Джанет Маклеод - Любовь с ароматом чая

Вдруг их прервал возглас привратника, извещающего о прибытии еще одного гостя.

— Это, видимо, ваш друг? — спросил Джон.

— Он привел Принца, — сказала Кларри, вставая и направляясь по ступенькам вниз.

— Да, он хороший человек, — произнес Харри, откашливаясь.

— Это ваш сослуживец, да?

— Не совсем…

Кларри задержалась и взглянула на Харри. По выражению его лица она поняла, что он еще не говорил отцу о том, кто его друг. Он не хотел огорчать Джона еще и этой новостью.

— Его друг — Уэсли Робсон, — сказала она отцу, нахмурившись.

Джон был потрясен.

— Робсон? — выпалил он. — Я не позволю ему сюда явиться…

— Наверное, нам лучше уйти. — Харри поднялся на ноги, краснея от смущения.

— Пожалуйста, останьтесь, — сказала ему Кларри.

Она принялась упрашивать отца:

— Я знаю, для тебя это нелегко, но мистер Робсон оказал любезность, позаботившись обо мне и доставив Принца. Он друг мистера Уилсона. Мы должны проявить вежливость.

И Кларри сбежала по ступенькам, прежде чем отец успел ее остановить.

Принц тихонько заржал, увидев ее. Кларри бросилась ему навстречу и обняла его за теплую шею. Позади, все еще сидя в седле, виднелся Уэсли.

— Спасибо вам, мистер Робсон, — сказала Кларри, глядя вверх. — Прошу, проходите и выпейте чего-нибудь.

Он настороженно взглянул в сторону дома.

— Мой отец тоже хочет вас поблагодарить, — добавила она.

Уэсли посмотрел на нее с сомнением, но все же кивнул и спешился. Камаль позвал конюха и велел ему отвести лошадей на конюшню, а Кларри тем временем увлекла за собой Уэсли, и они проследовали мимо латунных цветочных кадок к веранде.

Джон слегка поклонился и указал на свободный стул, но продолжал недружелюбно смотреть на Уэсли, пока тот усаживался. Кларри налила новому гостю выпить. Харри, чтобы избежать неловкого молчания, затараторил о рыбной ловле нахлыстом [8]и начал пересказывать другу то, что узнал от Джона об использовании хины для выманивания рыбы к поверхности.

Кларри извинилась и встала из-за стола. Все, чего ей сейчас хотелось, — это погрузиться в горячую ванну и сменить грязную одежду. Олив последовала за ней в дом.

— Он симпатичный, правда? — спросила она застенчиво, теребя свой длинный рыжий локон.

Кларри взглянула на сестру в зеркало, снимая с головы повязку.

— Да, пожалуй, — сказала она, осторожно трогая шишку на виске. Ссадина была чистой. Тот, кто о ней позаботился, сделал все как следует — вероятно, это был кто-то из слуг.

— Ну а я считаю, что он очень симпатичный, — сказала Олив, заливаясь румянцем. — Это именно такой человек, за которого я хотела бы когда-нибудь в будущем выйти замуж.

Кларри оглянулась и удивленно захохотала.

— Правда?

— Да, правда. — Олив покраснела еще сильнее. — Только совершенно очевидно, что он увлечен тобой.

— Не говори глупостей! — воскликнула Кларри. — Я знаю, что в действительности это не так. Он из тех мужчин, которые думают только о себе.

— Ты к нему несправедлива, — насупилась Олив. — Ну а мне он нравится, что бы ты о нем ни говорила. И может быть, когда-нибудь, когда я вырасту, я тоже ему понравлюсь.

Кларри фыркнула.

— Только отцу этого не говори.

— А почему, собственно, нет? Папе он понравился. Ему доставила удовольствие беседа о рыбалке, он даже не стал отвлекаться на то, чтобы встретить тебя.

Поняв свою ошибку, Кларри почувствовала, как кровь приливает к ее щекам.

— Ах, ты говоришь о Харри Уилсоне!

— Естественно, — ответила Олив, пристально глядя на нее. — А ты думала, кого я имею в виду?

Кларри отвернулась и стала раздеваться.

