Эллен Джоунс - Роковая корона

Вздрогнув от резкого стука копыт о камень, она оглянулась и увидела богато одетых знатных всадников, быстро скачущих через реку по каменному арочному мосту. Должно быть, они направлялись к королевскому лагерю, чтобы встретить ее. На Мод внезапно нахлынуло чувство безысходной пустоты, она едва сдержала слезы: от отчаяния и безнадежности больше не хотелось жить. «Нет, — решительно подумала она, — я не могу, не должна проявлять ни малейшего признака слабости». Никто не должен догадываться, какое болезненное чувство потерянности она ощущает, как боится встречи с отцом, в действительности чужим ей: ведь она не видела его с тех пор, как была ребенком.

Внимание Мод привлекли всплеск и внезапное движение в зеленых камышах у реки. Она осмотрела берег, но ничего не заметила. Ее охватило предчувствие опасности, по телу пробежала тревожная дрожь. Почудилось ли ей это, или кто-то действительно прятался в камышах, наблюдая за ней? Мод знала, что должна вернуться к шатру, чтобы приготовиться к предстоящей встрече с отцом, но какая-то сила тянула ее к зарослям тростника.

Виновато и в то же время вызывающе взглянув через плечо, Мод сбросила плащ и направилась к реке. Туфли увязли в грязном иле, и она наклонилась, чтобы сбросить их, а заодно и черные чулки.

Ощущение мягкой, мокрой земли, в которую погрузились ее босые ноги, было восхитительным. Легко пробежав по траве, Мод остановилась у самого берега.

Камыши медленно раздвинулись, и перед удивленным взором Мод возник обнаженный торс мужчины. На мгновение в голове промелькнула дикая мысль, что она натолкнулась на лесного бога, легенды о котором ей приходилось слышать, — сказочного Пана из древнегреческих мифов. Мельком Мод успела заметить широкие плечи, влажные волосы медового цвета, обрамляющие притягивающее взгляд лицо с высокими скулами, чувственным изгибом рта и раздвоенным подбородком. Зеленые глаза незнакомца под соколиным изгибом рыжевато-коричневых бровей встретились с ее взглядом, и в них вспыхнули золотистые искорки. Сердце в груди у Мод словно оборвалось: она почувствовала необъяснимый и безотчетный страх, тревогу и опасность. И этот миг, подобно отзвуку церковного колокола, воскресил в ее памяти иные времена и иное место.

Англия, 1111 год.

Английская принцесса Мод отпрянула от сырой каменной стены отцовского замка. Франтик, толстый щенок грейхаунда, которого она крепко прижимала к своему маленькому телу, тихонько заворчал. За углом узкой галереи послышались угрожающие шаги, приближающиеся к ней. Должно быть, это один из стражников.

Где бы спрятаться? Если никто не сможет ее найти, с внезапной надеждой подумала она, то императорскому эскорту придется покинуть Виндзор без нее. «Пресвятая Мать, — молилась девочка, — не позволь им увезти меня в Германию, чтобы выдать замуж». Мод осторожно выглянула в тихий, пустынный коридор: обитая гвоздями дубовая дверь комнаты ее матери была слегка приоткрыта. Она бросилась туда, толкнула дверь, проскользнула внутрь и внимательно оглядела открытые створки окна, золотые и алые гобелены, слегка колеблющиеся под апрельским ветерком, королевское оружие, красующееся на стенах, скамеечку для молитв и распятие из слоновой кости. Комната оказалась пустой.

Разочарование было так велико, что в голове у нее зашумело. Хотя чего еще она могла ожидать? Разве ее мать, королева Англии, когда-либо находилась в своем укромном уголке? Но сегодня, за все девять лет жизни Мод, сегодня, когда она в этом отчаянно нуждалась, девочка надеялась, что все могло бы быть по-другому.

Звуки тяжелых шагов затихли у самой комнаты королевы. Мод метнулась к гобеленам, и лишь только она скользнула за мягкое укрытие, как кто-то открыл дверь. Умирая от страха, Мод зарылась лицом в шелковистый мех щенка.

— Мод! Где ты, дитя мое?

Девочка вздрогнула при звуке тревожного голоса Олдит. Дальняя саксонская родственница ее матери, Олдит сочетала обязанности няньки и воспитательницы с тех пор, как родилась Мод.

— Я знаю, что ты здесь, стражник видел, как ты открывала дверь. Мод! Выходи сейчас же!

Сердце девочки стучало так громко, что она была уверена: Олдит слышит это. Щенок, пытавшийся освободиться, резко тявкнул. Шаги приблизились к гобеленам.

— Клянусь Распятием, ты здесь! — Пухлая рука Олдит протянулась к гобеленам и выдернула оттуда Мод. — Что это еще за озорство? Императорский эскорт уже готов отбыть в Германию, и все тебя ищут. — Олдит помолчала. — Отец грозится высечь тебя.

Она озабоченно оглядела девочку. Кремовый овал лица обрамляли тонкие светло-каштановые волосы, перевитые золоченой лентой и спадающие двумя косами до узенькой талии. Из-под темных крыльев бровей на Олдит испуганно смотрели темно-серые глаза. Хрупкая, тоненькая фигурка, почти незаметная под шафрановым платьем и янтарной бархатной туникой, застыла от страха. Лицо Олдит смягчилось, и она издала кудахтающий звук, одергивая подол платья Мод.

— Никаких слез и капризов, дитя мое. Король с самого утра не склонен шутить. Дай мне щенка — Олдит высвободила щенка из крепко сжатых рук девочки и опустила его на пол. — Пойдем. — Она протянула руку.

Мод опять юркнула за гобелен.

— Я не хочу покидать Англию, Олдит. О, пожалуйста, придумай какой-нибудь способ, чтобы меня оставили дома.

— Что на тебя нашло, дитя? Ты уже несколько месяцев знала, что в апреле должна уехать. Через месяц состоится обручение.

Мод, словно онемев, глядела на няньку. Это было правдой. О том, что она должна уехать в Германию, чтобы обручиться с могущественным императором Священной Римской империи, который был почти одних лет с ее отцом, Мод знала еще с тех пор, как год назад императорские послы прибыли к английскому двору просить руки принцессы. Такое предложение было великой честью для королевского дома Нормандии. В то время возможность уехать в чужие края показалась Мод заманчивой, тем более что это позволяло ей ощутить превосходство над братом-близнецом Вильгельмом, наследником отца, который всегда находился в центре всеобщего внимания. Но теперь, когда этот момент действительно наступил, душа девочки была полна страха и боли.

— Пойдем, моя крошка, — льстиво продолжала Олдит. — Давай найдем твоего отца и скажем ему, что ты готова ехать. — Она решительно протянула руку.

Нижняя губа Мод задрожала.

— А где госпожа, моя мама?

— Королева в часовне, молится за твое благополучное путешествие.

— Все, что она может, — это молиться, — с неожиданной горечью пробормотала Мод, не в первый раз удивляясь, как же ее матери удалось стать королевой, если она всегда ведет себя как монахиня. Да и сейчас ей не особенно верилось, что набожная королева сможет защитить ее от разгневанного отца.