Франческа Шоу - Дочь адмирала

— Мама! — Хелену ошеломила материнская откровенность. Такого она никак не ожидала. — Ты же знаешь, что для меня не имеют значения положение и богатство… не говоря уже о красоте!

— Глупости! — резко оборвала дочь леди Уайтт. — Будь я на твоем месте, ему не пришлось бы долго меня упрашивать, как и любую молодую светскую даму.

Хелена отбросила одеяло и босая подбежала к матери.

— Мама… — Она взяла леди Уайтт за руку и умоляюще взглянула на взволнованное красивое материнское лицо. — Я действительно не хочу выходить за лорда Дарвелла. Я не люблю его, а он не любит меня. Ты воспитала меня достаточно благоразумной, чтобы быть связанной условностями. Я не должна выходить за него замуж и не собираюсь этого делать.

Леди Уайтт подвела дочь к дивану у окна и усадила рядом с собой.

— Дорогая, я должна задать тебе кое-какие вопросы, а ты должна откровенно на них ответить. Ты хочешь сказать, что между тобой и лордом Дарвеллом не произошло ничего неприличного?

Хелена покраснела до корней волос.

— Он целовал меня, мама, и… я тоже его поцеловала. — О том, что последовало за поцелуями, она не расскажет никому, тем более собственной матери.

— А… потом?..

Теперь Хелена побледнела.

— Даю честное слово, мама… мое целомудрие не пострадало.

Наступило молчание, которое нарушила леди Уайтт.

— Видишь ли, моя милая, лорд Дарвелл очень хочет жениться на тебе.

— Почему? — без обиняков спросила Хелена.

— Потому что он считает, что скомпрометировал тебя! Давай говорить прямо — он весьма выгодная партия: хорошо воспитан, с большими связями, умен, красив. Чего же еще желать?

— Я не хочу выходить за человека, который делает предложение исключительно из-за сложившихся обстоятельств.

Хелена не решилась говорить матери о любви, поскольку мало кто из их окружения придавал этому значение. Главное — одинаковое положение в обществе и наличие приличного состояния. Даже для такой чуждой условностей женщины, как мать Хелены, любовь при вступлении в брак не имела никакого значения, хотя сама леди Уайтт горячо любила своего мужа и была любима им.

Леди Уайтт со вздохом встала.

— Вижу, Хелена, что в одиннадцать часов, когда придет лорд Дарвелл, нам предстоит трудный разговор, — и рассеянно заметила: — Полагаю, что у тебя все же будет сезон дебютантки…

Хелена не удержалась от смеха. Она смеялась впервые за последние несколько дней.

Но к одиннадцати часам настроение Хелены ухудшилось. Слуги обращались с ней так, словно она была больна. Джон сначала расплакался, а потом стал ходить за ней по пятам, без конца предлагая свою помощь: он взбивал ей подушки, закрывал окна, чтобы ее не просквозило, и был готов выполнить любое ее желание. В конце концов Хелена упросила его пойти поиграть с сыном священника.

Когда в одиннадцать часов раздался стук дверного молотка, Хелена с матерью, сидевшие рядом в гостиной, нервно переглянулись. Скотт во второй раз за последние двенадцать часов объявил о приходе его светлости.

Хелена впервые увидела Адама в костюме для верховой езды. Его камердинер, видно, постарался ради такого важного случая: брюки — без единой пылинки, сапоги начищены до блеска, а безупречно сидевший сюртук подчеркивал достоинства фигуры. Вначале она его не узнала, так как он подстригся. Она покраснела, вспомнив, как совсем недавно запускала пальцы в его волосы. И, словно читая ее мысли, он многозначительно посмотрел на нее. От прилива желания Хелена ощутила слабость во всем теле.

— Леди Уайтт, доброе утро. — Адам поклонился, затем подошел к леди Уайтт и поцеловал ей руку. Лишь после этого он повернулся к Хелене. — Мисс Уайтт, надеюсь, вы здоровы.

Хелена встала, сделала книксен и опустила глаза — щеки у нее горели.

— Благодарю вас, сэр, я хорошо выспалась.

— Милорд, прошу вас садиться. Не желаете ли выпить амонтильядо? — предложила леди Уайтт.

Адам потягивал вино и вел непринужденную, вежливую беседу, наблюдая при этом за выражением лица Хелены, которая сидела, не поднимая на него глаз. На ней был модный и элегантный утренний наряд, приличествующий незамужней девушке: палевое муслиновое платье и скромное ожерелье из перламутра. Нежная кожа успела чуть-чуть загореть, локоны блестели, и Адам вспомнил очаровательные завитки вокруг ушей, когда он водил пальцем по ее виску и шее…

Она то краснела, то бледнела. Несомненно, мать со строгостью расспросила ее о том, что происходило во время плаванья на «Лунной паутине». Она так прелестна, что ему не терпится сделать то, что является его долгом, — жениться на ней.

— Милорд? — Леди Уайтт ждала ответа на свой вопрос.

— Прошу прощения, мадам. Я немного устал и оттого рассеян. Вы говорили о Лондоне, не так ли?

Наступило неловкое молчание. Леди Уайтт теребила кольца, вдруг потеряв присущую ей самоуверенность. Она не знала, как перейти к разговору о том, что их всех волновало.

Адам начал терять терпение.

— Когда мы с мисс Уайтт поженимся, то станем жить в Лондоне. Родители редко пользовались городским домом, и я уверен, что Хелене доставит удовольствие заново его обставить. Это будет весьма кстати для ее первого выхода в свет.

— Лорд Дарвелл… — Тон леди Уайтт его насторожил. — Милорд, кажется, вчера мы с вами несколько поторопились. Вам нет необходимости жениться на моей дочери, хотя она, естественно, осознает ту честь, которую вы ей оказали.

Адам не верил своим ушам.

— Мадам, вы не могли не принять во внимание тот факт, что мисс Уайтт была наедине со мной в течение нескольких дней… и ночей. Она в глазах света безнадежно скомпрометирована, и мой долг честного человека жениться на ней. Я полагаю, что вы не можете этого не желать, — его слова звучали сдержанно, но твердо.

— Милорд, вы не должны воспринимать наш отказ как неуважение к вам. Я не ставлю под сомнение вашу честь. Поскольку никто из соседей не знает, что случилось с Хеленой, разве я не права, считая, что она не должна выходить за вас замуж?

Хелене хотелось одного — провалиться сквозь землю. Разговор вот-вот коснется неприличных вещей. Стоит Адаму только описать маме один из эпизодов в каюте, и вопрос с женитьбой будет решен.

Она подняла голову и встретилась взглядом с Адамом. Его глаза светились яростью, но она смотрела с такой мольбой, что он был не в силах настаивать. Почему она так противится браку с ним, он не знал, но был слишком горд, чтобы потребовать объяснения.

Он встал и поклонился.

— Леди Уайтт, я должен согласиться с вашим окончательным решением. Вы можете быть уверены в том, что от меня никто не узнает, что мисс Уайтт была на моей яхте, — он смерил Хелену равнодушным взглядом — это был взгляд незнакомца. — Желаю вам… успешно дебютировать в свете, мисс Уайтт. Всего хорошего.