Сычев К. В. - Дмитрий Красивый

– А как же Тешана? – буркнул князь. – Неужели я ее тоже больше не увижу?!

– Забирай же Тешану в свой терем, – сказала, глядя на девушку, старуха. – Если, конечно, твое сердце не против…

– Благодарю тебя! – вскричал князь, пожирая глазами покрасневшее лицо девушки. – Я сейчас же увезу ее без лишних слов!

– Но обещай мне не обижать ее, а если не будет любви, не бросать в нужде и горе! – молвила, вытирая слезы, старуха.

– Обещаю, бабушка, – ответил, прижимая к сердцу руку, князь Дмитрий. – Я лучше умру, чем обижу эту прекрасную девицу!

– Ну, что ж, – вздохнула седовласая хозяйка. – Тогда собирайся, моя дорогая внучка: надевай свой добрый тулуп, теплые штаны и козловые сапожки. Вот тебе мой последний сердечный совет: люби этого князя, береги его здоровье и помогай ему в плотской жизни…Не будь навязчивой и не проказничай! Но если твоя жизнь не сладится, уходи домой, к своему батюшке! Ты хорошо знаешь дорогу. Прощай же, мое милое дитя!

Василий Михайлович Кашинский ехал в Москву. Окончательно разругавшись со своим племянником, великим тверским князем Всеволодом Александровичем, он решил добиться успеха при посредничестве Симеона Гордого.

Князь Василий, в отличие от своего покойного, убитого в Орде, старшего брата Александра и его сына Всеволода, был человеком рассудительным, невспыльчивым. Зная свою правоту, князь Василий, оставшийся последним в живых из сыновей Михаила Тверского и имевший все основания занять кресло великого тверского князя, попытался постепенно, набравшись терпения, отстоять «закон и правду». Первоначально кашинский князь попробовал достичь своей цели с помощью ордынских вельмож. Но подкупы влиятельных ханских людей ему не помогли: хан Джанибек, выслушав все аргументы своих сановников и князя Василия, сказал: – Мы дали ярлык молодому Сэвэлэ и назад не пойдем! Великая река не поворачивается вспять! Зачем нам сменять Сэвэлэ, если он проявляет должное почтение и вовремя платит свой «выход»? Ты лучше, Вэсилэ, сам договорись с молодым коназом, а если не удастся, решай дело острым мечом!!

Такой совет ордынского хана был для князя Василия неприемлем: воевать с кровным родичем он не хотел!

Как бы в пример другим русским князьям, тверские князья ссорились со своими родичами, «площадно ругались», но никогда не поднимали меч «на своего брата».

Василий Кашинский стал ездить по своим соседям, прочим удельным князьям, и жаловаться им на «кривду своего братенича». Одним из первых он посетил своего тестя – брянского князя Дмитрия Романовича – и подробно рассказал ему обо всех «тяготах».

Дмитрий Брянский был очень рад приезду своего зятя: распорядился «истопить жаркую баньку и одарить душевным весельем желанного гостя». Долго потом вспоминал князь Василий о поездке в Брянск!

Он еще раньше был наслышан о любвеобилии князя Дмитрия Красивого, но даже не мог предположить, что его, кашинского князя, еще не старого, не убеленного сединами, верного своей супруге, смогут увлечь брянские красавицы. Оказалось, что смогли! Князь Василий даже не думал, что сможет увидеть так много красивых женщин, собранных в одном месте!

Когда они с князем Дмитрием, раздетые донага княжескими людьми, вошли в хорошо натопленную баню и уселись на длинную деревянную скамью, Василий Михайлович чрезвычайно удивился, что в банном помещении совсем нет слуг.

– Погоди еще, – усмехнулся тогда князь Дмитрий. – Здесь, в самом деле, нет мужей, зато есть добрые женки! Они сейчас сбегутся сюда! – Он хлопнул в ладоши и из небольшой, смежной с банным отсеком комнаты, выбежала рослая, совершенно обнаженная, крупная девушка. Ее большие полные груди заманчиво колыхались, а веселая улыбка так взволновала приезжего князя, что он почувствовал сильное желание и обеими руками прикрыл низ своего живота. – Это очень греховно – видеть такую красоту! – простонал он, глядя на тестя. – Так недолго и обидеть свою супругу!

– Здесь нет никакого греха, сынок, – засмеялся князь Дмитрий, – а душе нужен отдых! Это моя банная девица! Ты еще увидишь настоящих красавиц…Веди-ка сюда, Белка, – распорядился он, – остальных женок! Банька не только очищает тела, но ублажает плоть! Не скромничай, Василий, и принимай этих девиц, как подобает. А если захочешь какую-нибудь из них, так сразу же вали ее без лишних слов на скамью или деревянный пол и загоняй ей дрын в потребное место!

– Мне это совсем не надо! – возмутился князь Василий. – У меня нет греховного желания, и я чувствую только один стыд: эти девицы увидят наши срамные места, и на наши головы падет несмываемый позор!

– Вовсе нет, – покачал головой князь Дмитрий. – Зачем им осмеивать тебя, нагого, если они сами пребывают здесь без одежды? Впрочем, я не собираюсь вовлекать тебя в такие дела и нарушать твою душевную чистоту! Если не хочешь познавать моих женок, тогда сиди себе спокойно и парься…А женки лишь помогут тебе отмыть грязь и пот!

В это время в банный отсек вбежали четыре таких красивых девушки, что князь Василий просто оцепенел. Вслед за ними выскочила уже знакомая ему Белка, главная банщица.

– Эй, Щирка! – крикнула она – И ты, Алина…Идите к молодому князю и помогите ему так, как надо! А вы, Дуня и Жива, ублажайте нашего господина! И старайтесь, чтобы никого не обидеть!

Щирка оказалась невысокой светловолосой красавицей с большими твердыми грудями и плоским животом. Набросившись на молодого князя и обхватив его обеими руками, она стала тщательно растирать ладонями все тело стонавшего от волнения гостя, плотно прикасаясь к нему острыми сосками грудей, бедрами и животом.

– Ах, ох, – пробормотал князь Василий, закрывая глаза и чувствуя вновь сильное желание, – какой жестокий соблазн!

В это время другая молодая женщина, черноволосая, с маленькой грудью, прижалась к нему сзади своим жестким, покрытым густыми волосами, лобком.

– Ах, вот уж совсем невмоготу! – закричал князь, попытался высвободиться из прочных объятий красоток, но не сумел и беспомощно засучил ногами, бросив отчаянный взгляд на лежавшего на скамье тестя, на котором сидела верхом белокурая толстозадая прелестница. Другая же, пристроившись сбоку, целовала старого князя в губы.

– Мы тут враз отмоем тебя от всякой дорожной скверны, – ворковала красавица Щирка, добираясь до заветного княжеского места и отнимая от него княжеские руки. – А теперь пора бы…

– Ах! – простонал князь Василий, ощутив себя в прелестной девушке. – Против этого я совершенно бессилен!

Вечером, сидя с князем Дмитрием за трапезным столом, Василий Михайлович весело беседовал о делах своего удела и «неправедных тяготах».

– Вот теперь я вижу, что твоя душа успокоилась! – улыбнулся брянский князь. – В твоем голосе нет ни горечи, ни печали! Видишь, как хорошо врачуют душу красивые девицы? Это не грех, а жизненная потребность! Неужели не понял?