София Каспари - В стране кораллового дерева

Они уже давно заметили Ла-Дульче. Теперь главное здание было видно лучше и можно было рассмотреть некоторых людей. Без сомнения, их присутствие уже обнаружили, но Эдуард старался не думать об этом. Когда до эстансии оставалось всего несколько сотен метров, он приказал своим людям придержать коней. Эдуард внимательно посмотрел на каждого по очереди. Никто не отвел взгляд. Без сомнения, это были надежные люди.

Эдуард откашлялся, прежде чем заговорить.

— Это опасное дело, — произнес он. — Вам понадобятся все ваше мужество и сила. Может оказаться, нам придется делать то, что совсем не хочется делать… — Он не знал, почему в этот момент посмотрел на Лоренца. Мужчина, левую щеку которого шрам разделил на две половины, взглянул Эдуарду в глаза и криво усмехнулся. — Мы устроим ложную атаку, — продолжил Эдуард, — но может случиться, что многие из нас не вернутся. — Он сделал паузу и еще раз окинул взглядом каждого. — Возможно также, что на эстансии находится мой брат Густав. Кто из вас не хочет или не может сражаться против него, тем я разрешаю вернуться.

Никто не ответил. Эдуард глубоко вздохнул и вытащил пистолет.

— Тогда будьте мужчинами и покажите, на что вы способны!

Все взревели, сотрясая воздух и освобождая страх, засевший в позвоночнике.

«Началось, — подумал Эдуард, — началось!» Он пришпорил коня. Они атаковали под топот копыт.

Прозвучал выстрел. Виктория взглянула на Анну широко открытыми глазами. Она уже не была такой уверенной, как раньше.

— Ты слышала?

Анна заметила, как дрожит ее подруга.

— Они стреляют, Анна. Что нам теперь делать?

Анна невольно сжала повод. Жеребец беспокойно загарцевал.

— Мы можем вернуться, — предложила она, — пока нас не заметили.

И мысленно добавила: «И пока мы не испортили все дело».

Виктория взглянула на подругу, потом — снова в ту сторону, где раздавались выстрелы. Анна заметила, как она кусает губы. Руки Виктории все еще дрожали. Она покачала головой.

— Нет, я хочу быть там, когда будут спасать наших девочек. Разве ты не понимаешь?

— Понимаю. — Анна взглянула на свои руки, которые все еще крепко сжимали поводья. — Но не лучше ли будет, если мы не станем вмешиваться? Мы можем все испортить, Виктория!

Она не хотела даже думать о том, что случится, если их обнаружат.

— Я не буду вмешиваться. — Снова раздался выстрел, и Виктория вздрогнула. — Я просто хочу быть там. — Ее нижняя губа дрожала, и она прикусила ее. — Нашим девочкам, наверное, ужасно одиноко. Я хочу обнять их как можно скорее.

Анну переполняли мысли. Виктория, очевидно, не задумывалась над тем, что все может кончиться плохо. Конечно, она была права: наверное, девочки очень боялись. Но в то же время они ничем не могли им помочь. «Нам следовало остаться в лагере», — не в первый раз подумала Анна. Недоброе предчувствие, которое возникло еще перед выездом, теперь встало комом в горле. Что, если их обнаружат?

Когда наверху в доме поднялся шум, девочки заволновались. Теперь они выглядывали наружу сквозь щели в деревянной стене, пытаясь понять, что происходит. Над ними засуетились. Слышались шаги. Иногда девочки различали голос доньи Офелии. Единственный женский голос отчетливо слышался среди мужских. С тех пор как девочки оказались здесь, тон доньи Офелии становился все более властным. Каждую фразу она произносила как приказ. Снова раздались выстрелы, сопровождавшиеся громкими криками.

— Индейцы? — спросила Эстелла дрожащим голосом. — Может, это индейцы?

— Не знаю, — ответила Марлена.

