Джейн Остен - Разум и чувства

Когда она это сказала, то внимательно посмотрела на Люси, надеясь, что часть ее признаний была надуманна и это будет сразу заметно по глазам, но Люси не лгала:

– Я боялась, – продолжала она, – что вы не поймете меня правильно, ведь я рассказала вам слишком деликатные вещи. Мы не были лично знакомы долго, но я знала о вас и вашей семье. Как только я увидела вас, то поняла, что это как старое знакомство. Этому я стала вас расспрашивать о матери Эдварда, для меня это очень важно. Я так несчастна, что не могу ни у кого узнать о ней. Мне может помочь только Анна, она одна знает о помолвке, но осуждает меня. Я постоянно боюсь, что она меня выдаст! Она не умеет держать свой язык за зубами, как вы успели заметить. Сегодня я испытала такой ужас, когда сэр Джон назвал имя Эдварда. Вы и представить себе не можете, как все это пронеслось у меня в голове! Я только удивляюсь, как я смогла вынести такие мучения ради Эдварда все эти четыре года! Все идет так трудно – мы можем видеться только раза два в году! И я почти уверена, что мое сердце действительно разбито!

Люси тяжело вздохнула, достала свой платок и приложила его к глазам, но Элинор не очень-то ей посочувствовала.

– Иногда я думаю, – продолжала Люси, вытирая слезы, – что, может, было бы лучше для нас двоих разорвать эту помолвку? – Сказав это, она проницательно поглядела на Элинор и продолжала. – Но, с другой стороны, у меня нет решимости на это. Я не могу его сделать несчастным, так как знаю, что он этого не переживет! И со мной произойдет тоже самое – так много мы значим друг для друга! Может, я не достойна такого чувства? Что бы вы посоветовали мне в таком положении, мисс Дэшвуд? Что бы вы сделали сами?

– Извините меня, – сказала Элинор. – но, я не могу дать вам совет в такой ситуации. Вы должны сами принять решение.

– Если честно, – ответила Люси, – то его мать временами начинает ставить ему условия, но бедный Эдвард не обращает на них внимание. Вы что, нашли его подавленным, когда он был у вас в Бартоне? Он был так расстроен, когда оставил нас в Лонгстепле и уехал к вам, что мы боялись, вы сочтете его больным.

– Он что же, приехал от вашего дяди, прямо к нам? В Бартон-коттедж?

– Да. Он провел две недели с нами. А вы думали, что он приехал прямо из Лондона?

– Нет, – сказала Элинор, раздумывая над новыми откровениями Люси, – Он рассказывал нам, что провел две недели с друзьями около Плимута. Она, правда, вспомнила, как удивилась тогда тому, что он никогда раньше не упоминал о каких-либо друзьях или их именах.

– Он был подавленным и в ужасном настроении? – спросила Люси.

– Да, пожалуй, но когда он только приехал.

– Я умоляла его сдерживать свой страх перед тем, что вы смогли заподозрить причину всего этого. Но это только придало ему меланхолии. И он не смог находиться без нас не более двух недель! Как он меня встретил, бедный юноша! Я боюсь, что он опять в таком же состоянии, когда написал мне. Я получила от него письмо, как раз, когда уезжала из Экзетера. И она достала письмо из кармана.

– Вы знаете его руку, надеюсь, очень хорошо. Очаровательный почерк, но оно не написано, как обычно. Он старался, я могу сказать, наполнить этот листок чувствами ко мне, как только возможно.

Элинор узнала его почерк и больше уже не сомневалась. Картину, которая приоткрылась перед ней, она поняла сразу. И это не был «сюрприз» со стороны Эдварда, их отношения были прочными и давними. Она не могла более сдерживаться и видела, как от слез расплывается всё вокруг и медленно тонет в пучине ее счастье.

– Переписка, – сказала Люси, убирая письмо в карман, – это единственное, что только мы нас связывает. У меня еще есть его портрет, но у бедного Эдварда такого нет. Если бы он его имел, ему было б легче! Я дала ему свой локон, и он носит его в кольце. Но Эдвард сказал, что это не то же самое, что портрет! Возможно, вы заметили у него на пальце кольцо?

– Да, я видела, – сказала Элинор, безразличным голосом, в котором угадывалось отсутствие всего того, что наполняло ее раньше. Она была раздавлена, шокирована и смущена. К счастью для нее, они уже подошли к коттеджу, и разговор сам по себе прервался. После небольшого визита, мисс Стилс вернулась в Бартон-Парк, а Элинор осталась одна раздумывать над всем этим.

Последние сомнения Элинор рассеялись – Эдвард, действительно, был помолвлен с другой. Если сначала она утешала себя тем, что мисс Люси выдает желаемое за действительное, то вскоре поняла – ошибки быть не могло! Они без сомнения могли познакомиться в доме мистера Пратта и то, что Эдвард сначала заехал в Плимут к Люси, а не к ним в Бартон, говорило о многом. Теперь ей стала ясна причина его меланхолии, неудовлетворенности собой и непонятное поведение по отношению к ней самой. Но до глубины души ее поразило даже не это, а осведомленность мисс Стилс о самых сокровенных подробностях жизни их семьи в Норланде, и неопровержимые вещественные доказательства его тайной любви – портрет, письмо и кольцо! Все это полностью исключало ошибку и подводило черту под ее неоконченным романом. Увы, теперь уже ничего нельзя было вернуть назад, и предательство Эдварда было непростительным. Разочарование и негодование захлестнули Элинор, и она мучила себя всё новыми и новыми вопросами, которые раньше ей даже не могли прийти на ум. Неужели Эдвард умышленно ее обманывал? Может быть, он замышлял что-то такое, чего она пока не знает? А может, его помолвка с Люси действительно состоялась по большой любви? Нет, если это действительно так, то она отказывалась в это верить! Это невозможно! Она не могла ошибиться, Эдвард, на самом деле, любил только ее одну! Нет! Ее не мог он так жестоко обмануть! Да еще на глазах у стольких свидетелей. Ее мать, сестры, Фанни – все в Норфолке видели искренность его отношений к ней… Нет, это не ее иллюзии! Он, действительно, любил ее, и был в высшей степени виноват перед ней, когда появился в Норланде и когда почувствовал, что она к нему неравнодушна! И только за это его невозможно простить! Но, если он так ранил ее, как же он тогда ранил себя?! Если ее участь достойна жалости, то его – безнадежна! Элинор в какой-то момент даже пожалела Эдварда, но эта была минутная слабость с ее стороны. Он наказал себя сам и сам лишил себя будущего. Она, возможно, со временем и перемениться, но он! Что принесет ему брак с Люси? Может ли он действительно быть счастлив с Люси Стилс? Сможет ли он, такой деликатный и образованный, жить с безграмотной, неискренней и эгоистичной женщиной?!

В девятнадцать лет любовь слепа. И вполне естественно, что ослепленный первой любовью видит только достоинства своей избранницы. Но четыре года спустя, целых четыре года, заставляют взглянуть на предмет своей любви другими глазами. Боже мой, недостатки Люси настолько очевидны, что их просто невозможно не заметить! А если учесть, что все эти годы Эдвард периодически проводил время рядом с ней в обществе ей же подобных, то ее милая простота в общении, которая могла привлечь его в начале их отношений, спустя четыре года неизбежно превратилась бы в невыносимую глупость.