Джулия Берд - Леди и Волк

— Что ты делаешь? — едва расслышала она его голос.

— А что, по-вашему, это напоминает? — с вызовом ответила Кэтрин.

— Ты раздеваешься!

— Неплохо, милорд. Должно быть, вы способный ученик, жаль, что вы впустую тратите свои необычайные способности рассуждать — ведь слышать вас могу я одна.

Болезненное выражение исказило лицо Стефана. Выругавшись в сердцах, он отпил из кувшина.

— Милорд, — назидательно сказала Кэтрин, расстегивая спереди лиф, — если вы будете слишком много пить, то не сможете выполнить свои обязанности. По крайней мере, так говорили друзья Джорджа, когда я их подслушивала.

Имя Джорджа, словно каменная стена, упало между ними. Руки девушки застыли на третьей пуговице. Она не могла вымолвить больше ни слова, как будто ком застрял в горле.

— Ты не хочешь этого делать, — невнятно произнес Стефан.

Когда девушка взглянула на него, в ее глазах горел беспощадный огонь.

— Что я хочу, не имеет никакого отношения к происходящему, безмозглый грубиян! Неужели вы до сих пор этого не поняли?

Стефан, покачиваясь, приблизился к девушке. Схватив за запястья, он притянул ее к себе. Его губы, сначала неуверенно, а потом нежно и чувственно обхватили ее рот, раскрывшийся для поцелуя. Вбирая в себя ее свежее дыхание, он упивался бархатной мягкостью атласных губ.

Он стонал, охваченный страстью, и прижимал ее бедра к своему паху. Когда тепло белым облаком окружило их сливающиеся тела, разрушая все барьеры, и Кэтрин уже была готова полностью раствориться в нем, Стефан внезапно отшатнулся. Виски его были покрыты потом.

— Нет, — пробормотал он, с трудом переводя дыхание, — это неправильно, Кэтрин. Все должно быть иначе. Я хочу быть… абсолютно уверенным… когда мы… когда мы…

Не закончив фразу, Стефан направился к постели.

— Где этот чертов кувшин? — Он поискал глазами и обнаружил его на постели, где сам и оставил.

— Может быть, счастье улыбнулось мне, а я упустил его, — сказал Стефан, опустошив кувшин, и бросив его на пол. — Но это неправильно. Мы не должны… вступать в брак… таким образом.

Кэтрин устало вздохнула.

— Должна сказать, что вы слишком щепетильны. С такими взглядами я никогда не лишусь девственности. Разве можно с гордостью назваться любовницей убийцы, если я так и не прониклась удовольствием ощутить ваш меч между своих ног!

Стефан нахмурился. Лицо его покрылось красными пятнами.

— Не надо разговаривать со мной подобным образом, Кэйт!

— Почему же! — равнодушно повернулась она к нему, расстегивая последнюю пуговицу. Ее груди, созревшие и высокие, были свободны от платья. — Вас не слишком беспокоили манеры шлюхи, благосклонность которой вы принимали на турнире.

— Это совсем другое! — Яростный взгляд Стефана смягчился при виде девичьей груди.

— Почему? — невинно спросила Кэтрин. Ее последняя одежда мягко соскользнула на пол. Из-под полуприкрытых век струилась дымка соблазна. В мерцающем свете огня она стояла перед ним, обнаженная и вызывающая.

— Бог мой! — пробормотал Стефан, схватившись за грудь. — Вы восхитительны!

Легкая улыбка тронула уголки ее губ. Он сказал именно то, о чем она все время мечтала! Он нашел ее красивой! И девушка шагнула к лежащему на постели Стефану. Не обращая внимания на внутренний голос, который говорил, что надо остановиться, пока не поздно, она уверенно двигалась вперед.

— Нет, Кэйт, ты не должна делать этого! — спохватился Стефан, едва приходя в себя от изумления. — Твоя клятва!

От этих слов Кэтрин чуть было не потеряла сознание.

— Не говори больше об этом, — сказала она сквозь стиснутые зубы, — теперь она не имеет значения… У меня нет выбора. — В ее голосе звучала обреченность. — Если это сделаешь не ты, то кто-то другой лишит меня девственности и чистого имени. Никому, даже моему отцу, не будет дела до моей клятвы. Давай совершим то, чего все равно не миновать, и покончим с этим навсегда!

Чем ближе подходила Кэтрин, тем дальше отодвигался от нее Стефан. Когда неожиданно его локоть подвернулся под собственным весом и он упал на подушки, девушка в одно мгновение оказалась на нем. Обнаженная и соблазнительная, она воспламеняла его страсть.

— Уйди, Кэтрин. Оставь меня одного! — взмолился Стефан.

Но в голосе слышались фальшивые нотки. Конечно же, он хотел, чтобы она осталась. И она была уверена в этом, чувствуя своими бедрами его твердую плоть.

— Замолчите, милорд, — прошептала Кэтрин, прикасаясь влажными губами к его рту. Ее язык настойчиво скользил по напряженным губам Стефана, сопротивление которых вскоре ослабло, и девушка смогла полностью насладиться поцелуем. В порыве страсти она неистово развязала кожаные ремешки рубашки и жаждущими руками начала ласкать его обнажившиеся бронзовые соски. Стефан стонал и терзался, словно ублаготворенная жертва. Девушка целовала его твердый живот, лаская языком напрягшиеся мускулы. Из ее груди вырвался стон, в котором воедино сливались желание и решимость. О, как ей хотелось закончить, наконец, их поединок. Закончить его так, чтобы остаться победительницей. Самой отдать ему то, к чему он так страстно стремился, — свое тело, свое обещание. Это был маленький, но важный шаг к тому, чтобы самой распоряжаться своей судьбой.

Когда Кэтрин яростно стаскивала со Стефана бриджи, несомненно, ею руководило не столько желание, сколько разум. Она раздевала его с огромным трудом, без какой-либо помощи с его стороны. Дергая и стаскивая тонкую ткань с бедер и голеней, она стонала от усердия. Когда наконец она стащила с него сапоги, а следом за ними и бриджи, возглас разочарования вырвался из ее груди.

Его плоть была безжизненной, желание бесследно исчезло.

— Стефан! — разочарованно простонала девушка, падая рядом с ним на постель.

Но Стефан ее не слышал. Он спал. Сквозь приоткрытые мягкие губы доносились звуки тихого храпа.

Она целовала каждую клеточку его лица, думая о том, что он никогда не узнает о единственной слезе, упавшей на его щеку. Осушив ее поцелуем, Кэтрин ощутила соленый вкус на своих губах. Она вдыхала запах его тела, в упоении прикасалась к нему губами, чувствуя, как сердце наполняется любовью. Да, она любила Стефана. Не давая воли своим чувствам.

— Я люблю тебя, — шептала девушка, зная, что он не слышит ее. — Если бы ты только знал, как я люблю тебя!

Кэтрин спала так, словно не Стефан, а она выпила накануне кувшин меда. За всю ночь, прижавшись к нему как можно ближе, она ни разу не шелохнулась. Прислушиваясь к биению его сердца и тихому дыханию, девушка ощущала себя удивительно спокойно. Джордж, должно быть, не знал, насколько восхитительно лежать в нежных объятиях, если отговаривал ее от замужества.