Хелен Диксон - Хозяин Стоунгрейв-Холл

– Уходите, пожалуйста. Мне нечего сказать вам.

– А я могу рассказать вам очень много.

– Разве вы недостаточно рассказали?

– Думаю, вам следует знать кое-что.

От страха Виктория задрожала всем телом и уставилась на Клару Эллингем.

– Я же сказала, не хочу вас слушать. С тех пор как я окончила школу и живу здесь, вы преследуете меня только потому, что одержимы Лоуренсом.

– Как вы думаете, кто оплачивал ваше шикарное образование в Йорке? Как вы думаете, кто покупал вам красивую одежду?

– Моя мать.

Клара приблизила лицо к Виктории и злорадно рассмеялась:

– Это она вам сказала? И вы поверили?

– О чем вы говорите?

– О том, что каждое пенни за ваше образование платил Лоуренс. Он знал, как трудно женщине в положении вашей матери найти необходимые средства для образования дочери. Как она обрадовалась, когда у нее появился дружок, готовый платить за все. Полагаю, он чувствовал себя обязанным, потому отправил вас в шикарную школу Йорка. Ну, что скажете после того, как узнали об этом?

Парализованная таким откровением, Виктория страшно побледнела. В ее глазах появилось затравленное, почти безысходное выражение.

– Вы лжете. С какой стати он обязан моей матери?

– Что ж, это касается вашей матери и нравственности.

– Ее нравственность , хорошая или плохая, вас не касается. Она мертва и не может постоять за себя.

– Да, не может, однако правды не утаить.

– Правды? Какой правды?

– Речь идет о ее омерзительном романе с отцом Лоуренса и о том, как он сам бесстыдно хвастался этим перед собственной женой, однако полагаю, джентльменам из рода Рокфордов позволительны небольшие грешки, разве не так?

Виктория смотрела на Клару, жгучий белый свет мелькал перед глазами. Ей стало ужасно и мучительно жарко, тошно. Каждое полное злобы слово точно обухом било по голове. Клара говорила все быстрее и быстрее, казалось, будто одни ее слова опережают другие. Она ничего не скрыла. Лоуренс оплачивал ее образование… постыдная связь матери с его отцом… что-то о каком-то ребенке, сыне – единокровном брате Виктории… ее мать отдала этого ребенка леди Рокфорд и обещала лорду Рокфорду никогда не видеться с ним.

Мечта выйти замуж за Лоуренса рассыпалась в прах, ее уничтожила Клара Эллингем. Виктория взглянула на нее и заговорила, изливая обиду за измену:

– Прошу вас, уходите. Думаю, вы сказали все, что хотели.

Всю жизнь она будет помнить мгновение, как почва зашаталась у нее под ногами, о том, что могла бы ответить. А она лишь просила Клару уйти, затем потухшим голосом велела Дженкинсу передать Неду, чтобы тот подал экипаж. Пошла к себе, сняла свадебное платье и надела одежду, пригодную для путешествия.

Виктория понимала: вопреки тому, что услышала, очень любит Лоуренса, однако теперь исчезла уверенность, которую она чувствовала, находясь рядом с ним. К горлу подступал ком при мысли о том, что он войдет в церковь Эшкомба, полагая, что вот-вот вступит в брак, а выяснится, что невеста бросила его. К прежним сомнениям, тревогам и опасениям добавились откровения Клары Эллингем, ставшие последней каплей, переполнившей чашу.

В глубине души Виктория была вне себя. Стены замка оказались непрочными. Она почувствовала первые дуновения холодных сквозняков, когда Клара Эллингем вошла в комнату. Стены закачались, завыл ветер, когда та произнесла первые обличающие слова. Затем стены рухнули, и обломки посыпались у ног.

Краска сошла с лица Виктории, оно стало мертвенно-бледным, как у статуи. Она не знала, перестанет ли болеть сердце. Стоя в дорожном платье посреди полутемной комнаты перед кучей кружевных юбок, взглянула в длинный пустой коридор, ведущий в неизвестность. Молчаливое смирение хуже, чем слезы. Мужчина, которому она полностью доверяла, обманул и предал ее. Виктория никогда не чувствовала себя такой одинокой. Понимала, что ей здесь делать нечего.

– Что мне передать его светлости? – спросила Сэлли, когда Виктория, взяв сумку, собралась уходить.

– Скажите ему… скажите, что это была ошибка. Скажите, я не могла пойти на это.

Когда Виктория покинула дом, пошел дождь, легкий и пушистый, скорее похожий на дымку. Спустя полчаса он усилился, перешел в серый ливень, подул сильный ветер.

Лоуренс с каменным лицом ждал появления невесты в церкви Эшкомба. Натан стоял рядом с ним, викарий перед ним, держа открытую книгу для регистрации браков. Прошло десять минут, Виктории все не было. Натан обратился к брату:

– Как ты намерен поступить?

– Подождем.

Лоуренс ждал еще полчаса, веря, что Виктория придет. Не желая допустить мысль о том, что история вот-вот может повториться, ждал. Его глаза излучали ледяной холод зимнего неба, губы сжались в тонкую белую ниточку. Оба брата продолжали стоять, глядя на алтарь.

Когда викарий решил заговорить с Лоуренсом, Натан извинился и ушел искать Диану, которая ждала в вестибюле и с тревогой посматривала на дорогу, ища взглядом экипаж.

– Я наслышан о том, что невесты опаздывают на свадьбу, но это уже слишком, – сердито пожаловался Натан.

– Наверное, что-то стряслось, – ответила жена. – Можешь не сомневаться, Виктория найдет отличное оправдание.

– Будем надеяться, ради нее самой. Если тебя однажды бросили у алтаря – это обидно, но если такое случается дважды, этого уже не вынести. Лоуренс разорвет ее на куски, если она не появится. Я понимаю, брат поступил безумно, предложив ей руку, но он не хотел ничего слышать.

Прошло еще полчаса, Виктории все не было. Лоуренс отправил кучера своего экипажа в Холл выяснить, где она. Наконец ему сообщили, что Виктория покинула Холл вместе с Недом. Сэлли, горничная, не могла объяснить, почему Виктория спешно сняла свадебное платье и уехала, почти ничего не взяв с собой.

– Но должна же она была сказать хотя бы что-то, – грозно произнес Лоуренс.

– Виктория сказала, милорд, – боязливо ответила Сэлли. – Она… она сказала, что произошла ошибка и она не может пойти на это.

Лоуренс отвернулся от горничной. Стало ясно: Виктория просто сбежала.

– Наверное, у нее на то была веская причина, – сказала мужу Диана.

– Это уже не имеет никакого значения, – резко ответил Натан. – Если Виктории не удастся убедить Лоуренса, что ее похитили силой, она перестанет существовать для него.

– Пожалуйста, не говори так. Он любит ее. Это видно.

– Диана, я лучше тебя знаю своего брата, – ответил Натан, помня о том, как вел себя Лоуренс в тот день, когда Мелисса Пиггот бросила его у алтаря. – Он не позволит ей причинить себе боль еще раз. Если Виктория бросила его по своей воле, она для него мертва. Взгляни на его лицо. В нем уже угасли чувства, которые он испытывал к ней.