Она попыталась еще плотнее прижаться к щели, в которую они смотрели, когда их снова заперли внизу. Снаружи туда-сюда бегали мужчины. Кто-то вывел лошадей. Остальные несли ружья и пистолеты. Все спешили в сторону главных ворот. Марлена старалась не дрожать. В тот же миг она услышала рядом голос Эстеллы.

— Я рада, что ты сейчас со мной, — прошептала подруга.

Марлена молча притянула ее к себе. Они крепко обнялись. Марлена уткнулась лицом в плечо Эстеллы. Она тоже была рада, что не одна в такой момент.

— Никаких возражений. Мы достанем их оттуда, — внезапно раздался наверху голос доньи Офелии.

Девочки в ужасе переглянулись и тут же, не сговариваясь, повернулись спиной к стене и сели на корточки. Спустя некоторое время над ними что-то сдвинули с места и с шумом открылась крышка люка. Кто-то спрыгнул в подвал.

— Поторапливайтесь! — слышался наверху голос доньи Офелии.

Мужчина, который спрыгнул вниз, схватил сначала Эстеллу, а затем и Марлену, чтобы поднять их наверх по очереди через люк. Чьи-то крепкие руки подхватили их. Девочек молниеносно связали, потом Пит, следуя за доньей Офелией, потащил их по лестнице на верхний этаж.

Донья Офелия вошла в комнату первой, за ней втолкнули девочек. Марлена и Эстелла сели на пол. Они сдерживали крик. Донья Офелия сделала пару шагов к окну и выглянула наружу. Пит подтащил девочек к большой кровати, заставил их встать на колени и каждую по отдельности привязал к ножкам.

Марлена и Эстелла сжали зубы.

— Я вам еще нужен, донья Офелия? — спросил Пит.

Донья Офелия покачала головой, не сводя глаз с происходящего.

Отсюда, сверху, мало что можно было рассмотреть. Она видела, как бегают туда-сюда ее люди, видела, как они иногда стреляют, как кто-то выезжает на лошадях. За воротами завязался бой. Офелия слышала, как захлопнулась дверь, слышала, как шептались девочки, но ее это не волновало. Здесь она была уверена в себе. Отсюда они сбежать не могли, у Офелии было достаточно людей, чтобы не допустить этого. Снаружи, в коридоре, раздались шаги, и в комнату вошел Умберто. Донья Офелия мельком взглянула на его пистолет, висящий на поясе.

— Останься здесь, — сказала она. — Не оставляй нас одних, присмотри за своей старой матерью.

Офелия заметила облегчение на его лице. Конечно, Умберто даже не подумал о том, что ему нужно спуститься вниз и сражаться. Она не винила его в этом. Почему он должен это делать? Для этого есть другие. Умберто ее драгоценный сын, тот, кому принадлежит вся ее любовь. Пусть другие воюют и погибают. Им за это платят деньги. Пусть другие заменят Умберто, который был ее жизнью и которого она будет защищать всеми доступными ей способами.

Донья Офелия выглянула наружу. Кто же нападавшие? Люди ее невестки? Но как им это удалось? Впрочем, не важно. Донья Офелия усмехнулась. Если потребуется, она сделает так, что Виктория больше не увидит свою дочь живой. Она собственноручно убьет эту девчонку.

Он боялся, он чертовски боялся. Эдуард направил лошадь вперед. Страх распирал его изнутри, поэтому он кричал громче всех. Копыта стучали о землю, из-под них летела пыль и трава. Справа и слева Эдуард видел своих людей. Еще никого не ранило, все кричали и рвались в бой. Он уже разрядил оба пистолета, пришлось их перезарядить. Лоренц метнул нож и настиг одного из убегавших людей Густава, и тот упал на землю, схватившись руками за горло. Заметив на себе взгляд Эдуарда, Лоренц осклабился. Эдуарду пришлось отъехать от него. Лоренц был хладнокровным, он был похож на ангела смерти или на саму смерть. Эдуард искал глазами Густава, но его нигде не было.