Мэри Бэлоу - Сети любви

– Так и есть. Чарли совершенно прав.

Никогда он не танцевал с Эллен вальс. Не обнимал ее. Стройное женское тело было горячим и податливым. Чарли – счастливчик.

Он вспомнил, как впервые встретился с миссис Симпсон в Испании, как удивился ее молодости, красоте и элегантности. По его мнению, женой грубоватого и простоватого Чарлза Симпсона должна была стать другая женщина, не Эллен.

И тем не менее не было ни малейшего сомнения в том, что ее мир замкнут на муже. С годами лорд Иден уважал эту женщину все больше и больше. Он никак не мог забыть один случай. Как-то в ожесточенной перестрелке в Испании его ранило в руку. Рана была неглубокой, но причиняла ужасную боль, и выглядел он, должно быть, очень плохо, когда приплелся к палатке Эллен – первому знакомому ориентиру, попавшемуся на глаза. Эллен, увидев его, прижала руки к губам, глаза ее округлились от ужаса, и она закричала так, что на мгновение он забыл о собственных страданиях.

Оказывается, увидев, она решила, что он принес плохие вести. Поняв, однако, свою ошибку, Эллен мгновенно пришла в себя, и вскоре уже ее спокойные, уверенные руки сняли с него мундир, отрезали пропитанный кровью рукав рубашки, промыли и перевязали рану. Заплакала она уже час спустя, когда появился Чарлз, в лохмотьях, невероятно грязный и, как ни странно, невредимый. Она прижалась к нему, обхватила его за шею и по меньшей мере дюжину раз повторила его имя.

В такие моменты его всегда охватывала зависть к своему женатому другу.

– Как вы думаете, смотрит ли на нас Чарли и хочется ли ему быть на моем месте? – спросил он, улыбаясь одними глазами. Он кружил ее в углу зала, чтобы им никто не мешал, пока она не рассмеялась от восторга.

Но вдруг одна неосторожная пара задела Эллен, и она почти упала в его объятия. Вся она прижалась к нему, а его губы оказались на уровне ее глаз. Его обдало волнующим ароматом ее волос. Запах его одеколона дурманил ее, его зеленые глаза, оказавшиеся совсем рядом, гипнотизировали.

Эллен почувствовала, что щеки ее залил жаркий румянец.

– Прошу прощения. Как я неловок! – проговорил, обернувшись через плечо, добродушный великан, увлекая свою партнершу в толпу танцующих.

Лорд Иден крепко взял Элен за плечи и чуть отстранился.

– Какая беспечность с моей стороны, что я не предотвратил этого… Вы не ушиблись, сударыня?

– Нисколько, – ответила она, оправляя юбку и улыбаясь ему. – Пожалуйста, простите меня.

– За то, что я позволил этому быку толкнуть вас? Я бы не удержался и бросил ему в лицо перчатку, не будь на его лице написано такое простодушие. Боже мой, да он толкнул еще какую-то несчастную пару!

Она засмеялась и снова положила руку на его плечо.

– Наверное, вместо того чтобы вызвать его на дуэль, нужно повесить ему на шею колокольчик, милорд. Чтобы все заранее знали о его приближении.

Лорд Иден испытывал смущение. Какой непростительный промах с его стороны – поставить ее в такое неудобное положение. Он заставил себя улыбнуться ей в ответ.

– А я-то думал, что в вас нет ни малейшей склонности к злу, миссис Симпсон, – проговорил он. – Стыдитесь, сударыня!

Эллен никак не могла заставить себя посмотреть ему в глаза. Иден вдруг показался ей очень высоким, и он был так близко! Она почувствовала, что задыхается, но вовсе не от танца. Как все это неудобно!

Неужели музыка никогда не кончится? Но все же оба улыбнулись и нашли тему для разговора.

Графиня Эмберли рассеянно водила гребнем по волосам и смотрела на мужа, отражающегося в зеркале. Он стоял рядом.

– Как вы думаете, Мэдлин выйдет за полковника Хэкстейбла? – спросила она. – Он, по-видимому, очень приятный человек, вам не кажется? Впрочем, она знает его совсем недолго.

– Я полагаю, ему придется сделать ей предложение прежде, чем это станет неизбежным, – ответил граф, зажав ее локон между своими пальцами.

– Конечно, он сделает ей предложение, – улыбнулась она. – Разве все не поступают именно так?

– Значит, можно предположить, что она ему откажет, – сказал он. – Разве она не отказывает всем? Александра вздохнула.

– Может быть, у нее слишком серьезные взгляды на любовь, – сказала она. – Пожалуй, она полюбит, если только близко познакомится с подходящим человеком.

– Как это сделали мы? – спросил он.

– Да, – согласилась она, – как это сделали мы. Мы ведь не знали, что полюбим друг друга, когда обручились, правда?

– Ах, – сказал он, – я-то знал, что полюблю вас, Алекс. Возможно, обручение и было мне почти навязано, но я знал, что полюблю вас. И времени на это потребовалось немного.

Она коснулась его руки.

– Доминику нравится мисс Симпсон, – сказала она. – Девушка действительно очень мила. Мне она нравится. Только она немного молода для него, не так ли, Эдмунд?

– У нас с вами разница в восемь лет, – сказал он. – Вы что же, слишком молоды для меня?

– Нет, я говорю не о разнице в возрасте. Ну да ладно.

Они познакомились совсем недавно. А знаете, Эдмунд, что мне сказала эта ужасная Мэйзи Хардкасл?

– Представить себе не могу, – сказал он, нагнувшись к ней и теребя мочку ее уха. – Но не сомневаюсь, что нечто скандальное.

– Во всяком случае, я ее не поощряла, – сказала она, – и изо всех сил старалась даже не слушать. Но она настаивала, что считает своим долгом рассказать мне об этом, чтобы не повредить своей репутации.

Граф фыркнул.

– Вот как, неужели? Вы уже готовы лечь, Алекс? Она повернулась в его объятиях к нему лицом.

– Она сказала, что миссис Симпсон – дочь графини Хэрроуби. Вы се знаете?

– Я ее знаю, – ответил он, расстегивая верхнюю пуговку ее ночной рубашки и просовывая под нее руки. – Конечно, я знаю бедняжку старичка Хэрроуби. Увы, это спившийся развалина.

– Мэйзи, учти, подчеркнула, что миссис Симпсон – не дочь графа Хэрроуби, – сказала Александра.

– Пожалуй, это очень вероятно, – сказал граф, расстегивая вторую и третью пуговицы, с тем чтобы обнажить ее плечи. – У этой леди несколько специфическая репутация.

– Бедная миссис Симпсон, – вздохнула графиня. – Понимаете, Мэйзи скомпрометировала бы ее, будь это в ее силах.

– Кажется, некогда она попыталась проделать это с вами, любовь моя. Но я расстроил ее планы, женившись на вас.

– Спасибо, – строптиво дернув головкой, проговорила графиня. – Всем известно, что без вашего великодушия моя репутация разбилась бы вдребезги на веки вечные. И пожалуйста, уберите с вашего лица эту ухмылку.

– Мне нравится, когда вы язвительны, – сказал он. – И вы прекрасно знаете, что в конце концов вы вышли за меня исключительно по собственному желанию. Хотя в противном случае Кристофер мог оказаться в неприятном положении.

– Эдмунд, – она схватила его за руки, – не делайте этого, пока мы не легли. Вы же знаете, что от этого у меня всегда слабеют коленки.