Мэри Кэттон - Искушение добродетели

— Никогда не думала, что мой сын может так хорошо ладить с ребятами, — заметила она.

— Он очень хороший человек, — тепло сказала Вивьен и смахнула слезинку. — У него очень доброе сердце.

Беатрис смотрела, как Лоуренс, презирающий все на свете, учит приютских детей играть в футбол, и горько-сладкая улыбка тронула ее губы.

— Да, очень, — прошептала она.

Шел уже шестой час вечера, когда Лоуренс привел свою усталую, разгоряченную команду в класс. Потный и растрепанный, он чувствовал необыкновенный прилив сил. Он ощущал себя сверстником этих мальчишек и отдавался игре всем сердцем. Жаль, что урок так скоро закончился.

Надев сюртук и немного приведя себя в порядок, Лоуренс вошел в приемную. Возле стола стоял администратор, а с ним Вивьен, еще какая-то женщина и лорд Розберри. Этот-то какого дьявола здесь делает?

Он кивнул:

— Розберри, рад вас видеть.

— Позвольте вам представить… — начал было администратор.

— Мы знакомы, — перебила его женщина.

— Простите, я этого не знал, — стушевался Сэндборн.

— Правда, наше знакомство не было официальным. Я присутствовала на вашей свадьбе, дорогой граф.

— Это леди Гладстон, — вмешалась Вивьен.

— Рада видеть вас здесь, — улыбнулась Кэтрин Гладстон и протянула Лоуренсу руку. — Знаете, ведь Уильям тоже частенько приходит сюда со мной, но сегодня его задержали дела. Мой муж всегда играет с ребятами, и мне приятно, что вы поддерживаете эту славную традицию, мужчины так мало времени уделяют истинной благотворительности, предпочитая отделываться щедрыми пожертвованиями. А Уильям убежден, что у мальчиков перед глазами должен быть образцовый пример, на который они могли бы равняться.

Образцовый пример… Вот это да! Тут миссис Гладстон явно преувеличила. Неужели и ее муж такого же мнения о нем? Лоуренс не знал, что и думать. Но тут массивная дверь отворилась, и в гостиную вошел… сам Уильям Гладстон.

— Приветствую вас, лорд Сэндборн. — Премьер-министр остановился перед ним с холодной улыбкой. — Прошу простить за опоздание. Правительственные заботы, знаете ли.

Кэтрин приблизилась к ним:

— Ты знаешь, граф сегодня учил мальчиков играть в футбол. По-моему, он прирожденный тренер. Во всяком случае, мальчишки в восторге.

— В самом деле? — В словах Гладстона Лоуренсу послышалась насмешка. — Что ж, вижу, семейная жизнь идет вам на пользу. — Он взглянул на стоящую неподалеку Вивьен. — Брак меняет приоритеты человека и, как правило, в лучшую сторону.

— Сначала пожертвования, затем благотворительная работа в приюте, — вставил Розберри. — Так, глядишь, незаметно вы перейдете на нашу сторону.

Это замечание вызвало сдержанный смех остальных членов правления. Всем было известно, что скорее солнце погаснет, чем граф Сэндборн поменяет свои политические взгляды.

Когда все присутствующие наконец высказались, Лоуренс наскоро попрощался, схватил Вивьен за руку и вытащил на улицу. Усадив жену в кеб, он плюхнулся рядом.

— Проклятие! — прорычал он. — Что это ты устроила?

— Ничего. Я только сделала пожертвование от твоего имени, а администрация настояла на приеме. Честно говоря, не понимаю, почему ты недоволен. Пусть все знают, что ты занимаешься благотворительностью, это только пойдет на пользу.

— На пользу! — взорвался Лоуренс. — Какая мне от этого польза?

— Но это же лучший способ восстановить репутацию, — резонно заметила Вивьен, — тебе представляется прекрасная возможность показать всему свету, какой ты на самом деле милосердный и великодушный человек.

До Лоуренса наконец дошло, чего она добивается.

— Ну ты и штучка, — присвистнул он. — Со дня нашей свадьбы и месяца не прошло, а ты уже распоряжаешься моей жизнью под предлогом восстановления репутации. А меня ты спросила? Может быть, я не хочу казаться лучше, чем есть. К тому же те, с кем я обычно провожу время, не купятся на подобную чепуху.

— А ты не находишь, что пора поменять круг общения? Пришла пора приобретать настоящих друзей вместо политических союзников, которые отвернутся от тебя при малейшей перемене ветра. Подумай, Лоуренс, я ведь желаю тебе добра.

Слова Вивьен задели его за живое. Даже себе он боялся признаться, что бесконечно одинок. Собственно говоря, он всегда был одинок, но сейчас чувствовал эго особенно остро. Он общался со множеством людей, но при этом ни одного из них не мог бы назвать своим другом. А в последнее время даже приятели отвернулись от него.

Впрочем, есть один человек, который всегда защищал его. И этот человек сидит рядом. Вивьен. Он заглянул ей в глаза. Они манили его словно синие озера. Никогда и ни в ком он не нуждался так сильно, как в ней. Он мог бы и дальше довольствоваться пустыми развлечениями, если бы не принял тогда ее предложения, если бы не разглядел в ней страстную женщину, если бы не… полюбил ее.

Смятение, терзавшее его весь день, улеглось, и теперь Лоуренс точно знал, что с ним происходит. Он любит свою жену. Это чувство внутри него, оно засело прямо в сердце, и отмахнуться от него нельзя.

Лоуренс импульсивно потянулся к Вивьен, но тут же напрягся и отдернул руку.

— А может, это тебе пора прекратить вмешиваться в мою жизнь и начать жить своей? — насмешливо проговорил он.

Вивьен похолодела. Превозмогая боль, она сделала еще одну попытку вернуть его.

— Лоуренс, не нужно бесконечно напоминать мне, что я вторглась в твою жизнь, я это прекрасно знаю, но не могу ничего изменить. Пойми, я не посягаю на твою свободу, я лишь хочу хотя бы частично вернуть тебе право выбирать, — глаза ее увлажнились. — Я хочу быть твоей женой, твоей любовницей и… твоим другом. А чего хочешь ты, Лоуренс? Выбор за тобой.

Он посмотрел на нее так, словно видел впервые. Больше всего на свете ему хотелось заключить ее в объятия, но… свой выбор он еще не сделал.

Стараясь ничем не выдать эмоций, Лоуренс постучал в окошко кареты, а когда кеб остановился, выскочил на тротуар так быстро, будто за ним гнался сам дьявол.

Вивьен откинулась на спинку сиденья и дала волю слезам. Она все поставила на любовь и проиграла. Она старалась вернуть дружбу и не смогла. Что же делать? Обидные слова Лоуренса снова и снова звучали у нее в голове. «Пора начинать жить своей жизнью».

Жизнью без него.

Бал в Аллоуз-холле обещал стать главным событием сезона. Особняк сиял огнями и изысканным великолепием. Леди Беатрис и Вивьен немного опоздали, и бедняге Джеку пришлось лавировать между другими экипажами, чтобы подвезти карету как можно ближе к парадному входу. Дамы вошли в бальную залу, и мажордом торжественно объявил:

— Леди Беатрис Сэндборн! Леди Вивьен Сэндборн Сент-Джеймс!

Их сердечно приветствовали хозяева, а также другие гости, глаза большинства округлились от удивления.