Джейн Остен - Разум и чувства

– Я тоже очень жалею, что нет, – ответила Элинор с большим удивлением, – и не могу помочь вам своим знакомством с ней. Но право, я никак не пойму, что у вас общего с этой семьей, и даже удивлена, почему вы так пристрастно расспрашиваете о ее характере.

– Да, должно быть. И я могу вам сказать, что я тоже не очень интересуюсь. Но, если бы я рассказала вам все, то вы бы тоже очень удивились. Миссис Феррарс действительно ничего не значит для меня сейчас, но такое время может настать. Как быстро оно наступит и когда мы, возможно, станем более близкими, зависит только от нее…

При этих словах она опустила глаза, только один раз бросив на Элинор быстрый взгляд, чтобы удостовериться в ошеломляющем эффекте своих слов.

– Боже мой! – воскликнула Элинор, – что вы такое имеете в виду? Вы что, знакомы с мистером Робертом Феррарсом? Как это возможно? – выпалила она, с ужасом представив, что скоро она будет иметь такую родственницу со стороны мужа.

– Нет, – возразила Люси, – не с мистером Робертом Феррарсом. Я никогда его не видела. Но, – пристально посмотрев на Элинор, – с его старшим братом.

Что почувствовала Элинор в этот момент? Удивление!!! Оно было настолько же больно, насколько неверие в притязание, его вызвавшее. Молча повернувшись к Люси и пытаясь понять причину или объект такого заявления, она взяла себя в руки, чтобы не допустить истерики или обморока.

– Вы, можете быть, удивлены, – продолжала Люси, – уверена, что вы не имели ни малейшего понятия до сегодняшнего дня. Он никогда не обмолвился ни словечком об этом в вашей семье, потому что это большой секрет! Могу добавить, который также тщательно хранился и мной до этого часа. Никто из моих родственников тоже ничего не знает, кроме Анны. И я никогда не сказала бы вам об этом, если б не почувствовала себя втянутой и в ваши секреты. Я подумала, что мои вопросы о миссис Феррарс покажутся вам очень странными, что нужны объяснения. Не думаю, что мистер Феррарс был бы против. Я доверяю вам, как самой себе, потому что знаю, как высоко он ценит вашу семью и рассматривает вас и ваших сестер, как настоящих своих родных.

Она замолчала.

Элинор некоторое время не могла произнести ни слова. Ее потрясение от того, что она услышала, было слишком велико, чтобы найти слова. Но затянувшаяся пауза становилась неприличной, и она заговорила, с осторожностью и мягкостью, присущими заботливой слушательнице:

– Могу ли я спросить вас, как давно вы помолвлены? – спросила Элинор.

– Мы помолвлены уже четыре года, – ответила Люси.

– Четыре года?!

– Да.

Элинор почувствовала, как земля ускользает у нее из-под ног, она отказывалась верить тому, что только что услышала:

– Я даже не знала до сегодняшнего дня, что вы знакомы.

– Наше знакомство длится уже много лет, так как он был под присмотром моего дяди.

– Вашего дяди?

– Да, мистера Пратта. Разве он никогда не упоминал имени мистера Пратта?

– Ах, да. Я кажется, припоминаю, – ответила Элинор, едва контролируя себя.

– Он был четыре года с моим дядей, который живет в Лонгстепле, около Плимута. Там мы познакомились. Моя сестра и я часто останавливались у дяди. Там же наша помолвка и состоялась. Почти год после этого он вел себя как школьник, но всегда был при нас. Я была очень против… этого. Вы должны меня понять – без знакомства и знания его матери. Но я была так молода и слишком его любила, чтобы быть такой же рассудительной, какой я стала сейчас. Хотя вы не знаете Эдварда так, как я, но могли часто его видеть и прекрасно понимаете, что он способен по-настоящему увлечь женщину.

– Конечно, – ответила Элинор, не совсем понимая, что она имела в виду. Но тут же пояснила свои слова, стараясь не задеть честь и любовь Эдварда и ее компаньонки:

– Помолвлена с мистером Эдвардом Феррарсом! Этого не может быть. Я, действительно, не могу в это поверить. Простите, но здесь точно произошла какая-то ошибка. Видимо, речь идет о разных людях!

– Увы, речь идет об одном и том же человеке, – воскликнула Люси, улыбаясь. – Мистер Эдвард Феррарс – старший сын мистера Феррарса с Парк-Стрит, брат вышей свояченицы миссис Дэшвуд. Вот тот человек, которого я имею в виду. И вы должны допустить, что я не ошибаюсь в имени и личности человека, от которого зависит все мое счастье!

– Все это очень странно, – растеряно произнесла Элинор, стараясь совладать со своим срывающимся голосом, – но я никогда даже не слышала, чтобы он хотя бы назвал ваше имя!

– Нет, зная нашу ситуацию, это вполне естественно. Мы дали друг другу слово хранить нашу тайну до конца. Поэтому вы ничего не знали ни обо мне, ни о моей семье, поэтому-то и не было никакой возможности услышать мое имя. Да к тому же, он всегда опасался способности его сестер до всего допытываться, поэтому и хранил молчание.

Она замолчала. Последний огонек сомнений Элинор потух, но ее самообладание не исчезло вместе с ними.

– Четыре года вы были помолвлены? – переспросила она мягким голосом.

– Да, небесам только известно, как долго нам еще ждать! Бедный Эдвард! Это разбивает его сердце! – вздохнула Люси и, достав маленькую миниатюру с его портретом из кармана, она добавила. – А теперь, чтобы устранить последние сомнения, посмотрите на это лицо. Узнаете? Оно, конечно, не отражает силы его характера, но все равно, вы не сможете его спутать ни с кем! Я ношу его уже три года.

Она протянула и положила на руку Элинор медальон. Та взглянула на портрет, и все ее последние надежды на ошибку, ее искреннее желание быть введенной в заблуждение и все другие надежды, которые только могли прийти ей в голову, рухнули разом, когда она увидела лицо Эдварда. Возвратив медальон почти машинально, она кивком подтвердила сходство.

– У меня никогда не было возможности, – сказал Люси, – подарить ему свой портрет в ответ, который я так бы хотела, что он имел и всегда носил с собой. Но я обязательно сделаю это при первой же возможности!

– Да, это необходимо, – ответила Элинор спокойно. Затем они снова умолкли. Через несколько шагов Люси заговорила первой:

– Я уверена, – сказала она, – что вы обязательно сохраните в секрете наш разговор! Потому что вы конечно знаете, как важно для нас, чтоб это не дошло до его матери, так как она никогда не разрешит это. Я могу сказать, что у меня тогда вообще не будет будущего! Я только могу себе представить, насколько она действительно своенравная женщина!

– Честно говоря, я не искала вашего расположения, – сказала Элинор, – Но вы ничего другого мне не оставили, кроме справедливости, предположив, что это также важно и для меня. Ваш секрет останется между нами. И простите меня, если я была удивлена сначала. Вы можете быть уверены, что ваша откровенность со мной будет только во благо для него!