Симона Вилар - Коронатор

Она увидела широко открытые, изумленные глаза сестры – та порывалась что-то сказать – и поняла, что опять в чем-то не угодила Изабелле. Нет, они решительно перестали понимать друг друга, хотя, возможно, сестра и права, и ей пора перестать быть дикаркой и стать именно такой, какой хотят видеть ее окружающие.

По-видимому, на лице Анны отразилась такая досада, что герцогиня решила уступить и велела подать приборы в свои покои.

Через несколько минут стол был накрыт камчатой скатертью, к нему придвинули удобные кресла, и целая вереница слуг в двухцветных ливреях сервировала обед. Анна знала, что роскошная посуда была слабостью Изабеллы. И сейчас герцогиня не преминула выставить новые приобретения, и Анна вполне искренне восхищалась то солонкой из халцедона, края которой были украшены жемчугом, то чашами, вырезанными из скорлупы кокосовых орехов с ажурной резьбой на крышечках, то серебряным кувшином с ручкой в виде извивающейся змеи с агатовыми глазами. Слушая похвалы, Изабелла разрумянилась и, отослав слуг, принялась потчевать сестру. Они обсуждали блюда, тут же припоминая знакомых и их причуды, смеялись, обменивались остротами.

Неожиданно Анна заметила выглядывающего из-за камина чернокожего пажа. Глаза его следили за каждым жестом дам, ноздри раздувались. Анна указала на него сестре.

– Смотри! Бедняжка голоден. Беги сюда, малыш.

И прежде чем Изабелла успела остановить принцессу, та отрезала и протянула пажу добрый кусок пирога. Негритенок схватил его и проглотил с такой жадностью, что Анна только диву далась.

– Дева Мария! Он словно волчонок!

Она хотела отрезать еще кусок, но Изабелла остановила ее.

– Не знаю, как обстоит дело в Вестминстере, но в Савое слуги получают пищу в определенное время и в определенном месте. Он не домашнее животное, и Чак знает, что нарушил правила, схватив пирог.

Анна растерянно взглянула на выступ камина, за которым скрылся бедняга Чак. А Изабелла, изящно держа мизинец на отлете, поднесла к губам устрицу и сказала:

– Это маленькое исчадие ада всегда голодно. А за то, что он ослушался, его ждет наказание.

Она произнесла это так, что Анна невольно поежилась.

– Изабель, не будь так строга. Если кто здесь и заслуживает взыскания, так это я, ибо, не зная порядков твоего дома, сунула ему подачку со стола.

Изабелла проглотила моллюска и, не глядя на сестру, сказала:

– Порой я слышу от вас странные вещи, ваше высочество. Вы вольны поступать, как вам вздумается. Я не трону Чака, хотя выговор за попрошайничество он все же получит. И оставим это, дорогая. Чак вовсе не стоит того, чтобы мы ссорились из-за него. Взгляни-ка лучше, какой сюрприз я для тебя приберегла!

Она подняла серебряную крышку на одном из блюд, и Анна невольно заулыбалась.

– Краб! Какой огромный!

– Я знаю, как ты любишь этих чудовищ, и велела приготовить его с соленым маслом, имбирем и душистыми травами.

Анна без промедления придвинула блюдо к себе и, разделив краба пополам, взялась за нож.

– Я научу тебя, как надо их есть. Делай, как я, и нож держи вот так. Меня научила одна старая рыбачка из гиенских ланд. Надо есть, не оставляя ничего, кроме скорлупы. У краба все вкусно, и его мясо имеет привкус моря.

Она ела, не глядя на сестру. Нож мелькал в ее руках. Изабелла не поспевала за Анной. Порой она как-то странно взглядывала на принцессу, но та не замечала этого, всецело занятая крабом и своими мыслями.

Разделавшись со своей половиной, принцесса осталась сидеть молча, медленно чертя кончиком ножа по скатерти. Взгляд ее стал отсутствующим, она чему-то улыбалась.

Изабелла управилась со своей половиной краба и ополоснула кончики пальцев в чаше с ароматизированной водой.

– О какой рыбачке из ланд ты только что упомянула?

Анна взглянула на сестру, словно отходя от своих мыслей.

– А? Да пустое. Случайная встреча, когда добиралась к отцу.

– Это та, у которой ты нашла пристанище, пока болела?

– Когда это я успела тебе столько порассказать?

– Да уж успела. Ты жила там со своим провожатым. С этим йоркистом Филипом Майсгрейвом.

Анна едва заметно кивнула и снова погрузилась в себя.

Изабелла не сводила испытующего взгляда с лица младшей сестры. Сколько раз она уже бывала свидетельницей такого отрешенного состояния Анны. Где, среди каких призрачных видений витает эта странная принцесса? Что с ней происходит? Какие тайны хранит этот зеркальный взгляд, что означают набегающие на ее лицо тени, выражающие то радость, то замешательство, то безысходную скорбь? В такие минуты Анна теряет контроль над собой, а Изабелла всегда старается докопаться до истины, уяснить наконец, что же таит в своей душе эта на вид простодушная, живая девушка. Вот и сейчас. Крабы, запах моря, какая-то рыбачка, йоркист…

– Нэнси! – окликнула она сестру.

Та даже не пошевелилась. Она сейчас находилась где-то далеко, во Франции, в Гиени. Ее глаза то светлели, то темнели.

– Нэн, сестрица, ты слышишь меня?

Слова Изабеллы прозвучали мягко и участливо. Она положила руку на плечо сестры, и та вздрогнула, словно лишь сейчас заметив, что она не одна.

– Что с тобой происходит, дитя?

Голос герцогини был полон заботы. Она села рядом и взяла руки сестры в свои. У Изабеллы были добрые светлые глаза, затененные длинными золотистыми ресницами.

– Нэн, девочка, что тебя гложет? Я ведь вижу, что с тобой что-то происходит. Ты несчастлива?

Анна хотела уйти от ответа.

– Несчастлива? Много ли ты видела на своем веку счастливых людей?

– Не хочешь – не говори. Только помни, что если я иногда и ворчу на взбалмошную Нэн, все же она дорога мне, как никто.

Изабелла знала, что ее младшая сестра беззащитна перед добротой. Она может быть упрямой, капризной, вздорной, но когда с ней добры – неизменно уступает. Так вышло и сейчас. Плечи Анны вдруг поникли, на глаза навернулись слезы.

– О Изабель…

Она приникла к сестре, и та стала гладить ее по голове, по плечам, шептать ласковые слова утешения. Казалось, что Анна сейчас заплачет. Но вместо этого она выпрямилась, словно развернулась пружина.

– Я расскажу тебе… Мне это необходимо. Отец тоже хотел, чтобы я была с ним искренней, но ему этого не понять… А ты женщина, и ты так любишь Джорджа! У нас с тобой одна кровь…

Герцогиня боялась перевести дыхание. Если сейчас спугнуть Анну – она замкнется и ей уже никогда не проникнуть в ее тайну.

Анна глядела куда-то в сторону. Снова этот отрешенный взгляд, который так интриговал Изабеллу. И Анна поведала ей все: и как сбежала от Йорков и нашла прибежище у дядюшки епископа, и как тот решил отправить ее к отцу, избрав в попутчики тайного посланца короля Эдуарда Филипа Майсгрейва…