— Глупости. Я рада, что он тебе понравился. Он очень дружелюбный.

Олив просияла.

— Может, предложим ему остаться поужинать?

Сердце Кларри екнуло.

— Если хочешь, — согласилась она.

К ее удивлению, гости охотно приняли приглашение на ужин, несмотря на то что сделала она его нерешительным тоном, а Джон при этом недовольно хмурился. Когда Харри и Уэсли ушли рыбачить к заводи ниже ближнего водопада, Кларри напомнила отцу:

— Ты всегда говорил нам, что нортумберлендцы не отпускают гостей, не накормив. К тому же вы с мистером Уилсоном прекрасно поладили.

— Против мистера Уилсона я ничего не имею, — проворчал Джон и с раздраженным видом удалился в свой кабинет.

Смиренно вздохнув, Кларри отправилась обсудить меню с Камалем.

— Ама вернулась? — спросила она.

Камаль покачал головой. Кларри внимательно посмотрела на него.

— Вы что-то от меня скрываете?

Глубоко вздохнув, кхансама раздул щеки, выпуская воздух из легких.

— Слуги сплетничают, — пожал он плечами.

— И?..

— Говорят, ее младший сын тяжело болен. Ама за ним ухаживает.

— Что с ним? — встревоженно спросила Кларри.

— Сначала малярия, а теперь еще и дизентерия, — ответил Камаль очень тихо.

— Малярия? — переспросила Кларри озадаченно. — Но здесь, в горах, нет малярии.

Выражение лица Камаля пробудило в ней подозрения.

— Он что, работал в долине на наших конкурентов?

Камаль кивнул, боязливо озираясь.

— Мне не следовало говорить вам об этом, мисс Кларисса.

У Кларри учащенно забилось сердце.

— Сын Амы нарушил контракт, да? Он сбежал?

Камаль снова кивнул. Она схватила его за руку.

— Из какого поместья? Только не говорите мне, что он сбежал из Оксфорда.

— Да, — беззвучно, одними губами ответил Камаль.

— Господи, помилуй! — вздрогнула Кларри. — У нас в деревне — беглец с плантаций Робсонов, а их главный вербовщик будет у нас сегодня ужинать!

Камаль приложил палец к губам, давая ей знак замолчать. Кларри в отчаянии покачала головой.

— Я должна ехать к Аме. Посмотрю, смогу ли я ей чем-нибудь помочь.

Ее слова повергли Камаля в ужас.

— Нет, мисс Кларисса, это только все ухудшит! Ваш отец начнет задавать вопросы. Он очень расстроится, если узнает, что сын Амы работает у больших чайных господ. Потом об этом узнает Робсон-сагиб, и тогда все покатится в преисподнюю.

Кларри начала колебаться.

— Меньше всего я хотела бы стать причиной неприятностей для Амы или увидеть, как Уэсли Робсон забирает у нее сына.

Камаль кивнул.

— Вам нужно отдохнуть. У вас все еще болит голова.

Она сдалась.

— Вы пошлете Аме лекарства?

Он согласился, и Кларри пошла в свою спальню, чтобы прилечь. На пороге появилась Олив, которая разыскивала ее.

— Хочешь, я тебе почитаю? — спросила она.

— Было бы хорошо, — улыбнулась ей Кларри.

Олив выбрала роман Томаса Харди в книжном шкафу, который сделал для них отец, и начала бегло и чисто читать. Кларри восхищало то, что ее сестра, которую обучали по большей части дома, достигла столь впечатляющих результатов в гуманитарных науках. К тому же Олив была талантливой художницей. Пока они были маленькими, их учила мать, но она погибла, когда Олив было всего семь лет. Кларри продолжала преподавать ей математику, и вместе с Амой они обучали ее шитью и моделированию одежды, а также стряпне. Но именно Джон привил ей любовь к чтению и стал развивать музыкальные и художественные способности. В молодости он сам играл на скрипке, и, когда Олив исполнилось десять, она уже играла на его старом инструменте не хуже него. В последние годы отец утратил интерес к музыке, но Кларри твердо решила выкроить из доходов деньги на оплату услуг учительницы, раз в две недели приходившей из Шиллонга.