Мэри Бэлоу - Жена на время

Она взглянула ему в глаза, которые были теперь совсем близко от ее лица. Энтони догадался, что она хочет что-то сказать, но не решается. Он должен услышать от нее ответ, а не это невнятное восклицание. И теперь его тело хотело услышать от нее «да».

– Хотите попробовать? – более настойчиво повторил маркиз.

– Да, – шепнула Чарити.

Энтони Эрхарта, маркиза Стаунтона, не удивил бы ее отказ. Еще вчера она была всего лишь обнищавшей дворянкой, вынужденной служить гувернанткой и терпеть любые унижения от своих хозяев. Сегодня она стала респектабельной замужней дамой с перспективой более чем обеспеченного существования на всю жизнь. И ради этого ей нужно провести всего несколько недель в его обществе. Она могла бы без труда избежать той стороны замужней жизни, которая, как он понимал, была неприятна для каждой порядочной женщины. Маркиз и представить себе не мог, что его жена вдруг окажется чувственной женщиной. Совсем наоборот. Но вот он предоставил ей совершенно свободный выбор – интересно, многие ли мужчины предоставляли своим женам такой выбор в первую брачную ночь, – и она прошептала «да».

Ну что же. Значит, так тому и быть.

Чарити ждала, что муж поцелует ее. Его губы были так близко от ее лица. Она ощущала запах виски, которое он пил вечером. Если бы он поцеловал ее, она могла бы закрыть глаза и сосредоточиться на ощущениях, которые вызвало прикосновение его губ. Его поцелуй в церкви ошеломил ее, хотя он лишь коснулся ее губ. Если бы он поцеловал ее, она могла бы закрыть глаза и отдаться ощущениям от поцелуя, пока происходило бы… другое.

Девушка и сама не понимала, почему сказала «да». Может быть, потому, что устала от безуспешных попыток уснуть и на нее странно действовало тепло его тела рядом с ней? Или потому, что знала: это, возможно, единственный шанс в жизни познать интимную сторону отношений между мужчиной и женщиной? Или на нее так подействовал запах виски?

Он не поцеловал ее. И не отвернулся. Его глаза казались совершенно черными. Волосы разлохматились. Вот он коснулся ее плеча, и Чарити от этого прикосновения словно огнем обожгло. Его рука скользнула к груди, обхватила ее снизу, приподняла. У Чарити дыхание перехватило. Она была в полном замешательстве. Грудь у нее довольно большая – слишком большая, считала она.

И вот ее сосок в плену между большим и указательным пальцами, он сжимает его, заставляя ее чувствовать боль, не похожую ни на какую другую боль, которую ей доводилось испытать раньше. Без сомнения, это была боль, но она поднималась вверх к горлу, опускалась вниз к другой груди и дальше вниз к животу, к бедрам, так что у нее все внутри заболело от страстного желания. В комнате было слышно лишь прерывистое дыхание.

Чарити испугалась. Нужно было сказать «нет». Может быть, еще не поздно сделать это сейчас? Но ее мучило любопытство. Ей хотелось, чтобы он поцеловал ее. Разве это не должно быть романтичным? Разве это не должно быть – любовью? И тут же поняла всю нелепость своих мыслей. Конечно, это не любовь. Но, во всяком случае, это возбуждало. Она и не предполагала, что это будет так восхитительно. Думала, что это будет любовь – сладкая и нежная. Каким-то образом пуговицы ее ночной рубашки оказались расстегнуты, и он занялся другой обнаженной грудью. На этот раз Чарити задохнулась от боли. Но его рука двигалась вниз по вырезу ее ночной сорочки. Еще ниже, к тому месту, где рождалась сладкая ноющая боль. Она немного раздвинула ноги и приподняла бедра, чтобы облегчить движение его руке, потом до нее дошло, где находится его рука и что она там делает: Ее поглотило чувство восторга и страстное желание. Его пальцы раздвигали, изучали, поглаживали. Она услышала хлюпающие звуки. Будь ее воля, она умерла бы сейчас от восторга.

Чарити внезапно открыла глаза. Маркиз все еще опирался на один локоть и смотрел на нее сверху вниз. Он поднял ее рубашку – до самой талии. Ну, об этом она слышала. Ей известно, чего ждать дальше. Чарити глубоко вздохнула и затаила дыхание. Она не жалела о том, что сказала «да». Он был незнакомцем, и ей не верилось, что когда-нибудь она полюбит его. Вряд ли когда-нибудь она по-настоящему даже узнает его, хотя он действительно ее муж. И очень хорош собой, этого нельзя отрицать. А в целом Чарити была рада, что в ее жизни будет такой опыт – только один-единственный раз.

– Выдохни, – посоветовал Энтони. – Ты же не можешь не дышать. Дыши нормально.

«Ему просто говорить», – подумала Чарити, когда он надвинулся на нее и придавил своим весом. Она почувствовала его руки под собой. Они обхватили ее ягодицы и крепко сжали. Ее бедра были прижаты к его широко раскинутым ногам. Казалось, он весь состоит из твердых, железных мускулов. Она почувствовала себя совершенно беззащитной. Но у нее ведь был выбор, и она сказала «да». И снова сказала бы это. Любопытство, страх и восторг – одуряющая смесь, решила она.

Сначала было ужасно страшно. Помимо предположения, что он там не поместится, было опасение, что он может проткнуть ее, что-нибудь разрушить, пока она лежит, раскинувшись, совершенно беспомощная. Потом была ужасающая уверенность в том, что места действительно нет и что сейчас она испытает непереносимую боль. Потом он оказался глубоко в ней и оставался там, твердый и спокойный. Тут она с удивлением обнаружила, что и место есть и что она останется в живых. Вообще ощущения, пусть незнакомые, восхитительны.

Но Чарити была права, считая, что знание и опыт – две совершенно разные вещи. Она и представить себе раньше не могла, какое чувственное удовольствие могут доставить ощущения.

А потом, пережив несколько удивительных минут, поняла, как мало ей было известно. Она и не догадывалась, что проникновение – это всего лишь начало. Он двигался внутри ее взад и вперед твердыми толчками, пока груди, сжимаемые его руками, не заболели. Но это была не просто боль: в ее словарном запасе не нашлось подходящего слова, чтобы описать это чувство. С каждым толчком оно становилось все сильнее, потом стало просто непереносимым.

– Ах! – внезапно воскликнула она, в панике и удивлении прижимая ладони к его ягодицам и пытаясь удержать его внутри. Мышцы внутри ее тела, о существовании которых она прежде и не подозревала, судорожно сжались. – Ах!

Он немедленно откликнулся на ее призыв. Твердым толчком он проник в глубину узкого прохода и замер.

– Господи, – пробормотал он ей в ухо. – Господи.

Ей показалось, что она сейчас умрет. Она погрузилась во тьму, испытывая такое прекрасное ощущение, в которое трудно было поверить. Небытие. Абсолютное благословенное небытие.

Чарити едва сознавала, что он опять начал двигаться, на этот раз быстрее и сильнее. Глубоко внутри ее вспыхнуло пламя, он вздохнул и снова застыл, придавив ее всем телом. «Теперь уже можно не бояться смерти, – подумала она как в тумане. – Смерть – это исполнение всех желаний».