Луиза Аллен - Невеста авантюриста

– Я должен буду вернуться в Константинополь до того, как осенние ветры и дожди отрежут нас от Средиземноморья, – сказал он. – Мне нужно заняться там организацией бизнеса. Но в действительности я сомневаюсь, что задержусь здесь даже до конца августа, если мне удастся найти секретаря и переписчика. Там уже давно не хватает порядка, и необходимо наладить каналы связи, – вот, пожалуй, и все.

Итак, он собирался уехать из страны уже через три месяца после свадьбы. Ей предстоял медовый месяц сроком в три месяца, и к тому же в компании мемуаров старого Саймона, а затем она снова останется одна.

– И как долго ты пробудешь в Константинополе? – спросила Лина, стараясь, чтобы голос ее звучал оживленно и заинтересованно. Ей и действительно было интересно, вот только… «Жены морских путешественников должны уметь ждать и терпеть расставания, – сказала она себе. – А он именно таков. Не старайся переделать и ограничить его. Помни о диком волке и комнатной собачке».

– А как долго ты бы хотела? – спросил ее Квин.

Лина озадаченно посмотрела на него. Конечно же ей хотелось, чтобы он пробыл там ни минутой дольше, чем должен. Но затем она вдруг поняла, о чем именно он спрашивал.

– Значит, я тоже могу поехать?

– А ты подумала, что я оставлю тебя? Ты подумала, что я могу оставить тебя? – Теперь была его очередь изумленно взирать на нее. – Селина, я люблю тебя. Это значит, что я хочу делить с тобой все, всю свою жизнь. И ты сама должна говорить мне, куда ты хочешь поехать и что делать. Да, в Константинополе меня ждут дела, но после весь мир принадлежит только нам. Ты хочешь увидеть крокодилов и легендарные пирамиды? Пересечь пустыню на верблюде или купить в Самарканде тончайшие восточные шелка? Совершить тур по всей Европе или отправиться в Америку через моря и океаны?

– Хочу побывать всюду, – вздохнув с облегчением и радостно рассмеявшись, сказала она. – Но только с тобой. – И вдруг ей в голову пришла неожиданная мысль. – А как же Грегор?

– А Грегор найдет своего верблюда, – сказал Квин и, в порыве нежности заключив Селину в объятия, припал к ее губам и целовал, целовал, пока ее милая новая шляпка не упала на землю.

1 июня 1815 года

Из коридора снаружи доносился несмолкающий шепот. Лина улыбалась, шепот, разговоры, смех и бесконечный шорох торопливых шагов не затихал сегодня все утро. Самые последние приготовления в день свадьбы никогда не обходятся без шума и суеты, но сегодня в них участвовали еще и три очаровательные обитательницы одного из самых роскошных борделей площади Сент-Джеймс, празднично одетые и изображавшие молодых леди из высшего света, которые превращали традиционную предпраздничную суету в полнейший хаос. Лина хотела, чтобы ее лучшие подруги и тетушка присутствовали в церкви и на свадебном завтраке. Квин был согласен. Однако все четверо отказались. Они готовы были быть с Линой до церемонии и после, на ступенях церкви, чтобы радоваться за нее, поддерживать и бросать в воздух рис, но затем они должны были исчезнуть.

– Половина гостей мужского пола непременно узнают нас, – объяснила тетушка Клара, и в конце концов Лине пришлось с ней согласиться – было бы ужасно и непоправимо, если бы какая-нибудь гостья обнаружила своего супруга бегающим за Кэтти по пустующей спальне.

Естественно, то, что юная леди, которая находилась в центре скандала с сапфиром Толхерста, теперь была невестой лорда Дрейкотта, породило немало толков и сплетен. Мистер Реджинальд Толхерст был так глубоко потрясен, обнаружив, что ошибочно обвинил ни в чем не повинного человека, что вынужден был отправиться в длительное морское путешествие, чтобы привести в порядок свои мысли, как поговаривали в определенных кругах. Это было невероятно, но тот факт, что мистер Джордж Толхерст был одним из гостей на свадьбе, положил конец наиболее вопиющим и неправдоподобным слухам.

Говорили, будто мисс Шелли заботливо возвращала сэру Хамфри его трость, которую он выронил на улице, когда торопился домой, предчувствуя первые симптомы сердечного приступа, который впоследствии и погубил его. А перстень со знаменитым сапфиром упал и закатился за кресло. Так по строжайшему секрету рассказывали своим друзьям особенно хорошо осведомленные господа. Довольно неловкая ситуация, особенно после того, какая невероятная шумиха была поднята вокруг этого дела.

– Если вы чуть наклоните голову, мэм, то я смогу застегнуть ожерелье, – сказала Пруденс.

Бриллианты ласкали ее кожу, а когда Лина подняла глаза, они буквально ослепили ее своим сияющим блеском. Квин, казалось, с наслаждением осыпал ее драгоценностями. Серьги, ожерелье, шпильки в ее прическе, диадема, которая удерживала фату, великолепное кольцо с бриллиантом на пальце. Она искренне протестовала и уверяла его, что украшения невесты должны быть гораздо более скромными, к примеру, жемчужными, но он столь же решительно не соглашался с нею – его невеста должна сиять во всем блеске своей красоты в роскошном обрамлении.

В противоположность драгоценностям, платье представляло собой саму простоту и скромность – корсаж и нижняя юбка из белого шелкового атласа и верхняя юбка из легкой газовой ткани, пронизанной тонкой золотой нитью. Кружевная фата была такой ажурной и драгоценной, что Лина и сама не смела прикоснуться к ней, после того как Грегор сказал ей, что это ручная работа фламандских мастериц семнадцатого века.

Шепот снаружи становился все громче. Лина с улыбкой предположила про себя, что там наверняка готовится какой-то сюрприз. Дверь открылась, и, взглянув в зеркало, она увидела в его отражении двух незнакомых элегантных молодых дам, одетых в весьма изысканные наряды.

Лина поднялась и повернулась к ним:

– Прошу прощения, вы, должно быть, ошиблись комнатой…

Женщины улыбнулись ей, и сердце Селины вдруг замерло, и в ту же минуту они бросились навстречу друг другу, вскинув руки, и она оказалась в теплых родных объятиях.

– Мег, Белла! Вы нашли меня. Господи, вы нашли меня!

Прошло целых десять минут, прежде чем они перестали рыдать, причитать и говорить все трое одновременно. Наконец все они отошли на шаг назад и с любовью смотрели друг на друга. В этот миг Лина думала о том, что, кажется, слишком счастлива, чтобы пережить это.

– Но как? Как вы нашли меня?

– Учитывая, что именем мисс Селины Шелли пестрят все газеты? – сказала Мег. – Все мы были приглашены к семейству Лейк на праздник. Мы увидели газеты, как только вернулись в Пенрит из маленького домика, который снимали некоторое время, и, слава богу, прочли там весть о том, что с тебя сняты все обвинения.

– Мы написали лорду Дрейкотту. – Белла перехватила повествование. – Господи, ну разве он не прекрасен? И мы договорились, что прибудем к свадьбе и сделаем тебе сюрприз. Внизу ждут дети с нашими мужьями, но сейчас уже нет времени на то, чтобы встретиться с ними. Нам пора немедленно прекратить плакать и спрятать все следы слез, иначе мы не успеем в срок доставить тебя в церковь.