Барбара Картленд - Коронация любви

Сейчас она особенно остро ощущала, что непременно должна воспользоваться этой необыкновенной возможностью и спросить у звезд совета.

В глубине души Алдрина ясно сознавала, что все то чего она жаждет и к чему стремится, неправильно.

Совсем скоро настанет роковой день, и придется просить звезды помочь ей забыть Джуро: ведь ей нельзя будет даже видеть его.

Медленно-медленно, долго-долго тянулась ночь.

Но вот наконец забрезжил свет и занялась заря.

Алдрина ощутила острую потребность встать и пойти на их заветное место — просто так, на случай, если обстоятельства у Джуро изменились и он вновь приплывет к берегу на лодке с красными парусами.

Она остановила себя, сказав, что если пойдет туда, то найдет лишь разочарование.

А если Джуро каким-то образом узнает, что она приходила утром на берег, то подумает, что она попросту преследует его.

Наверняка многие женщины вели себя с ним именно так — видя, насколько он красив, просто невозможно казалось не искать с ним встречи.

При этой мысли Алдрина почувствовала себя так, словно кто-то вонзил ей в сердце остро отточенный кинжал.

Эта мучительная боль поднималась из самой глубины ее души.

Вволю накупавшись и наплававшись в море с самого утра, после ленча подруги устроились отдыхать на веранде, с которой открывался прекрасный вид на голубую водную даль.

Помолчав, Софи завела разговор о своей одинокой, безрадостной жизни. Она, конечно, просто хотела высказаться, ожидая от Алдрины понимания и поддержки. Алдрина слушала внимательно, с сочувствием: она понимала, как трудно постоянно держать свои переживания взаперти, не имея возможности ни с кем поделиться.

Своими вопросами она помогала Софи поведать и о жестокости ее богатого и знатного мужа, и о трудностях взаимоотношений с его многочисленной родней.

— Наверное, если бы я могла подарить мужу детей, наши отношения сложились бы совсем иначе, но ведь я не виновата, что все случилось именно так, как случилось.

На это Алдрина ничего не ответила: честно говоря, она до сих пор не очень ясно себе представляла, каким именно образом у мужчины и женщины появляется ребенок.

Она даже не догадалась выяснить это у своей матери перед тем, как покинуть Англию.

Алдрина почти не помнила отца, тот умер очень рано, и не догадывалась, что мужчина может стремиться к созданию семьи, не осознавала, насколько это для него важно.

Но несмотря на столь выдающуюся неосведомленность, девушка ни секунды не сомневалась в том, что никогда не смогла бы полюбить старого короля настолько, чтобы мечтать иметь от него детей.

«Мне повезло, очень повезло, — мысленно сказала она себе, — что ему суждено было умереть так скоро после нашей свадьбы».

Она, конечно, прекрасно понимала, что стыдно даже мысленно признаться себе в таких чувствах.

В то же время она с раннего детства была уверена в том, что и муж, и дети ее обязательно будут красивыми.

На этом этапе ее размышлений, конечно, не мог не возникнуть образ Джуро, и Алдрине пришлось совершить над собой усилие, чтобы не думать о нем.

Главное, что занимало ее мысли относительно этого человека, — это то, что он никогда не должен узнать, кто она такая на самом деле.

Алдрина не сомневалась: если он вдруг выяснит, что она — королева Сарии, то ни за что больше не захочет с ней встречаться.

Здесь Алдрина впервые всерьез задумалась о своем будущем. Да, увы, его сложно нарисовать яркими и радостными красками. Для нее окажется проблемой даже выйти замуж — если, конечно, мужем ее не станет человек, подобный принцу Иниго, цель которого только в управлении страной.

Ни один нормальный, обыкновенный человек даже и думать не захочет о том, чтобы жениться на королеве. Да что там говорить, подобная перспектива просто приведет его в ужас!

Девушка с грустью подумала, что на многие годы вперед единственными мужчинами, с которыми она сможет общаться, окажутся министры и придворные.

Мысль эта настолько испугала ее, что она быстро, импульсивно вскочила на ноги.

— Пойдем-ка лучше погуляем, — позвала она Софи.

Но подруга только покачала головой.

— Сейчас слишком жарко, да и, честно говоря, я еще не отдохнула после нашего утреннего купания.

Алдрина взглянула на Софи и увидела под ее глазами темные круги. Лицо подруги казалось слишком бледным.

— Да, действительно, здесь слишком жарко. Пойдем лучше в дом, я поиграю тебе на фортепиано. Я уже соскучилась по музыке, ведь с тех самых пор, как мы сюда приехали, я еще ни разу не подошла к инструменту. Я сыграю тебе свои любимые пьесы.

Она вошла в гостиную, где в углу стоял рояль. Открыв крышку и пробежав по клавишам, Алдрина с удивлением обнаружила, что инструмент хорошо настроен.

Она уселась поудобнее и, сыграв для начала гамму, чтобы немножко привыкнуть к звучанию, начала играть пьесы, которым научила ее мать.

Играя, она увлеклась и забыла о Софи. Все мысли ее были о том, как замечательно послушать настоящую цыганскую музыку.

Ей казалось, что скрипки полностью смогут передать все то смятение чувств, которое царило в ее душе.

«Наверное, мне все-таки надо рассказать Софи о своих планах», — решила девушка.

Но уже в следующую минуту она подумала, что это стало бы ошибкой. Ведь в связи с этим придется объяснять так много различных обстоятельств, и Софи наверняка начнет выяснять подробности насчет Джуро. А ей сейчас вовсе не хотелось о нем говорить.

«Может быть, сегодняшний вечер окажется последним, когда я смогу его увидеть», — печально подумала девушка.

Боль, пронзившая ее при этой мысли, оказалась настолько острой, что ее с трудом можно было терпеть. Алдрина перестала играть и постаралась рассуждать трезво.

«Господи, как я все-таки глупа, — успокаивала она себя, — я же королева, а королева не может вести себя так, как ведут обыкновенные женщины».

Она задумалась, как отреагировали бы премьер-министр и фрейлины, пригласи она Джуро во дворец.

Нет никакого сомнения — они пришли бы в ужас.

Потом ей пришло в голову, что если бы она его пригласила, а он отказался, то это означало бы окончательный разрыв отношений. И все-таки Алдрина не могла больше обманывать саму себя, она уже едва не кричала: «Я хочу разговаривать с ним, хочу видеть его, хочу постоянно быть рядом с ним!»

Но при этом она отчетливо понимала, что единственный ответ на ее душевные порывы заключается в одном слове: «Невозможно!»

Подруги уже закончили пить чай и сидели, негромко и спокойно беседуя, когда дверь внезапно открылась и в комнату стремительно вошел граф Николас.

— Извините меня, ваше величество, — обратился он к Алдрине, — но я вынужден доложить, что здесь находится принц Иниго. Я всеми силами пытался воспрепятствовать его встрече с вами, но больше я не могу сделать ничего, кроме как применить физическую силу!