Хелен Диксон - Хозяин Стоунгрейв-Холл

– Я найду время. С удовольствием займусь вашим обучением, – заверил Лоуренс улыбаясь.

– Вот видите, – Виктория тут же воспользовалась его довольным выражением лица, чтобы указать на него карающим перстом, – мой страх перед лошадьми и возможное изгнание из светского общества, видно, забавляет вас. Думаю, вы только и ждете, когда я сваляю дурака и окажусь сброшенной с лошади.

– Не думайте так плохо обо мне. – Лоуренс рассмеялся. – У меня много недостатков, но я не привык радоваться, если с кем-то случается неприятность. И не пытайтесь разжалобить меня. Я с удовольствием сделаю это ради вас, так что слушайте меня.

– Я не хотела обидеть вас. – Виктория отвела глаза, потом снова взглянула на него. – Однако ваши мотивы сомнительны.

– Вообще или обучение верховной езде?

– Думаю, и то и другое.

Никто не сомневался в мотивах Лоуренса с тех пор, как он стал хозяином Стоунгрейв-Холл, к тому же он редко испытывал необходимость объяснять их. Однако он понимал, насколько важно сделать это в данном случае.

– Я говорю серьезно. Я человек чести. Если невозможно добиться своих целей справедливыми и честными средствами, лучше смирюсь с неудачей. Я намерен сделать все возможное, чтобы ваша жизнь в Холле была приятной. А что касается вашего недоверия, постараюсь доказать, что вы не правы.

– Как?

– У меня нет желания, чтобы кто-либо увидел ваше падение, вот почему мы начнем уроки утром. Ровно в девять часов.

– Кто-нибудь еще там будет?

– А почему там никого не должно быть? – Лоуренс озадаченно посмотрел на нее. – Это вас беспокоит?

– Немного. Мне хотелось бы, чтобы там не было зрителей.

– Там будут зрители. – Лоуренса снедало любопытство. – Конюхи.

– Я понимаю. – Щеки Виктории покраснели. – Наверное, с этим ничего не поделаешь. Им ведь надо выполнять свою работу. Однако ваши друзья и соседи – совсем другое дело.

Лоуренс ничего не понимал. Видя его озадаченное лицо, она продолжила:

– Дело в том, что я стараюсь делать все, за что берусь, как можно лучше.

Его вдруг осенило.

– Вы хотите сказать, что не будете ничего делать перед людьми, если это не безупречно?

– Ну… да.

– Виктория, вы слишком строги к себе. Никто не застрахован от промахов.

– Да, понимаю, но… – Она умолкла, прикусила губу и отвела взгляд. Затем глубоко вздохнула и выдохнула: – Дело в том, что в школе девушки смеялись надо мной, если я что-то делала не так, теперь страшно боюсь, что надо мной снова могут посмеяться, – тихо призналась она и взглянула на него. – Я вряд ли вынесла бы, если бы пришла мисс Эллингем и увидела мое падение с лошади. Мне не хотелось бы, чтобы там были зрители до тех пор, пока я не стану умелой наездницей.

Лоуренс почувствовал, что по необъяснимой причине сердится на других девушек школы.

– Но я ведь увижу ваши ошибки, – тихо возразил он.

– Это другое дело. Вы не в счет. Мне все равно, что вы подумаете, – соврала Виктория, надеясь, что ее голос звучит убедительно.

– Что ж, этому я могу вполне поверить. Очень хорошо, мы никому не скажем о ваших уроках. Найдется множество мест, где могут скрыться от посторонних глаз лорд, его ученица и лошадь.

– Спасибо. Буду вам очень признательна.

Достигнув двора конюшни, Виктория уже ни в чем не сомневалась. Она решила последовать совету Лоуренса и научиться верховой езде. Все ясно. Если суждено вращаться в светском обществе, придется учиться, а раз верховая езда необходима для первого шага к успеху, путь будет так.

Надев черное шерстяное платье и прочные сапоги, она появилась во дворе ровно в девять часов. Грумы и их помощники занимались обычными делами. Недавно вернувшись с верховой прогулки, Лоуренс с элегантной непринужденностью сидел на огромном скакуне каштанового цвета, без видимых усилий держал беспокойное животное в узде и непринужденно разговаривал с конюхом. Легкий ветер трепал его волосы. Виктория остановилась в тени под аркой конюшни и пристально разглядывала его.

Амелия, опытная наездница, часто говорила, что настоящий джентльмен верхом на лошади выглядит необычайно лихо, и, глядя на Лоуренса, она согласилась, что подруга права. С такой располагающей дружеской улыбкой, бездонными голубыми проницательными глазами он, видно, не один год заставлял трепетать женские сердца.

Спешившись, Лоуренс передал вожжи груму и ласково потер нос скакуна. Виктория не могла оторвать глаз от него. Ее поразил его строгий профиль, она разглядела в нем что-то привлекательное, но прогнала эту мысль. Когда вдруг стало трудно дышать и сердце быстро забилось, забыла, почему находится здесь. Не желая мешать Лоуренсу, отступила назад, однако сообразила, что выдала себя или он почувствовал ее присутствие, ибо вдруг повернулся и взглянул на нее. Видя этот откровенный полный желания взгляд, свидетельство соблазна и страсти, Виктория ощутила, как ее лицо заливается краской.

Лоуренс пресек ее намерение скрыться:

– Вот вы где. Вам страшно?

У нее задрожали ноги, от страха по спине пополз холод, сильно забился пульс.

– Лошади меня всю жизнь пугали, а вдруг этот страх не пройдет?

– Посмотрим.

– Поскольку все культурные юные леди должны уметь держаться в седле, я позволяю вам цивилизовать себя.

Лихая улыбка медленно расплылась по его лицу.

– Интригующее предложение.

– Думаю, мы станем участниками забавного спектакля.

– Это самое меньшее, что я могу сделать. Считаю своим долгом помочь тем, кому повезло не так, как мне, – пошутил Лоуренс, игриво сверкая глазами. – И простите, если я скажу, что без моей помощи вы никогда не узнаете, какую радость доставляет верховая езда.

– Что ж, мне не терпится стать вашей музой, глиной в ваших руках. Делайте из меня, что хотите. – Виктория настороженно поглядывала на лошадей.

Заметив ее испуг, он подумал, что ко времени окончания учебы она поборет страх перед лошадьми. Виктория уже приготовилась к насмешке, но его низкий голос выражал восхищение:

– Вы просто восхитительны, однако надо будет присмотреть вам костюм наездницы. Вы готовы приступить к первому уроку?

– Наверное, я скорее предпочла бы стреляться на пистолетах с расстояния двадцати шагов, – заметила она, поглядывая на серую кобылу, которую грум вел к ним.

– Тпру, смирно, – бормотал он, успокаивая лошадь, когда та затрясла головой и громко фыркнула.

Лоуренс взял вожжи и кивком дал ему знак отойти.

– Не нервничайте. Не дайте лошади почувствовать, что вы боитесь. Всадник должен приучить ее слушаться. После этого хорошая лошадь всегда узнает хозяина, в нашем случае хозяйку.

– Я буду стараться, – пообещала Виктория, пытаясь обуздать страх.

– Молодец. Идем, подружимся с ней, ее зовут Дымка. Она кротка как ягненок. – Достав что-то из кармана, Лоуренс протянул лошади руку. Дымка фыркнула, взяла кусочек сахара и, довольная, стала жевать его. Лоуренс вложил в руку Виктории еще один кусочек сахара. – Теперь попробуйте вы.