеков и туманных фраз.

«Конечно, он всегда был немного не в себе, но я бы никогда не подумала, что случится такое!»

«Разве можно представить себе что-либо более позорное? Подумать только, ведь всего месяц назад она состояла в свите королевы!»

Позже Грейсила услышала еще кое-что:

«Дорогая, представь, я видела их обоих в парижской Опере. Они держались весьма самоуверенно, и на ней были самые дорогие украшения!» — «Конечно, он чертовски красив, почти как лорд Байрон, но… вот так просто взять и сбежать!»

Грейсила навсегда запомнила, что ближайший сосед, живший всего в пяти милях от замка, прекрасен, как лорд Байрон.

Хотя многие сочли бы это неприличным, но она складывала в уме мозаику из сплетен и обрывков разговоров, пока наконец правда не открылась сама собой.

Девочка узнала ее не от матери, с которой они были как подруги, а совершенно неожиданно от отца. Тогда умер старый лорд Дэмиен.

— Проклятие! Стыд и позор! Единственный сын не приехал на похороны своего отца! — воскликнул граф, бросая на стол свой высокий цилиндр. — А я-то думал, что молодой распутник все же сочтет своим долгом явиться домой, несмотря на прошлые делишки.

— Я слышала, — произнесла мать Грейсилы, — что Вирджил в Индии.

— Пускай, но он обязан был исполнить свой долг! Недопустимо, чтобы самым близким соседом у нас был человек с такой репутацией!

Позже, оставшись с отцом наедине, Грейсила спросила, немного волнуясь:

— Папа… а что такого сделал… этот молодой лорд Дэмиен… и почему люди… о нем… так говорят?

— Он сверх всякой меры нарушил приличия! — туманно ответил отец.

— Каким образом, папа?

Отец колебался, потому что Грейсила была еще слишком юная, чтобы говорить с ней о таких вещах.

— Ты все равно рано или поздно все узнаешь. Если я сам не скажу тебе, то расскажут другие, — ответил он наконец.

— Люди постоянно говорят о нем, папа.

— Это неудивительно!

— Что же он сделал такого неприличного?

Граф снова в замешательстве замолчал, но в конце концов быстро сказал:

— Он убежал вместе с маркизой Линмаус.

Грейсила уставилась на отца широко раскрытыми глазами.

Маркиз был знатным дворянином и вообще важной персоной. Грейсила бывала вместе с родителями в его роскошном дворце. Замок всегда казался ей загадочным, но при этом слишком холодным, неприветливым и безжизненным.

— Вы имеете в виду… его нынешнюю… супругу? — спросила Грейсила спустя некоторое время.

— Она была значительно моложе его и к тому же иностранка, — резко ответил граф. — Все знают, что иностранкам доверять нельзя, но для Дэмиена это не оправдание.

Грейсиле ужасно хотелось услышать все поподробнее, но теперь у нее был ключик к головоломке, и наконец-то она могла сама собрать свою мозаику.

У старого лорда был единственный сын, которого звали Вирджил. Няня Грейсилы всегда говорила, что тот был проклят с самого рождения. Он был талантливым юношей и имел блестящие способности ко всем наукам и искусствам, а кроме того, был очень красив и привлекателен.

Любая женщина могла влюбиться в него с первого взгляда. Что и случилось с маркизой Линмаус.

Очевидно, многим были известны места их тайных встреч в графских парках, их часто видели, прогуливающимися в обнимку среди деревьев.

Их встречали садовники, лесничие, деревенские женщины и прислуга из замка, и все они потихоньку сплетничали между собой.

И только двое ни о чем не подозревали: маркиз и старый лорд Дэмиен.

Когда маркиза сбежала с молодым Вирджилом, оба испытали настоящий шок от неожиданности.

Графство гудело, все только и делали, что обсуждали чрезвычайное происшествие.

Сталкиваясь лбами, тетушки жадно сплетничали на кухнях и в прачечных, ни на минуту не умолкая и смакуя каждую подробность.

Все без исключения жители графства затаили дыхание, и, словно зрители в театральном зале, ожидали, чем же закончится представление. Что предпримет оскорбленный маркиз?

Маркиз не предпринял ничего!

Он не застрелился, а продолжал свою обычную деятельность, посещал собрания и по-прежнему участвовал в тех же комитетах.