Жаклин Монсиньи - Флорис. «Красавица из Луизианы»

Морис Саксонский обернулся к королю, желая удостовериться, насколько убедителен оказался его план. Батистина любовалась почти юношеским пылом этого человека, которому было явно трудно стоять на ногах. Теперь она видела его красивое энергичное лицо и живые, внимательные глаза.

Людовик XV отвернулся. Батистина была еще слишком юна и неопытна, чтобы прочесть мысли на его загадочном лице.

— Армия Камберленда превосходит нашу числом? — холодно спросил августейший повелитель.

— Да, сир, у него примерно 55 000 человек, плюс значительные резервы в Нидерландах. Но если бы вы, ваше величество, смогли бы присутствовать лично на поле битвы и наблюдать за ходом сражения, я смог бы поклясться, это дало бы нам колоссальный моральный перевес, словно у нас появилось 50 000 новых солдат!

— Ну, ну, не преувеличивайте, господин маршал, и не пытайтесь быть опытным царедворцем. Все равно ничего путного не выйдет, вам это не к лицу, да и вам прекрасно известно, что я не терплю лесть.

— Ах, сир, простите великодушно старому солдату правдивые слова, но я действительно так думаю. Солдаты на фронтах чувствуют себя забытыми, покинутыми. Они готовы проливать свою кровь за что-то высокое, а не зря. Уже давно короли Франции не присутствовали на полях сражений, не принимали участия в битвах, словно бы войны их не касались или не интересовали… — с горечью промолвил маршал, переводя дыхание.

— Достаточно, граф. Ваши пушки стреляют точно в цель, и, возможно, ваши ядра только добавляют жару… — сказал король, подняв свою изящную тонкую руку. — Я сейчас должен принять кое-кого. В состоянии ли вы пройти в соседнюю гостиную и там подождать нашего решения? Нам надо хорошенько обдумать все плюсы и минусы вашего плана… Ибо, если он провалится, все скажут, что это жалкая неудача плохого монарха, а если он принесет успех, то все будут помнить только о вашем славном имени и вашей победе… так всегда бывает… Только короли всегда виновны перед своими народами…

Батистина торопливо поставила книги на место. У нее едва хватило времени юркнуть на свой диванчик. Книжный шкаф со скрипом повернулся вокруг своей оси и пропустил маршала Мориса Саксонского, с трудом переставлявшего чудовищно раздутые ноги. Батистина сидела, скромно опустив глаза и закутавшись в накидку. Весь вид девушки свидетельствовал о ее полнейшей невинности. Она не посмела поднять глаз на вошедшего, но сквозь неплотно сомкнутые ресницы успела заметить чеканный профиль короля, закрывавшего дверь. Успел ли Людовик XV заметить ее?

— Я тысячу раз благодарю его величество: со свойственной ему деликатностью он не заставил бедного немощного старца ожидать решения своей судьбы в печальном одиночестве. Вы, мадемуазель, прекрасный солнечный луч, озаряющий сегодня королевский двор, — вполголоса произнес Морис Саксонский, отвесив Батистине низкий поклон и тяжело опускаясь на диванчик с ней рядом. — Батистина подавила смешок. Маршал умел отпускать комплименты и, хотя и был слабоват на ноги, все же обладал широкими плечами и красиво посаженной благородной головой. Если бы не ноги, ему ни за что нельзя было бы дать пятидесяти.

Батистина сохраняла холодный и неприступный вид, словно знать не знала, каким значительным лицом был вошедший в гостиную тучный мужчина. Крайне довольная избранной линией поведения, Батистина схватила веер и стала непринужденно обмахиваться.

«Бедный, бедный маршал, — думала плутовка, — и что это у него с ногами? Должно быть, он очень страдает. Как жаль, у него такое красивое лицо…»

В гостиной воцарилось томительное молчание. Морис Саксонский, избалованный многочисленными победами над женскими сердцами, буквально остолбенел, увидев, как непринужденно и даже нагло, на его взгляд, ведет себя эта девушка, которой следовало приветствовать его хотя бы легким наклоном головы. Он с удивлением и не без насмешки рассматривал прелестную девушку, застывшую, точно статуя, рядом с ним на диване.

— Войдите, господин Беррье. Хорошие ли новости вы привезли из столицы? — раздался за стеной хрипловатый голос короля.

— О, нет, плохие, сир, плохие…

— Боже, увижу ли я когда-нибудь вас с улыбкой на устах? Когда вы наконец сообщите, что дела идут отлично, господин Беррье?

— Только тогда, сир, когда я лишусь сомнительной чести быть генерал-лейтенантом королевской полиции, ваше величество…

— Хорошо сказано, Беррье! — одобрил король.

Граф Морис Саксонский наклонился, чтобы получше рассмотреть девичий профиль.

— Могу ли я задать один вопрос, мадемуазель? Как давно находится в этой гостиной мадемуазель, которая делает вид, что ничего не видит и не слышит?

К великой досаде, Батистина почувствовала, как кровь прилила к щекам и лицо запылало. Но девушка не шелохнулась.

— Ведь здесь слышно, как муха пролетит… Так что же вы слышали, мадемуазель? Если только прелестная раковинка не повреждена изнутри… — продолжал шептать Морис Саксонский, лаская ушко Батистины.

Маршал добился своего: разгневанная Батистина резко повернула голову и смело взглянула в сероголубые глаза графа — в них светился незаурядный ум и почти юношеская энергия.

— Должна заметить, это у вас, сударь, тонкий слух, а я ничего не слышала. Только слышала, что его величество отдавал приказы своим подданным! — ответила Батистина, стараясь не повышать голос.

— Ах, чертова маленькая резонерка! Прямо артиллерийский залп! Да знаете ли вы, юная нахалка, вы подслушали государственные секреты, выведали государственные тайны? И я могу сейчас же попросить его величество заточить вас в Бастилию? И король это сделает! Он сделал бы это с родным братом, если бы у него был брат!

Батистина взглянула на маршала. Тот был совершенно серьезен.

Дерзкая юная особа испытала неподдельный ужас.

— Я вовсе не преступница, — запротестовала Батистина.

— А откуда это можно узнать? Скажите на милость? И вообще, что вы делаете в этой гостиной? — сказал маршал, повышая голос.

— Тс-с-с! Не говорите так громко, — промолвила Батистина, с беспокойством поглядывая на книжный шкаф. — Я здесь потому же, что и вы. Я жду короля.

— Но, разумеется, не по тому же поводу! — почти в полный голос произнес маршал.

— Прошу вас, не так громко, здесь все слышно… — необдуманно сказала Батистина.

— Ага! Вот вы и попались! Я зову стражу, пусть вас арестуют! Вы, без сомнения, шпионка! — неумолимо заявил маршал и сделал вид, что встает, хотя это ему было затруднительно.

— О, господин маршал, пощадите, — взмолилась Батистина, вцепляясь в рукав маршальского камзола. — Вы ошибаетесь, ошибаетесь! Сегодня утром за мной приехал герцог де Ришелье и привез сюда, я не знаю зачем. Кажется, король желает меня видеть.