Ольга Крючкова - Дуэлянты

Станислав Александрович, хоть и считал себя человеком современных взглядов, этого стерпеть не мог и выразил дочери категорический протест. Но Полину это не остановило. Она высказалась папеньке, что он ведет себя как последний сатрап, и несмотря ни на что будет посещать университет.

Во время сей перепалки, между отцом и дочерью, Антонина Петровна сохраняла завидное спокойствие, ибо знала – Полина своего добьется, уж лучше ей не перечить, а сразу позволить слушать лекции, тем более вреда она в этом не видела, а лишь пользу.

И вот почти год, как Полина пробуждалась одновременно с матушкой, ровно в восемь утра, приводила себя в порядок, завтракала, садилась в коляску и направлялась в университет на Васильевский остров.

Поначалу Станислав Александрович обвинял жену, что та во всем потворствует дочери, мол, на современных барышень – ни какой управы! Антонина Петровна отмалчивалась, в душе соглашаясь с мужем, действительно, новомодные взгляды изменили молодежь, и до чего это доведет – никто не знал.

Не прошло и часа, как Полина умчалась в университет, пробудился Станислав Александрович и вышел в гостиную в домашнем халате. Антонина Петровна просматривала свежую газету.

– Доброе утро, Антонина! – сказал глава семейства и смачно зевнул. – Что наша эмансипе [2]уже умчалась? – поинтересовался он и сел на диван рядом с женой.

– Да, мой друг, умчалась. – Подтвердила Антонина Петровна.

– Что пишут в газетах?

– Да все тоже самое – опять бомбисты [3]объявились. Взорвали склад на окраине города.

– Вот-вот! – Воскликнул Станислав Александрович. – Чего твориться! А дочь наша вместо того, чтобы думать о замужестве, по университетам бегает! А всем известно: студиозы сочувствуют этим бомбистам.

Антонина Петровна вздохнула.

– Да, ты прав. Но что я могу сделать?

– Как что? Ты – мать! Повлияй на нее, наконец! Так мы и внуков не дождемся, того гляди попадет в дурную историю! – Не унимался отец семейства.

– Ее надо поближе свести с Анатолием Рогозиным, – неожиданно предложила Антонина Петровна.

Станислав Александрович задумался.

– Да… Ну, впрочем, можно… Рогозины – семья достойная, я их знаю много лет. Анатолий – хорошая партия, тем более они с детства знакомы…

– Вот именно. А помнишь ли ты, как Анатолий, еще будучи мальчиком, заглядывался на нашу дочь?

– Точно, точно… было дело, – подтвердил супруг.

– Ну, так что? Ты поговоришь с его родителями? – Продолжала гнуть свою линию Антонина Петровна.

– Непременно. Можно пригласить их в гости… Или на прогулку по Смольной набережной. Погода сейчас отменная, почти как летом, даром, что конец апреля. Но как воспримет это Полина?

– Не волнуйся, это я беру на себя, – пообещала супруга.

– Ну-ну… – Недоверчиво потянул господин Матвеев. Он, разумеется, не сомневался в умении своей супруги убеждать собеседника, но только – не дочь!

Полина сидела в университетской аудитории в окружении своих подружек, которыми она успела уже обзавестись, на одном из последних рядов, восторженно внимая профессору истории, читавшему лекцию о легендарной Трое.

Несмотря на свой решительный нрав, Полина Матвеева не утратила романтичности, присущей барышням ее возраста. По мере того, как профессор рассказывал слушателям об истории любви прекрасной Елены и Париса, она мысленно перенеслась в эпоху древности, представляя себя в греческих прозрачных одеждах, едва скрывающих наготу.

Подружки, Мария и Ирина, также вольные слушательницы курса, завороженные умением лектора передать жестокость и кровопролитие Троянской войны, сидели, затаив дыхание, стараясь запомнить как можно больше.

Григорий Вениаминов, студент университета, молодой человек из достаточно состоятельного семейства, давно заприметил милую барышню, приходившую на лекции в окружении своих подружек. Григорий, сидя почти в центре аудитории, беспрестанно оборачивался на Полину, отчаянно пытаясь поймать ее взгляд. Друзья, прознав про слабость Григория, посмеивались над ним: мол, нечего смотреть – надо действовать! А то на барышне дырку протрешь! Но, увы, Григорий понятия не имел: как именно действовать, ведь он не был знаком ни с Полиной, ни с ее подругами.

Девушки также заметили повышенное внимание симпатичного студента к Полине.

– Он опять оборачивается и смотрит в нашу сторону на протяжении всей лекции, – шепнула Ирина на ухо Полине. Та встрепенулась, ее сознание вернулось из древней Греции.

– Перестань… Да, ну его… – Ответила она подруге.

– А он очень симпатичный, просто – красавчик, – подначивала Мария.

– Лучше слушайте профессора, – прошипела Полина и сделала вид, что полностью поглощена лекцией.

Девушки переглянулись и тихонько рассмеялись. Полина же, завидев, что подруги снова переключили свое драгоценное внимание на Троянскую войну, украдкой посмотрела в сторону симпатичного студента. Неожиданно их глаза встретились…

Григорий покраснел до корней волос и очень разволновался. Полина же отметила про себя: «Действительно красив, прямо-таки Парис, да и только…»

После того, как лекция завершилась, и девушки покинули аудиторию, друзья Григория, предложили ему:

– Хочешь, мы тебя с ней познакомим?

Григорий еще больше смутился.

– Нет, нет, ни в коем случае… Я сам.

– Ну, как знаешь… Тогда люби глазами, – сказал один из студентов и все дружно засмеялись, отчего совершенно ввергли Григория в смятение. Он взял папку с тетрадями и быстро выбежал прочь.

Друзья долго галдели и смеялись по поводу нерешительности друга.

– Да его маменька, весьма состоятельная особа, кажется, состоит в родстве с самим бароном фон Визен… – говорил один из студентов, что постарше.

– Да ну? – удивлялись другие.

– Она ему даже горничных подсылала, да больно робок…

– Ха-ха! – залилась смехом дружная компания.

– Да перестаньте вы! – рассердился один из студентов. – Вы хуже болтливых женщин. Откуда вам известны такие подробности?

Компания студентов несколько приутихла.

Конечно, сам Григорий ничего не рассказывал друзьям своей природной робости перед барышнями, тем более не мог он поведать о том, что матушка из лучших побуждений подсылала к нему в постель горничных. Но компания студентов была недалека от истины.

Действительно, госпожа Вельяминова, будучи весьма состоятельной вдовой, очень волновалась за сына, ведь ему минул двадцатый год, а он был так робок. Иную мать, сие обстоятельство, возможно бы, не угнетало, но только не госпожу Вельяминову. Она считала, что настоящий мужчина, а образцом такового был ее покойный супруг, должен свободно себя чувствовать в любом обществе, особенно в женском. Иначе, как он сможет выгодно жениться?