Татьяна Копыленко - Тайна Янтарной комнаты

Ольга молча смотрела на мужчину, склонившегося к ее ногам. Державин был ей дорог, но любовь к Владимиру уже жила в ее сердце. Молчание затягивалось. Наконец Ольга нарушила его. Она приняла решение.

– Гавриил, поднимитесь, – она жестом приказала ему вернуться в свое кресло. – Давайте серьезно поговорим. Гавриил Романович, вы умный и смелый человек, у вас благородная душа и горячее сердце. Все эти качества делают вас незаурядной личностью и без посторонней помощи. Тем более я, обычная женщина, не могу повлиять на вашу судьбу – всё в руках Божьих.

Державин попытался ей возразить, но Ольга жестом велела ему молчать.

– Не перебивайте меня, Гавриил… С тех пор как мы знакомы с вами, вы стали для меня родной душой, но на вашу любовь я ответить не могу. Я люблю другого человека. Сейчас он не может быть со мной, но наступит день, когда мы соединим наши судьбы в одну…

Державин поник. Это было самое страшное, что он мог предположить, – Ольга любила другого.

– Яне могу любить вас как мужчину, – продолжала Ольга, – ноя могу любить вас как брата, дорогого друга. Если вы сможете принять от меня такую любовь и удовольствоваться ею, я буду рада: мне было бы жаль потерять вас. Иначе нам придется расстаться навсегда.

Теперь замолчал Державин. Мысль о том, что Ольга никогда не будет принадлежать ему, жгла его сердце, он был как в тумане. Но через пелену этой невыносимой боли к нему пробивалось послание от его любви: его любовь к Ольге говорила ему, что Ольга может полюбить только достойного человека и что ее счастье должно быть главным для него.

Ольга терпеливо ждала: сейчас она или потеряет друга, или приобретет его. Наконец Державин глубоко вздохнул и открыл глаза.

– Да, дорогая Ольга, я буду вашим другом.

Следующие несколько дней они почти не расставались: им было внове ощущение внутренней свободы при общении друг с другом, без недоговоренностей и недомолвок, когда можно было говорить почти обо всём не стесняясь. Глядя на них со стороны, можно было сказать – вот брат и сестра, искренне привязанные друг к другу нежными родственными узами.

Ольга была довольна их отношениями: Державин ни разу не дал повода усомниться в искренности своих намерений стать ей настоящим другом – и Ольга решила, что со временем расскажет ему о своей тайне. Державин был разносторонне образованным человеком, и, возможно, он мог бы ей помочь в разгадке тайны слова «Орден», которая так и не поддавалась Ольге. «Калевала» по-прежнему продолжала быть ее настольной книгой, но Ольга пока так и не смогла разгадать, почему именно ей отец придавал большое значение и какой именно Орден он имел в виду.

Портрет Ольги, который писал Рокотов, скоро должен был быть закончен, и княгиня вместе со своей Машенькой отправилась к художнику на последний сеанс.

Рокотов встретил ее радостно. Он был доволен портретом. Машеньку отправили поболтать со слугами художника, а Ольга и Рокотов прошли к нему в студию.

– Ах, милая Ольга, это самое большое удовольствие, которое я испытывал за последние годы. С тех пор как я написал портрет вашей матушки, из-под моей кисти вышли портреты многих выдающихся красавиц нашего времени. Но должен признать, что мое сердце не трепетало во время работы над ними. Только ваша матушка, незабвенная княгиня Наталья, и вы заставили его биться быстрее. В вас обеих есть нечто, что заставляет сердце раскрываться вам навстречу. Это большая редкость в наши времена. Пожалуйста, я прошу вас, оставайтесь такой всегда, берегите этот свой дар.

Ваш портрет готов, я закончил его сегодня утром. Рокотов подошел к мольберту, закрытому полотном, и откинул завесу. С холста на них смотрела женщина. Она смотрела спокойно, ее взгляд был ясным и теплым, высокий чистый лоб не смущали суетные мысли, нежная матовая кожа оттенялась волнами тонких прозрачных кружев, словно пена морская разлившихся по ее плечам. Изысканный наряд не отвлекал внимания зрителя от самой модели. Взгляд снова и снова возвращался к ее лицу – удивительные синие блестящие глаза не отпускали от себя, нежные влажные губы чуть приоткрылись в таинственной полуулыбке. От портрета исходило тепло, словно женщина на портрете была живая.

Картина потрясла Ольгу до глубины души. Кроме высочайшего мастерства художника, кроме того, что она понимала, что перед ней шедевр, Ольга испытала еще одно очень сильное чувство. Раньше она не замечала, что так похожа на свою мать. Теперь она это увидела воочию.

Взволнованный Рокотов стоял рядом. Он видел, какое сильное впечатление произвела на Ольгу его работа. Большей похвалы этому выдающемуся мастеру было не нужно. Он понял, какие чувства охватили Ольгу, и не хотел помешать ей, вспугнуть ее словами. Когда наконец Ольга пришла в себя и со слезами на глазах повернулась к Рокотову чтобы поблагодарить, он только мягко взял ее за руку.

– Не нужно слов, дорогая, не нужно слов… Я вижу, что работа удалась.

Они тихо попрощались, и художник пообещал ей прислать портрет во дворец сегодня же.

По дороге домой Ольга думала о том, что если Рокотов и не смог ей помочь раскрыть тайну медальона, то он подарил ей другое, не менее важное знание. Через время он связал мать и дочь своим искусством, сделал их ближе. А что может быть важнее этого?

Рокотов сдержал слово. Вечером во дворец Заозерских его камердинер лично, под охраной нескольких слуг привез драгоценное полотно, укрытое несколькими покрывалами. Портрет решено было повесить рядом с портретом княгини Натальи.

В гостиной собрались все обитатели дворца Заозерских, всем было интересно посмотреть на работу знаменитого художника. Кроме того, слуги знали, что Ольга вернулась от него очень взволнованной, и сами хотели посмотреть на портрет, который так растрогал их дорогую госпожу.

Когда последнее покрывало было снято и портрет водружен на место, раздался общий вздох: сходство двух этих женщин – матери и дочери – тронуло сердца верных слуг.

Все они сразу вспомнили и светлые годы, когда во дворце царили любовь и радость, и горе потери, когда скончалась княгиня, и то, как князь мучительно долго выходил из оцепенения после смерти любимой жены, и последние годы, когда Ольга жила во дворце одна. «Дай бог счастья нашей хозяйке, – думали эти славные люди, – дай ей бог встретить достойного человека и выйти замуж и чтобы была она счастлива с ним так же, как князь Андрей с княгиней Натальей, и долгие годы жизни».

Когда слуги разошлись, Ольга осталась в гостиной одна. Она долго еще сидела перед камином, свернувшись клубочком в большом кресле, и вела со своей матушкой мысленный разговор, обещая, что всё будет хорошо, и она будет счастлива.