Герцель Давыдов - Акива и Рахель. История великой любви

обещание.

– Нет, Рахель. Я для себя все уже решил, я больше не соби-

раюсь выслушивать насмешки в свой адрес.

Рахель, подумав немного, предложила:

– Давай поступим так. Ты сделаешь, о чем я тебя попрошу,

и если после этого ты не изменишь своего мнения, то можешь

взять обратно данное мне обещание.

– Да, я слушаю.

– Дай мне все деньги, которые у нас есть.

Акива, достав из укромного места все накопленные ими

деньги и положив их на стол, произнес:

– Зачем они тебе, что ты хочешь с ними сделать? Это все,

что у нас есть.

Рахель, ничего не сказав, взяла все деньги и пошла спать.

Проснувшись рано утром, она не стала будить Акиву и на-

правилась на рынок.

Вернувшись домой и приготовив завтрак, она разбудила

мужа и сына. Накормив их, она отправила Иошуа на учебу,

а Акиву попросила пройти с ней во двор. Там Акива увидел

осла, привязанного к росшему во дворе дереву.

– Что это, Рахель? – спросил удивленный Акива.

– Это осел.

– Откуда он у тебя? И почему осел такой старый и еще

с впадиной на спине, как у двугорбого верблюда?

– Я его сегодня купила на рынке.

– И сколько ты за него заплатила?

– Все, что у нас было.

– Рахель! – громко закричал Акива, схватившись за голо-

ву. – Ты отдала за этого старого осла все наши деньги? Хо-

чешь на рынке показывать его людям за деньги? Он же ничего

не может, кроме как есть и спать.

– Тебе же нужно на чем-то возить хворост, вот тебе и бу-

дет помощник.

– Какой это помощник, ты за эту сумму могла купить нор-

мального осла! А этот, может, до лесу еще и дойдет, а вот об-

ратно мне и его, и хворост придется нести на себе. Думаю, со-

всем скоро и у меня появится на спине такая же впадина.

– Акива, успокойся, выполни то, что я тебе скажу, а затем

мы решим, что делать дальше.

– Что ты придумала на сей раз?

Рахель взяла землю, заполнила впадину осла землей и по-

средине поставила цветок. Она прикрыла все это небольшим

старым ковром и сказала:

– Ты будешь ходить с этим ослом на рынок целую неде-

лю, хорошо?

– Рахель, что с тобой? Ты в своем уме? Зачем тебе все это,

люди и так ищут всякий повод подшутить надо мной, а здесь

ты им сама его предоставляешь.

– Акива, выбирай: или ты делаешь это, или завтра же идешь

с сыном на учебу.

– Ладно, я сделаю, но только для того, чтобы покончить

с этой темой раз и навсегда.

Акива не понял затею Рахель и в этот раз взял с собой в лес

осла. Набрав сухого хвороста и погрузив его на спину живот-

ного, он отправился на рынок. Увидев Акиву с шагающим ря-

дом ослом, у которого на спине рос цветок, торговцы и прохо-

дящие мимо люди начинали громко смеяться.

– Акива, ты нашел себе нового друга? – послышался го-

лос торговца справа.

Эта реплика вызвала громкий смех среди торговцев, а ког-

да Акива, опустив голову, пошел дальше, другой торговец про-

кричал:

– Акива, ты что, с сегодняшнего дня торгуешь не хворо-

стом, а цветами?

Акива, заняв свое место и бойко распродав собранный хво-

рост, поспешил домой. Прикрывая своим телом спину осла,

Акива быстро покинул рынок и прошагал к своему дому в на-

дежде поскорее укрыться от насмешек прохожих. Но Ишра,

сосед Акивы, увидев возвращавшегося домой соседа со ста-

рым ослом, на спине которого рос цветок, прокричал:

– Акива, наверное, ты с этим ослом ровесник. Вы с ним

прекрасно смотритесь вместе, гляжу на вас и не могу най-

ти никаких отличий, – громко засмеялся Ишра. – А нет,

одно, кажется, нашел: наверное, он, в отличие от тебя, мо-

жет читать.

Акива ничего не ответил пожилому соседу, быстро про-

шел в дом и закрыл калитку. Привязав осла к дереву, он вы-

мыл руки и прошел внутрь, где его уже ждал ужин. За ужином

Акива рассказал Рахель о всех насмешках, услышанных за

день, и наотрез отказался снова отправляться на рынок с ос-

лом, у которого на спине растет цветок. Но Рахель настояла,

чтобы он, как они и договаривались, ходил с ним на рынок це-

лую неделю.

По окончании последнего дня обещанной жене недели Аки-

ва вернулся домой, привязал осла, вымыл руки и сел за стол.

Рахель подала ему вкусный ужин, после которого спросила:

– Как прошел день?

– Все как обычно, утром в лес, потом на рынок, а затем

домой.

– Где твой осел?

– Он во дворе, сегодня было жарко, и он еле дошел.

– А как его цветок, он не завял?

– Как ты и сказала, я его дважды поливаю.

– Значит, ты хочешь сказать, что ты целый день проходил

с ослом с цветком на спине и все прошло хорошо? Странно.

– А что должно было произойти?

– И никто не смеялся, что у осла на спине растет цветок?

– Да нет, – задумчиво ответил Акива. – Первые два-три

дня смеялись торговцы на рынке, но теперь они почему-то

утихомирились и даже не обращают на это внимания. Навер-

ное, уже свыклись с мыслью о том, что есть обычные ослы,

а есть ослы с цветком на спине.

– Мой милый Акива, тебе больше не нужно ходить на ры-

нок с этим ослом.

– Почему? Я уже к нему привык.

– Потому что ты уже ответил на свой вопрос.

– Какой вопрос? – удивился Акива.

– На свой по поводу учебы.

– Я думал, что мы все решили. Я походил с ослом с цвет-

ком на спине неделю, как ты и сказала, и теперь мы можем за-

быть об этом разговоре и делать все, чтобы наши дети учи-

лись грамоте.

– Мой Акива, помнишь причину, по которой ты не хотел

идти учиться – ты боялся, что люди будут смеяться над то-

бой, верно?

– Да, Рахель. Я тебе уже об этом говорил.

– Я знаю, но ты и с ослом поначалу стеснялся появлять-

ся на рынке, опасаясь реакции торговцев и прохожих. Да, пу-

скай они и посмеялись над тобой день-два, но потом, как ты

говоришь, они привыкли. То же самое произойдет и с учебой:

учителя, соседи, торговцы и даже дети день, два, может быть,

неделю, будут смеяться над тобой, но потом привыкнут и бу-

дут воспринимать это как должное. Поверь мне, если за не-

делю они привыкли к ослу с цветком на спине, то к тому, что

ты в сорок лет решил научиться грамоте, они привыкнут еще

быстрее.

После этого примера Акиве ничего не оставалось, как со-

гласиться со своей мудрой женой и продолжить изучать гра-

моту вместе с сыном. Он быстро все усваивал, и преподава-

тели были поражены его дотошностью даже в самых мелких

вопросах. Акива подолгу рассматривал все двадцать две бук-

вы ивритского алфавита и пытался понять, почему каждая

буква имеет именно ту форму, а не иную. Его мучили вопро-

сы: Почему букв в алфавите именно двадцать две? И почему

первая буква в нем – «алеф», а не «бет»? Что Создатель хо-

тел всем этим показать?