Гюи Шантеплёр - Невеста „1-го Апреля“

Мишель слушал наполовину; на его лице была улыбка, выражавшая отчасти скуку и отчасти тоску.

— Ты очень красноречив, — сказал он. — Я уже представляю себе этот редкостный экземпляр, предназначаемый мне тобой, кроткую и серьезную подругу, образованную женщину, не педантку, веселую, но не легкомысленную и т. д. Я встречал эту редкостную фигуру во всех романах, прочитанных мною, когда я был очень молод.

— Я ее встречал в жизни. Да и ты также… Жена твоего друга Рео. Да… я хотел бы для тебя жену, похожую на г-жу Рео; впрочем, у нее есть сестра! Женись на м-ль Шазе.

— Мой милый Альберт, — заявил более серьезно Мишель, — я не отрицаю, что может быть есть и зерно истины в твоей проповеди, хотя все мне представляется спорным, но если бы ты знал; как мало я думаю о женитьбе, если бы ты только знал, какое неприятное впечатление производит на меня даже только разговор об этом, ты признал бы дело проигранным. Ах эти полюбовные сделки, обсуждающиеся ежедневно, эти представления, эти жалкие комедии, называющиеся браком в нашей стране. Фуй!.. Но не подымешься-ли ты ко мне на минуту, раз мы уже здесь?

Они завернули в ул. Божон и остановились перед домом, в котором жил Мишель.

— С удовольствием, — ответил Даран.

Но это отступление изменило не надолго течение его мыслей.

— Я в этом сознаюсь, — начал он вскоре опять. — Если существует человек, которого мне трудно представить себе в неблагодарной роли жениха, то это именно ты. Самое лучшее было бы, я думаю, чтобы нашлась молодая девушка, довольно смелая и достаточно влюбленная, чтобы ухаживать за тобой и сделать тебе предложение… Да… тогда, я тебя знаю, ты так добр, ты так боишься причинить кому бы то ни было малейшее огорчение, что, когда бы она тебе сказала: „я вас люблю, хотите на мне жениться?“ ты никогда не имел бы мужества ответить: „нет…“и ты был бы счастлив помимо своей воли.

— Конечно… Так как она действительно была бы обольстительна эта молодая девушка, довольно смелая и достаточно влюбленная… Если бы ты виделся с Колеттой, я мог бы подумать, что она тебя подговорила, — продолжал Тремор, отворяя дверь в курительную, чтобы пропустить туда неугомонного увещателя. — Она как раз мне писала третьего дня то, что ты мне говоришь сегодня. Но, садись здесь…

— Г-жа Фовель — женщина с большим здравым смыслом.

— Бедная Колетта, — шутливо вздохнул Мишель. — Вот комплимент, который ей покажется новым. Чего тебе, сигар или папирос?

— Пожалуйста, сигару… А что, если даже этот комплимент действительно нов, если здравый смысл не столь привычен м-м Колетте, если она его обрела внезапно, вследствие гениального наития, из любви к тебе? Матери, сестры, супруги, любящие женщины имеют подобные вдохновения. Что-ж, твоя прелестная сестра предлагает тебе невесту?

— Конечно.

— Отлично! — воскликнул Даран, зажигая сигару с удовлетворенным видом. — А я ее знаю?

Этот раз Мишель разразился очень искренним, звучным смехом, преобразившим его физиономию. Стоя, прислонившись к камину, с папироской в руке, он казался в эту минуту особенно моложавым.

— Да, ты ее знаешь, конечно… Только не знаю, помнишь ли ты ее, это — мисс Джексон, отдаленная кузина, внучка моей тетки Регины… Мисс Джексон приезжала в Париж несколько лет тому назад, чтобы изучить французский язык, и мы обедали с ней, ты и я, у моей сестры; ты был тогда поглощен твоими археологическими изысканиями, ты рассказывал весь вечер о раскопках и старых обломках и… кажется, твое красноречие усыпило молодую особу.

Даран смеялся от всего сердца.

— Я помню, — сказал он, — маленькая Анна или Жанна… блондинка, нежный ротик которой не сказал ничего особенного, но опущенные глаза и вздернутый носик были чертовски говорливы. Ну, слушай, ведь она прехорошенькая, это дитя… Ты уже имел раз дело с скороспелой плутовкой…

Не обращая внимания на нетерпеливый жест Мишеля, Даран продолжал спокойно:

— Ты имел дело с скороспелой плутовкой, и это отбило у тебя охоту к браку. Однако, так как ты честный малый, я никогда не слышал от тебя вывода, будто, благодаря тому, что тебя обманула нечестная женщина, земля населена одними только изменницами. Этой барышне не удалось отнять у тебя уважения к женщине, и я приветствую твой здравый смысл; притом, разве у тебя нет восхитительной сестры, может быть немного взбалмошной, занятой безделушками, но доброй и честной женщины, которая пошла бы в огонь ради своего мужа, своих детей или тебя!.. Что бы тебе жениться? Ах! Это так просто; нужно, чтобы прелестная молодая девушка тебя полюбила…

— Очень просто, — пробормотал Мишель.

И он пожал плечами.

— Конечно, очень просто, — повторил Даран, пожимая также плечами. Очень хорошо быть скромным, но не следует ничего доводить до крайности… и затем, ты мрачен, ты сомневаешься в себе, у тебя горе, ты имеешь вид героя романа… вот, что воспламеняет воображение молодой девушки!

Тремор сел с видом уныния. Этот разговор, начатый шутливо, становился для него тягостным.

— Это — твое быстро воспламеняющееся неосуществимым воображение, мой бедный друг… — воскликнул он; — нет, я не герой, но только бедный человек, не понимающий сам себя хорошенько и которого другие совсем не понимают, а это так тоскливо: быть не понятым! Мне кажется, я родился с больным сердцем; некто взял на себя труд растравить рану, теперь она излечена, но страдание меня страшно изменило. Я не злой; страдание другого для меня мучительно, ты прав. Однако, я жесток, ревнив, груб. И затем со мной трудно жить, я ожесточен. Герою романа дозволительно иногда убивать, но никогда не быть в дурном расположении духа… я часто бываю в дурном настроении…

Мишель два раза прошелся большими шагами по комнате, бросил в камин свою папироску и сел снова.

Спустя минуту, Даран возобновил разговор:

— Однажды ты мне объяснил, что такое палимпсест [11] Палимпсест (греч. — palipmpseston — вновь соскобленный). В древности так обозначалась рукопись, написанная на пергаменте, уже бывшем в подобном употреблении. Из экономии материала старый текст соскабливали и писали на его месте новый. Процедура соскабливания далеко не всегда была идеальной, поэтому слабо выраженные (еле заметные) фрагменты или отдельные буквы старого текста (или изображения) в некоторых случаях просматриваются под новым. (Прим. сканирующего) , и я эту мелочь запомнил. Ты мне напоминаешь этот палимпсест. То, что видишь в тебе, это не то, что было твое „я“ первоначально. Необходимо выявить в тебе другой текст, другое содержание, скрытое от взоров уже долгие годы под тем, который ты даешь прочитать каждому.

— Ты прекрасно знаешь, какую бы прочли историю, — заметил горестно Мишель.