Барбара Картленд - Волшебные крылья

Лорд Хокстоун сделал еще несколько глотков и, поскольку его визави молчал, продолжил свои объяснения:

— Я не стану притворяться перед вами, Вентнор, что я недоволен этим браком. Кристин Лидфорд очень богатая молодая женщина, а я не могу предоставить Гарри, как моему второму сыну, ничего, кроме весьма скромного денежного содержания. Тем более если они счастливы вдвоем и любят друг друга, как об этом написал мой сын, то, с моей точки зрения, это просто идеальный союз, и я могу только порадоваться за моего сына.

Наконец маркиз обрел дар речи:

— Когда вы будете писать своему сыну, обязательно передайте ему мои горячие поздравления и сообщите, что, с моей точки зрения, он поступил, как должен был поступить любящий мужчина.

Лорд Хокстоун с видимым облегчением откинулся на спинку стула, чувствуя себя так, словно маркиз снял тяжелую ношу с его плеч.

— Это чертовски благородно с вашей стороны, Вентнор, и я могу честно признаться, вы значительно облегчили мою душу. Вы повели себя как настоящий спортсмен!

— Есть еще одна вещь, которую я очень хотел бы узнать, — сказал маркиз, не обращая внимания на комплимент. — Не писал ли ваш сын чего-нибудь о той девушке, которая должна была занять место Кристин?

Лорд Лидфорд улыбнулся.

— Гарри написал, что это была целиком идея Кристин, чтобы выиграть время и таким образом предупредить возможные действия со стороны своей мачехи, которая могла бы помешать свадьбе, если бы вдруг выяснилось, что она попросту исчезла.

— Кто та девушка, что приехала в Вент Роял вместо Кристин? — нетерпеливо повторил свой вопрос маркиз.

В его голосе прозвучало едва сдерживаемое возбуждение, что очень удивило почтенного графа.

— Позвольте-ка, я не думал, что вы… А впрочем, Гарри, мне кажется, что-то написал о ней. Я точно не помню, но его письмо у меня с собой. Сейчас посмотрим.

Он принялся рыться в карманах, а маркиз наблюдал за ним сгорая от нетерпения.

Наконец письмо было извлечено из внутреннего кармана сюртука лорда Хокстоуна.

Затем еще какое-то время заняли поиски очков, без которых граф не мог прочитать ни строчки. Маркиз в это время, едва не скрежеща зубами, с трудом удерживался от желания схватить со стола эти листки, в которых заключалась сейчас вся его надежда.

Наконец, водрузив на нос очки, граф очень медленно начал просматривать письмо своего сына листок за листком, пока не нашел нужное место. Тогда он прочитал вслух:

«Как вы можете себе представить, мы очень беспокоились за свое будущее. В качестве компаньонки Кристин сопровождала ее служанка, которая знает мою жену с самого детства, тем не менее мы опасались, что кто-нибудь может заподозрить в нас сбежавших любовников и запомнить, куда мы направляемся. Кроме того, маркиз Вентнор, не дождавшись Кристин, мог сообщить об этом ее отцу. Если лорд Лидфорд, обеспокоенный исчезновением дочери, стал бы ее разыскивать, ему не составило бы большого труда догадаться, где мы, а выследить нас ему было бы совсем несложно даже из Индии. В таком случае, прощай, наши надежды! Одна только его телеграмма в Рим могла бы положить конец всем нашим планам и в последний момент расстроить свадьбу.

И тогда Кристин пришла в голову великолепная идея отправить вместо себя в Вент Роял кого-нибудь, кто выдал бы себя за нее, ведь маркиз никогда не видел Кристин. Одна из ее школьных подруг согласилась ей помочь.

Рассчитав время, когда вы получите мое письмо, мы в тот же день отправили ей телеграмму, чтобы она присоединилась к нам в Риме. Кристин оставила ей достаточно денег на дорогу. Однако, если по какой-либо причине все сложится не так хорошо, как мы рассчитывали, и у нее возникнут неприятности из-за того, что она совершила, я бы хотел просить вас, отец, сделать для нее все, что будет в ваших силах, чтобы помочь ей.

Отец Мины недавно умер, а год назад она похоронила мать. Кристин рассказала мне, что у нее совсем нет денег, а ее дом в Линкольншире, где она прожила всю жизнь, после смерти отца перешел к ее дяде, полковнику Осберту Шелдону — думаю, вы его знаете по военной службе, — который закрыл дом, посоветовав племяннице самой позаботиться о себе и найти работу.

В любом случае мы очень благодарны Мине Шелдон за ее неоценимую помощь. Поэтому я очень надеюсь, что она вскоре присоединится к нам, и мы сделаем все, чтобы ей было хорошо с нами» .

Лорд Хокстоун опустил письмо и снял очки.

— Это все, что он написал об этой девушке, — сказал он и закончил с мягкой улыбкой: — Остальная часть письма посвящена описанию того, какая ему досталась замечательная жена, как он ее любит и как она нам понравится, когда мы с ней познакомимся. Нет никакого сомнения в том, что парень совсем потерял голову от любви.

Однако маркиз его уже не слушал. Он узнал все, что его интересовало. До всего остального ему не было никакого дела.

— Благодарю вас, — сказал он тихо.

Лорд Хокстоун осушил бокал и поднялся из-за стола.

— Меня ждут в буфете мои гости, — сказал он с легким поклоном. — Я очень ценю, Вентнор, что вы, как я и ожидал от вас, повели себя как истинный спортсмен, который умеет с достоинством проигрывать. Я помню, вы так же вели себя, когда проиграли на скачках.

Граф улыбнулся и закончил:

— Впрочем, должен заметить, это случается с вами крайне редко.

Маркиз улыбнулся ему в ответ и, когда лорд Хокстоун оставил его, накинулся на еду с огромным аппетитом, потерянным с того самого момента, как он обнаружил, что Мина уехала из Вент Роял.

Мина вышла из столовой, съев приготовленное миссис Бригс яйцо и выпив чашечку чая, который оказался для нее слишком крепким. К сожалению, миссис Бригс готовила только такой чай и другого не признавала.

Впрочем, девушка едва замечала, что ела или пила, так как мысли ее были далеко отсюда, в Вент Роял. С того самого времени, как Мина вернулась домой, ее мысли постоянно блуждали по прекрасному парку, мимо озера с белыми кувшинками, под звездным небом на террасе великолепного дома…

Она против своей воли постоянно сравнивала изношенные, протертые до нитяной основы ковры Манор-хауза, линялые занавески и пыльную, давно не полированную мебель с красотой и роскошью, царящими в доме, о котором она думала не иначе как о Рае и из которого была вынуждена уехать навсегда.

Но больше всего девушка вспоминала с тоской не богатый прекрасный дом, а его хозяина, подарившего единственный, но незабываемый поцелуй, и его бабушку — старую леди, отнесшуюся к ней с такой добротой и сердечностью.

Что ж, пусть Манор-хауз не мог сравниться по своей роскоши и красоте со всем тем, что окружало маркиза, однако птицы, которые всегда были частью ее жизни с тех самых пор, как она была ребенком, были здесь такими же, как и в роскошном парке Вент Роял.