София Каспари - В стране кораллового дерева

— Не боюсь, потому что за последние годы многое натворил? — Эдуард устало взглянул на сестру. — Нет, боюсь. Боюсь вновь увидеть Густава. Боюсь того, что случится после этой встречи. Когда мы приехали в Буэнос-Айрес, Густав и я были неразлучны. Мы были братьями, стояли друг за друга горой, все нас знали. Я понятия не имею, что произошло. Я не знаю, кто вбил клин между нами. Не знаю, кто виноват в том, что я желаю смерти своему брату.

Анна осторожно, кончиками пальцев погладила его по левой руке и почувствовала, как от ее прикосновения напряглись его мускулы. Когда-нибудь, когда все закончится, она обязательно спросит Эдуарда, чем он занимался все эти годы. Но не сейчас. Сейчас им нужно беречь силы.

Солнце еще не поднялось, когда мужчины начали приводить свой план в исполнение. Пампасы лежали в предрассветной дымке. Первые солнечные лучи коснулись листьев дерева омбу. Было так холодно, что пробирал озноб.

Сначала Виктория и Анна молча сидели друг возле друга, лишь иногда перебрасываясь парой слов. Каждая была погружена в собственные мысли. Постепенно ночные тени отступали, открывая бесконечно гладкое море травы, — эту захватывающую пустоту. Анна достала из сумки краюху хлеба и откусила кусочек. Внезапно Виктория вскочила.

— Мне нужно туда, Анна. Я не могу ждать, не могу! Я не могу оставить их одних. Мне нужно туда!

Анна не успела возразить ни слова, как Виктория была уже возле лошади и быстро отвязывала ее. В несколько прыжков Анна очутилась рядом с подругой и схватила ее за руку.

— Виктория, — попыталась удержать она ее.

Но Виктория вырвалась. Ее глаза блестели, когда она повернулась к Анне.

— Скачи со мной или оставайся, Анна! Я не собираюсь сидеть здесь, бездействовать и ждать новостей. Я должна что-нибудь делать. Там мой ребенок. Я спасу его!

— Но мы можем все испортить! Ты же не знаешь, что запланировали мужчины. Может, мы их погубим!

— Разве мы виноваты в том, что они ничего нам не рассказали? Пусть не ждут, что я брошу свою маленькую девочку одну. Пусть не рассчитывают на это!

Виктория быстро вскочила на лошадь. Бледно-желтое солнце выползало из-за горизонта, заливая лучами небо и землю. Виктория еще раз обернулась к подруге. В этот миг Анна словно стряхнула с себя оцепенение. Конечно, она не могла отпустить подругу одну.

— Подожди! — воскликнула она, бросила хлеб в карман и вскочила.

Нелегко было отвязать лошадь дрожащими пальцами. И все же мгновение спустя Анна уже сидела в седле. Виктория улыбнулась подруге.

— Тогда на корабле ты и предположить не могла, что мы вместе переживем такое?

— Упаси Бог! — Анна покачала головой. — Я думала, что мы больше никогда не увидимся.

Она невольно поежилась от холода. «Мне страшно», — пронеслось у нее в голове.

Анна пришпорила лошадь, чтобы поспеть за Викторией. Лошади пошли легкой рысью. Жеребец Виктории норовил сорваться в галоп. «Местность здесь такая плоская, — подумала Анна, крепко держа повод. — Они сразу нас заметят, мы видны здесь как на ладони». Она размышляла, ударить ли лошадь шпорами по бокам, но животное и так мчалось во весь опор.

Анна с невероятной скоростью неслась по пампасам. «Наверное, нечто подобное чувствуют птицы в полете», — пронеслось у нее в голове.

Она не знала, сколько времени они так скакали, но неожиданно Виктория придержала лошадь.

— Это вон там, — запыхавшись, произнесла она и указала рукой, когда Анна подъехала ближе.

Ей не стоило этого делать. На широкой равнине в пампасах, плоских, как сковородка (так когда-то сказал им на корабле господин Крамер), эстансия Ла-Дульче казалась инородным телом. Виктория немного приподнялась в седле.

— Я пока что ничего не вижу, — сказала она.

— Я тоже. — Анна прикрыла глаза от солнца. Она смогла рассмотреть лишь большое здание, а возле него еще одно дерево омбу. — Мы слишком далеко.

Виктория кивнула.

— Надеюсь, они не заметят нас раньше времени.

Анна ничего не ответила. Тяжело было оставаться незамеченными, приближаясь к эстансии все быстрее. Опасность возрастала.

— Может, нам стоит отъехать или немного подождать здесь?

— Сейчас, когда мы зашли так далеко? — Виктория помотала головой. — Я хочу увидеть своего ребенка.

— А что, если они нас обнаружат? Тогда все будет кончено. Тогда нас и самих могут пленить!

— Как ты считаешь, нас можно увидеть с такого расстояния? — Виктория прищурилась. — Я ничего не могу разглядеть.

Анна тоже осмотрелась. Виктория была права: мужчин действительно нигде не было видно.

Педро широкой дугой объехал эстансию, чтобы приблизиться к зданию с тыла. Главный дом был двухэтажным, с белоснежным фасадом, верандой и большой крышей. С тыльной стороны стояло несколько второстепенных зданий, которые служили укрытием одинокому всаднику. Педро все-таки пришлось слезть с лошади. Он крепко привязал ее к низкорослому кустарнику и осторожно стал продвигаться дальше. Скоро он уже смог рассмотреть эстансию. Педро заметил нескольких мужчин, очевидно, работников, которые едва ли обращали внимание на окрестности. Быки стояли в загоне. На одиноком столбе красовался бычий череп с обломанным рогом. Судя по всему, здесь царило спокойствие.

Педро дошел до изгороди и пока что больше никого не обнаружил. Проскользнув за изгородь и пригнувшись, он подбежал к сараю, упал на землю и подполз к ближайшему углу. Сарай и дом разделяло пустое пространство. Пока здесь никого не было, но в любую секунду все могло измениться.

Педро отполз назад, в тень сарая. Он решил подождать. Эдуард и его люди должны были начать лобовую атаку, чтобы с тыла можно было пробраться внутрь.

Педро закрыл глаза и напряг слух: его тело было напряжено от пяток до корней волос. Как только он услышит необычный шум, он начнет действовать. Педро надеялся лишь на то, что никому не придет в голову заглянуть за сарай.

Эдуард не знал, сколько раз он проверил пистолет. Он не любил огнестрельного оружия и всегда избегал им пользоваться. Обычно Эдуарду хватало кулаков, иногда он пускал в ход нож. А потом его слава принесла ему уважение. Эдуард мельком глянул на своих людей. Все, кто здесь был, оставались ему верны. Мартин был умным парнем и неплохим стрелком. Ноах, брат Элиаса, хотел отомстить. Кроме того, его считали очень рассудительным человеком. Лоренц мог быть хладнокровным и даже жестоким, но кто знает, что понадобится в таком бою? Лоренц предан своему предводителю до гробовой доски. Мартина, Ноаха и Лоренца Эдуард знал лучше, чем остальных. С другими он мало общался, но эти люди были на его стороне. Этого должно быть достаточно. По крайней мере, на данный момент.

Эдуард заставил себя отогнать мысль об Элиасе, которая болью отозвалась в его сердце. Он отомстит за Элиаса, потому что тот всегда был рядом с ним. Эдуард отомстит за него, потому что телохранитель всегда верил в то хорошее, что в нем было.